Алина стояла на кухне и, не отрывая взгляда, смотрела на закипающий чайник, но мысли ее были далеко.
В руках она сжимала телефон с открытым чатом, где бушевало обсуждение предстоящих субботних посиделок.
Веселые гифки, вопросы: “Что взять?” и “Во сколько?” мелькали на экране, а она все не решалась написать заветную фразу: “Лена, можешь не приходить?”
Мысль об этом вызывала у Алины прилив жгучего стыда. Стыда не за себя, а за свою золовку.
Лена была младшей сестрой ее мужа, и с недавних пор ее присутствие на любых общих мероприятиях превращалось в испытание.
Лене было двадцать шесть, но вела она себя порой как подросток. После тяжелого развода два года назад она будто застряла в поиске подтверждения своей женственности, и способ она выбрала самый простой и болезненный для окружающих – она отчаянно клеилась ко всем более-менее привлекательным мужчинам в радиусе досягаемости.
Неважно, был ли это коллега Дмитрия, друг их общего приятеля или даже муж старой подруги.
Ее флирт был неуклюжим, навязчивым и без разбора. Чайник выключился с глухим щелчком. Алина вздрогнула и принялась заваривать чай.
— О чем задумалась? – Дмитрий вошел на кухню и крепко обнял жену за плечи.
— О субботе, – честно ответила Алина, прислонившись к его груди.
— Пригласишь Лену? – спросил он, и в его голосе женщина уловила ту же неуверенность, что терзала ее саму.
— Не знаю, Миша, честно, я не знаю. В прошлый раз мне очень было… неловко….
Они стояли молча, вспоминая тот самый вечер у друзей. Лена, надев откровенное платье, все время крутилась около Алексея, мужа подруги Алины, Кати.
Она смеялась слишком громко, касалась его руки, рассказывала двусмысленные анекдоты.
Катя в итоге уехала одна, хлопнув дверью. Алексей остался, смущенный и злой. Атмосфера была безнадежно испорчена.
— Она же сестра, – тихо сказал Дмитрий. – Не можем же мы взять и просто ее отрезать.
— Я не предлагаю ее отрезать! – Алина вывернулась из его объятий. – Но я не хочу снова чувствовать себя так, будто извиняюсь за ее поведение. Мне стыдно за нее, Миша, перед друзьями. Она же себя не уважает, вешается на всех мужиков…
— Она несчастна, – вздохнул Дмитрий. – Ей просто нужно внимание.
— Ей нужно не внимание, а терапия, – резко парировала в ответ Алина, но тут же смягчилась. – Прости. Я просто не знаю, что делать.
В итоге, поддавшись угрызениям совести и чувству долга, невестка позвонила Лене.
— Привет, Леночка, у нас в субботу собираемся, шашлыки будут, если хочешь – приходи.
— Ой, а кто будет? – сразу же поинтересовалась Лена, и Алина мысленно поморщилась.
— Да наши, все те же. Сергей с Ирой, Катя с Лешей… – она намеренно назвала пары, делая акцент на предлоге “с”.
— А-а-а, – в голосе Лены послышалось разочарование. – Ну, ладно, заскочу. Соскучилась по вам.
“Соскучилась по мужчинам”, – ехидно подумала Алина и тут же себя резко одернула.
Суббота выдалась по-настоящему летней. Солнце ласково грело спины, воздух пахло углями и специями.
Первое время все шло хорошо. Лена вела себя прилично, помогала накрывать на стол, шутила с Ирой о работе.
Алина начала расслабляться. Может, зря она так запаниковала? Но все изменилось с приходом Алексея и Кати.
Катя вошла с холодной вежливой улыбкой, явно помня прошлый раз. Алексей был немного скованным.
Лена же преобразилась. Ее поза стала более гибкой, взгляд томным, а смех – заигрывающим.
— Ой, Леша, а я тебя в прошлый раз так и не обыграла в дартс! – крикнула она через весь стол, едва он успел сесть. – Думала о реванше все это время.
— Как-нибудь, — мужчина неловко кивнул в ответ.
Катя налила себе вина, ее пальцы сжали бокал так, что костяшки побелели. Алина почувствовала, как по спине побежали мурашки.
Стыд снова вернулся. Она поймала взгляд Кати и попыталась извиняюще улыбнуться.
Та отвела глаза в сторону. Вечер покатился под откос. Лена, словно не замечая ненависти, исходившей от Кати, и неловкости Алексея, продолжала свою осаду.
Она пересаживалась все ближе к нему, “случайно” задевала его плечом и задавала личные вопросы.
— А помнишь, в прошлый раз, ты рассказывал про свою поездку в горы? Ты там один был? – кокетливо спросила Лена, подпирая подбородок рукой.
— С Катей, – сухо ответил Алексей, кладя свою руку на руку жены.
— А, ну да, – Лена сделала глоток вина, будто это было неважное дополнение.
Дмитрий, сидевший напротив, поймал взгляд Алины. Его лицо выражало усталую беспомощность.
Он несколько раз пытался вмешаться, перевести тему, но Лена была неудержима, как торнадо. В какой-то момент Катя не выдержала.
— Знаешь, Лена, – сказала она, – если тебе так не хватает мужского внимания, есть приложения для знакомств. Необязательно охотиться на чужих мужей.
Повисла гробовая тишина. Лена побледнела, ее губы задрожали. Она выглядела так, как будто ее ударили.
— Я просто общаюсь, – выдавила из себя женщина. – Извините, что не люблю сидеть, как бука.
— Есть разные способы общения, – не сдавалась Катя. – Твой способ называется “беспардонный флирт с женатым мужчиной, пока его жена сидит в двух метрах”. Это дурной тон.
— Катя, хватит, – тихо сказал Алексей.
— Нет, не хватит! – Катя встала. – Я не собираюсь сидеть и смотреть на этот цирк каждый раз. Алина, извини, но я больше не могу. Мы уходим.
Она развернулась и пошла к выходу. Алексей, бросив на всех виноватый взгляд, поплелся за ней.
Лена сидела, уставившись в стол, ярко-красная. Все молчали. Стыд Алины достиг своей кульминации.
Ей было стыдно за Ленино поведение, стыдно за сцену, стыдно, что она, как хозяйка, не смогла этого предотвратить, и жгуче стыдно перед Катей, которую она фактически вынудила снова пройти через это.
— Ты никогда мужика не видела, что ли? Совсем совесть потеряла? — неожиданно произнес Сергей, муж Ирины.
— Сережа, не надо, – попыталась остановить его жена.
— Надо! Надоело уже. Из-за нее каждый раз ссоры. Мы из-за нее скоро с друзьями видеться не сможем…
Лена подняла на него глаза. В них стояли слезы.
— А вы все такие правильные! – выкрикнула она сдавленно. – У всех пары, у всех любовь! А я одна! Мне тоже хочется, чтобы кто-то обо мне заботился… А вы все смотрите на меня как на прокаженную!
Она вскочила из-за стола и побежала в дом, громко хлопнув стеклянной дверью. На участке повисла тяжелая тишина.
— Надо было раньше что-то говорить, – вздохнула Ира. – Но так… Жалко ее, на самом деле…
— Жалко? – фыркнул Сергей. – Она сама себя в такое положение поставила, — мужчина вскочил с места и, бросив салфетку на стол, ушел.
Ирина поспешила следом за мужем. За столом остались только супруги.
— Все, хватит, – резко произнес Дмитрий. Лицо его было мрачным. – Я поговорю с ней, — добавил он и пошел следом за сестрой.
Алина осталась сидеть одна за опустевшим столом, среди объедков и недопитых бокалов.
Праздник был безнадежно испорчен, и она почувствовала себя главной виновницей, потому что она знала, что так будет, и все равно пригласила Лену.
Из жалости? Из чувства долга? Теперь это не имело значения. Через полчаса Дмитрий вышел из дома. Он выглядел уставшим.
— Ну? – спросила Алина.
— Рыдает. Говорит, что все ее ненавидят и она никому не нужна.
— А что ты сказал?
— Что мы ее любим. Но что ее поведение… разрушительно. Что она сама отталкивает от себя людей. Что флирт – это не способ заполнить пустоту.
— И что она?
— Сказала, что мы ничего не понимаем и ушла в комнату.
Алина вздохнула и стала молча убирать со стола. Стыд постепенно отступал, сменяясь усталостью и грустью.
Грустью за Лену, за испорченную дружбу, за невозможность все исправить. Закончив убирать, Алина зашла в гостевую комнату.
Лена сидела на кровати, поджав ноги, и смотрела в окно. Ее лицо было опухшим от слез.
— Лен… – тихо начала Алина.
— Ты тоже пришла меня отчитать? – бросила та, не глядя на нее.
— Нет. Я пришла не для этого, — Алина присела на край кровати.
Ей хотелось обнять эту несчастную, запутавшуюся женщину, но между ними стояла стена неловкости и произошедшего.
— Мне сегодня было очень стыдно, – сказала Алина, глядя прямо перед собой. – Не за тебя. А за то, что я, зная, что может случиться, все равно тебя позвала и не смогла остановить, когда ты снова начала клеиться к Леше.
Лена молчала. Ей, казалось, нечего было сказать невестке.
— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой, – продолжила Алина, подбирая слова. – Но то, что ты делаешь… это не решение. Ты не становишься от этого желаннее. Ты становишься… доступной. И мужчины это чувствуют. И пользуются, либо бегут. А женщины… женщины начинают тебя бояться и презирать. Ты сама роешь себе яму.
— А что мне делать? – прошептала золовка. – Я просыпаюсь одна. Засыпаю одна. По выходным мне не с кем и словом перемолвиться… — ее голос сорвался на рыдание.
Алина подвинулась к золовке и обняла ее. Лена сначала напряглась, а потом разрыдалась у нее на плече.
— Мы с тобой, дурочка, – тихо сказала Алина, погладив ее по волосам. – Мы твоя семья. Но мы не можем залезть в твою голову и выгнать оттуда всех этих тараканов. Ты должна сама. Давай мы поможем. Сходи к психологу.
Лена ничего не ответила, лишь всхлипнула. В это момент Алина поняла, что проблема была не в том, что золовка клеилась к мужикам.
Проблема была в том, что она не знала другого способа сказать: “Я есть. Заметьте меня. Я так боюсь остаться одна навсегда”.
И Алина дала себе слово, что в следующий раз, вместо того чтобы стыдливо приглашать ее на общие посиделки в надежде, что “пронесет”, она позовет Лену в кафе, на прогулку или просто поболтать.