Солнечный свет струился через кухонное окно. Марина мыла посуду, задумчиво глядя на забор соседа.
В доме царила непривычная тишина после вчерашней ссоры со свекровью. Анна Михайловна, мать ее мужа Сергея, была женщиной с непростым характером.
Она гостила у них уже третью неделю, и каждый день находила для супругов какое-то дело.
На этот раз ее внимание привлек старый, заброшенный погреб на заднем дворе, оставшийся от прежних хозяев.
Дверь в него давно заросла бурьяном, но для Анны Михайловны не существовало преград.
В пятницу вечером, когда Сергей вернулся с работы усталый и мечтающий только о диване, его встретила сияющая мать.
— Сереженька, ты не поверишь, какое сокровище я нашла! — объявила она, хватая его за рукав и таща в сторону кухни. — В том погребе, представляешь, есть настоящая реликвия!
Сергей устало улыбнулся:
— Мам, опять какую-то рухлядь нашла? Мы же договорились — перед отъездом на свалку все выбросим.
— Какая свалка! — фыркнула Анна Михайловна. — Это не рухлядь, а история! Настоящие раритеты!
Она с торжествующим видом выставила на кухонный стол три пыльные бутылки причудливой формы.
Стекло было мутным, сквозь него едва угадывалась светлая жидкость. Этикетки, если они и были, давно истлели.
— Что это? — нахмурился Сергей, поднимая одну из бутылок. Она была тяжелой, холодной.
— Настоящий спирт! — с гордостью провозгласила Анна Михайловна. — Из девяностых. Ясно же, там склад был, — она обернулась к невестке, которая молча наблюдала за этой сценой, вытирая руки о полотенце.
Марина почувствовала холодок под лопатками.
— Анна Михайловна, вы уверены? Это же Бог знает что. И Бог знает сколько лет там простояло. Выбрасывать надо.
— Выбрасывать? — свекровь возмущенно всплеснула руками. — Такую ценность? Нужно это на пробу оставить! Я гостей позвала, завтра придут. Игорь с Людой, Олег. Разольем по чуть-чуть, для аппетита.
Сергей, всегда стремившийся к миру любой ценой, неуверенно покачал головой.
— Мам, не знаю… Может, Марина права? Мало ли что там…
— Ах, оставьте! — отрезала Анна Михайловна. — Вы все выросли на стерилизованном. А в наше время пили что попало, и ничего — крепкие были. Я не пила никогда, не мое это, а вам, мужчинам, полезно. Желудок сам разберется, что качественное, а что нет.
Она решительно отобрала бутылку у сына и поставила ее обратно в раковину, где, видимо, собиралась отмыть от многолетней пыли.
Спорить с ней было бесполезно. Марина, поймав взгляд мужа, вздохнула и пожала плечами. Мол, сама напросилась.
На следующий день, в субботу, гости, действительно, собрались. Игорь, коллега Сергея, его жена Людмила, и их старый друг Олег, веселый и бесшабашный водитель-дальнобойщик.
Атмосфера была теплой, пахло жареным мясом и свежим салатом. Анна Михайловна хлопотала по кухне, сияя от счастья.
Когда основная трапеза подошла к концу, она с заговорщическим видом поставила на стол бутылки, отмытые до блеска.
— А это что за диковинка? — весело спросил Олег, разглядывая бутылку с пломбой. — Самогон, что ли?
— Лучше! — таинственно произнесла Анна Михайловна. — Настоящий спирт из лихих девяностых. Нашел кто-то, да спрятал, а мы нашли.
Гости заинтересованно ахнули. Поднялась волна ностальгических воспоминаний о той эпохе.
Сергей, поддавшись общему настроению, разлил содержимое по маленьким стопкам.
Пахло жидкость странно — резко, с оттенком лекарств и старого дерева. Марина отказалась наотрез.
— Я лучше вина выпью, — сказала она тихо Сергею.
— Ну, за встречу! За раритет! — провозгласил Игорь.
Мужчины, а за компанию и Людмила, опрокинули по паре стопок. Затем последовала пауза.
— Крепко… — выдохнул Олег, закусывая соленым огурцом. — Очень крепко. И послевкусие… металлическое.
— А что ты хотел от выдержанного? — подхватил Игорь. — Ему же лет тридцать минимум! Настоящий музейный экспонат.
Анна Михайловна сидела с благостной улыбкой, попивая свой компот. Она была на седьмом небе от успеха своего сюрприза.
Сергей поморщился, но ничего не сказал. Кажется, все обошлось. Первые звоночки прозвучали через пару часов.
Гости уже собирались домой, когда Людмила побледнела и попросила прощения, поспешив в гостевой санузел.
Олег, всегда отличавшийся железным здоровьем, вдруг пожаловался на резкую боль в животе.
— Да чего это я? — удивлялся он, потирая живот. — Вроде не переедал…
Через полчаса всем стало ясно, что это не случайность. Игоря скрутило так, что он не мог разогнуться.
Сергей, бледный как полотно, метнулся в туалет, который оказался занят Олегом.
В доме началась паника. Марина, в ужасе, схватилась за телефон, чтобы вызвать “Скорую”, но гости, несмотря на муки, отнекивались.
— Вызовешь, Марина, будет позор на всю улицу, — стонал Игорь, сидя на полу в прихожей и обхватив живот руками. — Отравление… просто отравление. Пройдет.
Но оно не проходило, а усиливалось. Анна Михайловна сначала пыталась суетиться, предлагала активированный уголь, молоко, потом просто замолкла.
Она переместилась в свою комнату и сидела там на кровати, глядя в одну точку. Ее гордая, гранитная уверенность дала трещину.
— Мам, — строго спросил Сергей, выбравшись из ванной бледный и ослабевший. — Ты точно не знаешь, что это было? Откуда именно эти бутылки?
Анна Михайловна молчала. Она сжала губы в тонкую белую ниточку и смотрела в окно.
— Анна Михайловна! — не выдержала Марина, ее голос дрожал от усталости и злости. — Люди мучаются! Игоря сейчас в больницу повезут, у него температура под сорок! Что было в тех бутылках? Может, на них были какие-то надписи? Может, это не спирт был?
Молчание свекрови было хуже любой исповеди. Оно говорило само за себя. Она что-то знала или догадывалась.
Ночь превратилась в кошмар. Гости, не в силах ехать домой, остались ночевать, расположившись на полу в гостиной и в коридоре.
Марина бегала с таблетками, водой, градусником. Сергей, едва держась на ногах, пытался помочь друзьям.
Анна Михайловна не выходила из комнаты. Под утро, когда самый острый приступ прошел и в доме воцарилась тишина, Марина заварила крепкий чай и принесла чашку свекрови. Та сидела все в той же позе, словно и не двигалась с места.
— Выпейте, — безразлично сказала Марина.
Анна Михайловна взяла чашку дрожащими руками.
— Я… я хотела как лучше, — прошептала она, наконец нарушив молчание. Голос ее был тихим. — Просто… в погребе. Там ящик был. А в ящике… они. И еще какие-то склянки с надписями.
— Какие надписи? — тихо, но настойчиво спросила Марина.
— “Для технических… нужд”, — выдавила наконец Анна Михайловна, глядя в чашку. — И еще… “Огнеопасно”. Но я подумала… это же спирт. Все спирты горючи. А “технический”… Ну, может, для растираний. Но он же чистый, его пить можно. Раньше все пили…
Она умолкла, осознавая всю чудовищную глупость своих домыслов. Ее раритет оказался банальным техническим спиртом, с добавками метанола или других ядовитых веществ, который двадцать лет простоял в сыром погребе, превращаясь в настоящий яд.
Марина не нашлась что сказать. Она просто вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Гости уехали днем, извиняясь и благодаря за гостеприимство с такими лицами, как будто вернулись с войны.
Сергей отвез Игоря в больницу, где тому промыли желудок и поставили капельницу. Диагноз — тяжелая интоксикация непищевым продуктом.
Вечером в доме снова было тихо. Анна Михайловна, не поднимая глаз, собрала свои вещички в сумку и объявила, что уезжает завтра утром.
Никто не стал ее останавливать. Сергей молча пошел в гараж, взял лом и подошел к злополучному погребу.
Он с яростью, накопленной за эти сутки, принялся разбивать старую, сгнившую дверь.
Щепки летели во все стороны. Внутри пахло сыростью и плесенью. Он нашел тот самый ящик, вытащил его на свет и, не глядя, вывалил содержимое в подготовленную яму.
Бутылки, склянки, канистры с непонятными жидкостями. Все это он закопал и тяжело вздохнул.
Друзья с тех пор перестали общаться с супругами. Подсознательно они винили их в случившемся.