– Уфф, Надя, устал я чего-то…, – Анатолий зашел в свой дом и устало опустился на кухонный диванчик.
Жена безропотно налила супругу чая с молоком, как он любил, а после того, как тот утолил первый приступ жажды, налила ему большую тарелку супа.
Надежда знала, что этот выходной Анатолий провел не дома, а решал нескончаемые проблемы родственников, о чем сейчас и будет рассказывать, немного отдышавшись и придя в себя.
– Коля, свояк мой, ну не мне тебе объяснять – Валькин зять, опять на свою охоту поперся на своей пузотерке…, – Анатолий прервался, чтобы хлебнуть еще одну ложечку наваристого супа, – а я ему говорил, что дожди были, грунтовку всю развезло, а он не послушал!
– Ну и что? Посидел бы в грязи, покуковал бы ночку, глядишь, в следующий раз не полез, а то ты после каждого дождика Колю из грязи вытаскиваешь! – недовольно буркнула жена Анатолию.
– Ну как же я не помогу, Надя? Он же мне – родственник! Сам мне позвонил, значит теперь его проблема – моя проблема! Родственникам помогать надо, Надежда! – назидательно помахал указательным пальцем в воздухе Анатолий, пододвинул грязную тарелку к супруге, чтобы помыла, а сам налил себе свежезаваренного крепкого чайка, закусывая конфеткой.
– Родственники… Эти родственники тебе уже давно на шею залезли и оттуда плеточкой тебя погоняют! – Надежда взяла грязную тарелку из под супа и яростно ее намывала до блеска, а потом полировала сухой тряпкой.
– Но-но-но, Надежда, не много ли ты себе позволяешь?! Мне мать, покойница, всегда говорила, что сестрам и братьям всегда помогать надо, что они – родная кровь! – еще раз назидательно помахал пальцем в воздухе Анатолий и медленно пошел в спальню, где включил телевизор и брякнулся анализировать мировую политическую обстановку.
– Мать ему говорила… Она тебе и про меня всякие гадости говорила, что жена – это не родная, случись чего с тобой, жена сразу к другому мужику убежит, а родственники – они навсегда! – обиженно про себя говорила Надежда и нервными движениями мыла за Анатолием его чайную кружку.
– На завтра у тебя какие планы, Толь? Там в окно сифонит на кухне, продувает, я еще в пятницу договорилась с монтажниками, они завтра приедут по гарантии смотреть, будут уверять, что стеклопакет треснул по нашему недосмотру. Ты бы им объяснил что к чему…, – села рядом с мужем Надежда.
– Ну и что, сифонит? Ты не понимаешь, что это, считай приточная вентиляция, она на кухне просто необходима, вот воздух и нашел лазейку! – захохотал Анатолий.
– Приточная вентиляция, – передразнила мужа Надежда, дети нам уже 5 лет назад как новую кухню собрали, а ты только обещаешь вытяжку сделать каждый год! Только тебе всё некогда! – с обиженным видом твердила мужу Надежда.
– Мне завтра некогда будет с твоим окном заниматься, мне сестра Люба из города звонила, ты же знаешь, что они в новой квартире ремонт делают, ламинат положить надо. Мишка-то у нее, сама знаешь, безрукий, вот и попросила меня ламинат положить на пол! – словно не слышал причитаний жены Анатолий.
– А тебе не надоело в выходные им квартиру ремонтировать? Ты же им уже проводку заменил, щиток за свой счет новый собрал с какими-то дорогими американскими автоматами, окна от строителей все вскрывал перепенивал, откосы ставил, стены шпаклевал, котел индивидуального отопления запускал, потолки натягивал.
– Что еще осталось – пол положить, да обои наклеить. А потом – еще мебель им собирать будешь?! – прорвало от возмущения Надежду, ведь Толя уже полгода подряд каждое воскресенье пропадал в квартире у сестры.
– Так она же – сестра, сестре помочь надо, я виноват, что Мишка у нее ничего не может? – с раздражением опять помотал указательным пальцем в воздухе Анатолий.
– Толя, они небедные люди, они вполне себе могут нанять специалистов, а если в окнах у них проблема была – дом на гарантии, могли бы озаботиться – написать претензию застройщику, тот по закону должен устранить! – Надежде уже хотелось дать чем-нибудь увесистым по роже своему дурковатому мужу.
Анатолий замолчал, лишь погромче сделал телевизор, чувствуя, что жена не на шутку расходится.
– Хватит об этом, я тебе сказал, что завтра меня не будет – значит не будет. Ты лучше мне конфет собери детишкам, я в город поеду, к другой сестре – Маше заеду – надо ей водички с родника завезти, по кульку конфет ее внучкам, две каталки колбасы я тоже ей заберу на подарок! – уведомил Надежду муж.
– А чего это ты им продуктовые наборы каждую неделю собираешь? Они что там – бомжуют? У ее внуков и папа и мама есть, приличные люди! С чего ты им колбасу каталками возишь, да конфеты кульками? Купи вон по шоколадке, да хватит с них! – выругалась Надя.
– Ты еще, женщина, меня учить будешь?! Вот правильно мне мать говорила, что жена – только на себя одеяло тянет, а мои родственники ей по барабану! – ухмыльнулся какой-то улыбкой нездорового человека Анатолий.
– Толя, это нормально, каждая жена хочет, чтобы муж был в семье и жил интересами своей семьи, а не метался как сраный веник по своим родственникам.
– У тебя в санузле плитка отваливается, которую ты в перестроечные времена на сопли сажал, когда у тебя насморк был, фронтоны у дома уже прогнили напрочь, твою же за ногу, – уже не выдержала Надежда.
– И чего?! – лишь буркнул Анатолий, он всегда говорил “и чего?”, кто уже все аргументы заканчивались, обесценивая доводы супруги.
– А того, у тебя осиное гнездо в спальне завелось, туда дверь открыть невозможно, того и глядишь на тебя оса упадет и ужалит! А у меня на них аллергия! – повысила голос Надежда.
– И чего?! Та спальня – всё равно не жилая, дверь закрой поплотнее и не открывай! – посоветовал супруге муж и забылся крепким богатырским сном, мирно похрапывая под голос диктора “Вестей”.
Надежда уже понимала, что будет завтра, она знала своего мужа как облупленного, всё у него было стабильно, размеренно, предопределенно.
Ровно в 5 утра Анатолий сам собрал конфеты в кульки, изъял из холодильника всё, что можно было изъять, словно инспектор продразверстки, завел свой ржавый драндулет и отправился на помощь своим многочисленным родственникам.
***
У Анатолия было много родственников – три сестры, у каждой по двое детей, внуки пошли, зятья имелись, а еще братья, двоюродные братья, троюродные, все были – родные, родная кровь, – мать говорила, завещала всем помогать.
Вообще, мать у Анатолия была “интересной”, со своей жизненной философией. А философия у нее была очень прагматичная – всех детей Авдотья Павловна отправила после школы в город, учиться “уму-разуму”, чтобы “большими людьми” были, а младшего Анатолия она родила “для себя”.
– Толеньку не трогайте, это я для себя родила, он и нам с отцом помогать будет, когда мы старые будем, и всем сестрам, братьям пусть помогает. Вот вдруг что с кем случится, кто поможет? Вот Толя всем поможет, к каждому приедет! – делилась своей жизненной философией Авдотья.
– Ой, какой Толя молодец, маме помогает, старшеньким помогает! Какой маленький Толя молодец! – хлопала в ладоши маленькому Анатолию Авдотья Павловна, хваля его за помощь старшим сестрам.
– Запомни, Толик, мам тебя всегда любить будет, если ты своим сестрам и братьям помогать будешь, заботиться о них, когда мамки с батькой в живых не будет! Ты, считай, вместо нас будешь им будешь и за “папку” и за “мамку”, а я на тебя с небес смотреть буду и радоваться и приговаривать “вот какой у меня сынок младшой – послушный, всем поможет!”
– Мам, а почему ты остальным не говоришь, что они другим должны помогать? – спрашивал еще маленький Анатолий маму.
– А им не нужно никому помогать, пущай своими семьями живут, а вот ты должен, я так решила, я так хочу, выполняй волю Матери, – пристукивала своим кулаком по столу Авдотья.
Только вот вопреки задумкам матери Анатолий всё же ослушался мать, задумал жениться: “такой наглец оказался, неслушник”. С того момента Анатолий чувствовал вину перед матерью, ведь знал он, что та его породила с условием, с предназначением, а он – ослушался свою “создательницу”.
С тех пор Анатолий поклялся матери, что его жена и его семья не помешает ему исполнять свою “святую” обязанность по заботе о чужих семьях – своих братьях, сестрах, чужих детях, внуках… ну и дальше…
Анатолий давно понял, что на наемной должности тех денег, которые нужны для содержания своих родственников, не хватит, поэтому Анатолий еще в молодости решил, что откроет своё дело.
Своя пилорама приносила неплохой доход, все обращались к Анатолию – кому доски на пол нужно, кому тес для обрешетки, кому брус. Да и щепа в нынешних времена была нарасхват – ландшафтным дизайнерам.
В общем доход у Анатолия был, не сказать, что мужчина был олигархом, но для деревни деньги – вполне приличные.
– Толик, привет, не одолжишь мелочевку, тысяч 200 на мебель не хватает! – звонил по простому свояк Михаил – муж его родной сестры Любы.
– Да какие вопросы, Михаил, к вечеру перекину, жди! – даже не думая, проговорил Анатолий.
– Слушай, а не жирно им такую сумму ты кидаешь не глядя, ведь не вернут! – подошла к мужу Надя.
– Нормально, чай сестра, даже если не отдаст. Мама сказала – надо помогать, если есть возможность, – недовольно ответил жене муж.
– Это не нормально, Толя. Ты забыл, как твоя мама в начале нашей семейной жизни отбирала у меня зарплату, а ты свою – ей добровольно отдавал. А эти деньги она потом раздавала твоим сестрам? И те ведь брали! И сейчас берут.
– Ты в начале этого года своим родственникам больше миллиона уже отдал, а в том году? Ты хоть с них расписки берешь или хотя бы учет какой в тетради? – с укоризной посмотрела на простачка Надя.
– На кой мне учет. Что отдадут хорошо – не отдадут, значит не надо. Тебе какое дело до взаимоотношений в чужой семье?! – рыкнул на супругу Анатолий.
– Какое дело до чужой семьи?! – изумилась Надежда, но вскоре осеклась. – И действительно, какое мне дело до чужой семьи…
Надежда вспомнила, что она официально давно с мужем разведена. Так оказалось, что по стечению обстоятельств, так как у Анатолия было ООО, где он был ген.директором, поэтому для надежности мужчина всё имущество переоформил на супругу, а для пущей надежности с Надеждой официально развелся.
– Если что, с меня и взять-то нечего… 10 тысяч уставного капитала и всё, – радовался Анатолий, что всё так хитро провернул.
***
Когда Анатолий вернулся от родственников, то он сначала не понял в чем дело, а когда понял – рассвирепел. Жена поменяла ключи в замках у дома чтобы по возвращении супруг не смог открыть двери в дом.
Анатолий бил массивную металлическую дверь ногами, пытался залезть в дом через окна, но и на окнах стояли датчики и сработала пультовая сигнализация. Через 20 минут к дому подоспела охрана.
– Что случилось гражданин? – спросили сотрудники правопорядка.
– Да вот, жена в дом не пускает! – развел руками Анатолий.
– А я ему не жена, и дом этот уже 5 лет как не его, у меня все документы о собственности на руках, а этого проходимца я видеть не хочу! – как можно громче заявила Надежда из открытого окошка.
Полицейский прошли в дом, проверили документы, всё так и было как говорила женщина, уже откланялись и пригрозили Анатолию, что в следующий раз заберут его в участок за попытку проникновения.
– Мужики, да вы чего? Баба взбесилась просто, надо ей объяснить… Да у меня в доме личные вещи в конце-концов…, – уговаривал полисменом Анатолий.
– Твои личные вещи вон в дорожной сумке на крыльце, здрастьте и досвиданья! – лишь кинула Надежда из окна мужу и уже закрывала окошко.
– Как же ты Надя так можешь? Мы же столько лет с тобой вместе, детей вырастили? – кричал на всю деревню Анатолий.
– Я вырастила, Толя, я, пока ты своим родственничкам хвосты затаскивал. Но ты прав, теперь мне дела до чужой семьи нету, к кому хочешь иди, и у кого хочешь живи, а меня оставь в покое! – заявила Надежда.
– Ну и пойду! Да меня любой приютит, у меня и деньги и материальные ресурсы, целая пилорама имеется! – самодовольно хмыкнул Анатолий, вызывая такси, чтобы уехать в город.
– Проучить она меня решила… Ну-ну… Вот сама одна и будет куковать в доме на одну пенсию. А у меня – семья, у меня столько родственников, мы – как одна команда, как единый кулак, куда один – туда и все! Да я себе еще дом лучше этого построю! – кричал вдогонку жене Анатолий, попутно садясь в такси.
*******
– Что за ересь такая, командир? Что значит, карта моя заблокирована? Ничего не понимаю…, – Анатолий попытался расплатиться с таксистом корпоративной картой, но она оказалась заблокированной.
-То и значит, что этой картой не расплатитесь, что делать будем? – усталым недовольным взглядом посмотрел на Анатолия таксист.
– Сейчас, сейчас, погоди, у меня где-то наличка была, – Анатолий нагреб в карманах мелочевки, которой впритык хватило, чтобы расплатиться с таксистом, вытащил из машины свою дорожную сумку и остался на улице в полночь у квартиры одной из своих городских сестер – Любы, которой лишь накануне отбашлял 200 000 рублей.
– Надя, это что за дела еще с картами? – недовольно позвонил бывшей супруге Анатолий.
– А такие дела, что все средства на моем же счете лежали? Вот я и подумала, раз деньги мои, чего это ими мой бывший муж распоряжается? Вот и заблокировала тебе карту, так надежнее будет, а в понедельник схожу в банк, перевыпущу карту.
-Да, и лесопилка ведь тоже на меня оформлена, ты не забыл? А на тебе лишь твое ООО с 10 тысячами уставного капитала… Ах-ха. Я уже тут с людьми договорилась, отдала оборудование в аренду другим товарищам, так что ты всего лишился, Толя, нечем тебе теперь будет родственникам помогать… , – каким-то злым смехом смеялась Надя, после чего положила трубку.
– Ну… Пригрел гадюку на груди, – ругался Анатолий, пытаясь дозвониться в домофон в квартиру к сестре.
– Вы чего звоните в полночь, совсем совесть потеряли? – наконец-то Анатолий услышал недовольный голос сестры в динамик домофона.
– Любаш, это я, твой брат, Анатолий, пусти переночевать! Меня Надька из дома выгнала! – Анатолий был в 100% уверенности, что сестра сейчас бросится ему навстречу вместе со свояком, возьмут его под белы рученьки и чуть ли не на руках поднимут на их пятый этаж.
– А чего выгнала? – заветный звук разблокированной двери не сработал, а сестра решила узнать подробности.
– Да вот как в жизни бывает, предательница у меня жена оказалась – у меня же всё на нее было оформлено: и дело, и счета, и недвижимость. Всё в один день у меня отобрала, насилу вот с таксистом расплатился. Так что я сразу к вам! – хихикнул Анатолий, – ну ты чего не открываешь? Так и будешь меня у подъезда держать или как?
– Слушай, братишка, ты извини, но Миша у меня против, чтобы родственники у нас в квартире останавливались: говорит, что у нас тут не пансион, да и мест нет, внуки у нас гостят! А ты сейчас будешь как медведь топать! – лишь высказала брату Люба.
– Ты чего, Любаша? Что за приколы, первый час ночи, я уж замерзать начал, давай открывай. Какой Миша против? Я ему вчера только 200 косарей перекинул Вам на ремонт, так что вы в любом случае мне обязаны! – уже ругался с домофоном офигевший Анатолий.
– Вот раз Миша тебе должен с Мишей и разговаривай, но он спит и я будить его не намерена, так что давай, до свиданья! – Любаша положила трубку домофона.
Анатолий выругался, начал звонить на мобильный свояку.
– Слушай, ты в своём уме?! Тут такая ситуация, мне переночевать негде, и деньги, которые я тебе вчера перевел, придётся тебе вернуть, у самого денег, как оказалось, ни копейки нет! – звонил Анатолий свояку, но тут же тот, даже не поздоровавшись, бросил трубку.
С этого момента ни домофон, ни телефоны свояка и сестры больше не отвечали.
– Черт знает что такое! – проговорил про себя Анатолий и сел на мокрую лавочку возле подъезда, поставив рядом с собой сумку с пожитками.
На улице было не по летнему холодно, моросил мелких неприятный, будто осенний, дождичек и была такая тишина, нехарактерная для города.
– Чертовщина какая-то…, – выругался про себя Анатолий, прищурился, ища в древнем вечно подвисающем “Андроиде” контакты другой сестры, которая жила в 10 километрах от Любови.
– Ну принимай меня, Машуха, я к тебе сейчас еду. Ты мне это, такси закажи от Любки до тебя и оплати, а то у меня денег совсем ни копейки. Бросила меня Надька и до копейки обобрала, зараза такая! – выругался Анатолий на свою жизнь.
– Подожди, я спросонья что-то не поняла, ты же ко мне по субботам заглядываешь с кульками для детишек и колбасой? А сегодня ночь, и не суббота? – растерянно говорила Мария в трубку.
– Правильно, не суббота. Всю жизнь я тебя подкармливал, помогал, детишкам твоим гостинцы носил, а теперь, будь добра, и ты мне помоги! Поживу я у тебя чуток, да деньги мне нужны, хотя бы тысяч 50 на первое время, одолжи уж, будь добра, родному братцу, тем более я много где тебя спонсировал! – говорил в трубку Анатолий.
– А я не дома…, – мгновенно проговорила Мария.
– А где же ты?! – недоуменно поинтересовался Анатолий.
– Так я у детей гощу ,с внуками занимаюсь, тебе сюда нельзя! – сразу обозначила личные границы Мария.
– Так я к ним и не прошусь, я тогда сейчас заеду, ключи от твоей квартиры возьму, да и отосплюсь у тебя, ты мне только такси вызови на какой там у твоих деток адрес, да денег мне на карту кинь взаймы, я тебе потом отдам! – настойчиво предлагал Марии отплатить за прежнюю помощь Анатолий.
– Ой, ой, ой, что-то тут связь плохая, не слыхать тебя, кто звонит, не поняла, похоже мошенники, – в телефоне послышались гудки положенной трубки.
– Да что же это за день такой? Что за чертовщина? Уже вторая сестра от меня отворачивается?! После стольких дел добрых, которые я для них поделал! – удивлялся сам себе Анатолий.
******
Надежда заблокировала контакты мужа во всех мессенджерах, и ей как-то сразу полегчало. Хоть она она после нервного вечера и выпила на ночь три чашки кофе и рюмку коньяка, спала она просто отменно, развалившись посередине некогда общей кровати. С сегодняшнего дня никто не досаждал ее своим храпом.
По поводу того, что лесопилку она уже сдала в аренду, Надежда, конечно же, погорячилась, но все остальные действия она действительно сделала.
– Еще чего? У него на счете, считай, 2 миллиона лежит, сейчас его сестрички подоят его, а он мне будет говорить, какие они гостеприимные, когда он им своими деньгами сорить будет! – подумала про себя, блокируя карту мужа, Надежда со своего приложения.
– А ты попробуй, чтобы тебя без денег любили, как я, когда у тебя ничего за душой не было! Почувствуй разницу, дорогой! – усмехнулась Надежда, зная меркантильность родственников Анатолия.
****
Утром Надежда чувствовала себя отлично. Она привела себя в порядок, подкрасила губки, глазки, долбанула еще кофейка и решила, что начинается новая жизнь.
– Ну а чего это я потеряла? Этого, который на своих родственниках помешан, а меня ни во что не ставит? Ну и шут с ним, зато у меня хорошая моральная компенсация осталась, ведь всё на меня записано! – с самодовольной ухмылкой Надежда нарядилась и вышла утром на работу.
Но к ее удивлению, как бездомный пес, Анатолий, весь промокший, со своей походной сумкой, сидел у забора, прямо на сумке.
– Чего? Смотрю обогрели тебя твои родственники? Как там твоя мама говорила? Жена – это чужой человек, а сестры – это родная кровь! – продекламировала слова своей покойной свекрови Надежда.
– Извини, Надь, я всё осознал. Давай мне ключи от дома, я пойду помоюсь и отдохну, ведь я пешком 20 километров пилил, еле дошел! – жаловался Анатолий.
– Вы извините, мужчина, но я в чужие семейные дела не лезу! – лишь закрыла перед носом мужа калитку на ключ Надежда и легкой походкой пошлепала на работу.
– То есть как, Надя, я думал, ты это специально, чтобы я осознал сделала? Так ведь я всё осознал! Давай, пускай меня домой! – даже как-то прикрикнул на Надежду бывший муж.
– Нет, дорогой, к сожалению для тебя, я тоже всё осознала, и ты мне, – такой заботливый о своих родственниках, мне больше не нужен. Чао, бамбино! – язвительно улыбнулась Надежда обескураженному Анатолию.
– Так это по факту, Надя, всё же моё, это моё дело, всё моё! Это не по-честному, – кричал вслед бывшей супруге Анатолий.
– Всё по-честному, я же тоже, когда замуж за тебя выходила, думала, что ты как в клятве – меня любить будешь, о нашей семье с тобой будешь заботиться, а ты всю жизнь – о них, которые о тебя лишь ножки вытерли и даже на такси денег не дали… Будем считать, что это моя моральная компенсация.