Рассказ основан на реальных событиях. История с элементами мистики.
Башкирия. д. Иликово
1920 год.
Шестилетняя Фатыйма жалась к своей матери и со страхом смотрела на дом Динары, она обхватила большой живот Гульнары, будто бы боясь, что вместе с черным дымом, выходившим из трубы этого дома, улетит и её.
– Мамочка, что же это? – со страхом смотрела Фатя. Она осмотрелась и увидела, что толпа людей с замиранием и с ужасом в глазах смотрят на то, что происходит.
– Это бесы, дочка. Зачем ты сюда прибежала? Пойдём домой, не надо на это смотреть.
– Мамочка, – Фате было страшно, но хотелось увидеть, чем всё закончится. – Давай посмотрим.
– Подальше надо от бесов держаться. Пойдем, Фатенька, пойдем, а то мне уже тяжело стоять…
****
Прошло много лет, но Фатыйма, хоть и была маленькой, помнила тот день. Мать её, Гульнара, в тот же год умерла при родах, поэтому то, что случилось в тот день и отчего вдруг в доме Динары появился хазрат Ильяс, узнавала она потом от других односельчан…
1902 год.
Никто не знал, от кого Динара родила дочку Назилю. В селе жили в основном мусульмане и традиции соблюдались практически всеми. И никто даже в страшном сне не мог себе представить, чтобы женщина без брака родила ребенка. А тут Динара… Они с матерью приехали в село в 1898 году. Кто они такие, откуда взялись, и есть ли у них родственники – никто не ведал. Малообщительные женщины, они поселились на самом краю села в небольшой избе. Сперва задавали им люди вопросы, но те уклончиво на них отвечали, либо молчали вообще. Так от них и отстали. В общем-то, неплохими они были, добрыми, трудолюбивыми, всегда всем на помощь приходили.
Когда Динара с матерью приехали в село, девушке было восемнадцать лет. Вскоре к ней начали свататься парни, но она всем отказывала. А спустя год после появления в деревне умерла мама Динары и девушка осталась совсем одна.
И вдруг спустя время Динара начала куда-то уходить. Спозаранку покормит животину во дворе, а потом повяжет платок на голову, возьмет корзинку и через лес на станцию. Кто-то думал, что она на станции яйца и молоко продает, кто-то видел, как она пироги печет, видимо, их тоже на станцию относит. Не лезли к девушке, понимали, что она одна осталась и выживать как-то надо. А потом вдруг Динара перестала уходить из дома и вообще, лишний раз по селу не проходила… А спустя несколько месяцев люди поняли – она беременна! По селу гулом прошелся слушок, что в городке у неё кто-то был, вот он и отец ребенка. А значит, Динара замуж скоро выйдет. Но вот уж роды приближались, а ни отца ребенка, ни каких-то признаков свадьбы не было. Сама Динара отмахивалась, когда спрашивали об отце. Говорила, что ей только ребенок нужен, что ей и так хорошо.
И ранее люди считали Динару и её мать странными, а тут и вовсе у виска крутили. Пошумели, осудили, да успокоились. В мае Динара родила дочь, в своем доме с помощью бабки-повитухи. Та ребеночка обмыла, да ушла. Динара крепкой молодой женщиной была, быстро оправилась после родов.
Никто её не беспокоил, потому что по поверью первые сорок дней никто из посторонних не должен был видеть ребенка, сглаза боялись.
И вдруг спустя три недели после родов село содрогнулось от криков. Это было похоже на крик раненой птицы.
– Назиля! Назиля! – люди выскочили из домов, услышав отчаянный голос Динары.
– Что случилось? Ты чего кричишь? – спрашивали её соседи, а Динара с обезумевшими от страха глазами, продолжала кричать:
– Назиля! Дочка моя, её украли!
– Что ты говоришь такое? – люди наперебой стали её расспрашивать, подбегая к ней и окружая молодую мать. – Кто бы посмел? Кто осмелился бы на такое?
– Но её нет! – рыдала Динара.
– А ну, успокойся! – её соседка прикрикнула и подняла руку. – Успокойся и расскажи всё по порядку.
– Я покормила мою малышку, она уснула в своей колыбели и тогда я пошла во двор управляться. Была там совсем недолго – насыпала просо курам, подкинула корове сено и налила воды в поилки. Зашла в дом и увидела, что Назили нет! Её не было в люльке. Куда бы она делась, коли её не украли? Она даже выпасть не могла бы, слишком маленькая!
– Это верно, – кивали рядом соседи. – Динара, а может это… Может ты сама её куда дела?
– Я не умалишенная! – сердито ответила она. – Разумом не тронулась.
– Тогда надо искать. Вперед, люди, на поиски ребенка! – скомандовала всё та же соседка, которая быстро в толпе навела порядок и призвала всех к тишине. – Ребенок может плакать, а мы не услышим, давайте тише говорить, а то как рой пчёл шумим.
Ребенка искали недолго – вскоре из погреба, находившегося в доме Динары раздался плач. Динара бросилась к погребу, открыла крышку и спустилась. Достав ребенка, она непонимающим взглядом обвела толпу людей, которые вошли в дом.
– Динарка, ты чего же творишь? Зачем ребятенка в погреб засунула?
– Вы что? Вы что? Вы думаете, я сама? Нет же, зачем? – лепетала она.
Но люди, глядя на неё осуждающим взглядом, качая головой, а то и плюя на пол, вышли из дома. Никто не поверил Динаре, многие посчитали, что она умом тронулась после родов.
И долго ещё вслед ей раздавались смешки, несколько лет люди вспоминали тот случай, считая, что Динара сама девочку в погреб спустила, да забыла об этом.
Но потом люди вдруг засомневались и поверили в то, что пропажа дочери Динары была связана с темной силой, с чем-то необъяснимым. Дело в том, что ближе к десяти годам очень красивая девочка с ангельским лицом вдруг стала меняться.
Голос её становился грубым, кожа на лице будто стала чернеть. И всё чаще она пряталась за печкой при виде людей, вошедших в дом Динары. Вскоре она и вовсе перестала выходить на улицу, будто боясь дневного света. Что бедная Динара только не делала – и молилась, и плакала, и разговаривала с дочерью, но Назиля будто бы таяла на её глазах. Она была неглупой, ласковой, но иногда будто бес в неё вселялся. В селе стали говорить, что это Всевышний наказал Динару за то, что нагуляла ребенка и поэтому девочка у неё получилась не такая, как все. Считали Назилю умалишенной, а мать так не думала. Она всё еще не могла забыть тот день, когда её дочь пропала и оказалась в погребе.
Назиле в 1920 году было восемнадцать лет. Время, когда Динара уже отчаялась увидеть в ней прежнюю дочь. Восемнадцатилетняя девушка будто звереныш сидела за печкой и не выходила оттуда, она даже мать свою боялась. Иногда она смотрела на мать несчастными глазами, будто прося о помощи. А у Динары опускались руки, она не знала, чем помочь, не помогали и молитвы. Жизнь бедной женщины превратился в кошмар. И вдруг… В конце лета к ней во двор вошел неожиданный гость. Он был старый, седой дедушка с тростью в руках. Косматые брови нависли над его глазами, в которых читался ласковый взор.
– Хозяюшка, не нальешь ли воды? Я путник, иду издалека.
– Отчего же просто воды? – протягивая ему воду, спросила Динара. – Я и накормить вас могу.
Она вдруг вздрогнула. Как же она заведёт его в дом, если там Назиля за печкой сидит и раскачивается, будто неваляшка?
– Боишься в дом звать? – усмехнулся он. – Да ты не бойся, знаю я о твоей печали.
Не дожидаясь приглашения, путник сам вошел в дом и сел напротив печки на старый обшарпанный стул.
– Я хазрат Ильяс. Как тебя зовут, хозяйка?
– Динара.
– Ты мать этой несчастной?
– Да. Хазрат Ильяс, я уже не знаю, как мне быть. Всевышний наказал меня за мой грех. Нет у Назили отца, и замужем не была. В подоле принесла девчонку. Теперь вот обе мучаемся. Какими молитвами мне грех свой искупить?
Он посмотрел на неё сочувственно и покачал головой. Затем спросил, не происходило ли чего странного, не замечала ли она чего необычного?
Тихим голосом Динара рассказала о том дне, когда пропала её дочь.
– Только не поверил мне никто. За умалишенную считали. Говорили, что раз я сама такая, чего удивляться, что и дочь у меня странная. Наш домой уж давно стороной обходят, повезло еще, что на отшибе живём.
– Я помогу тебе. Вижу, сердце у тебя доброе и душа чистая. А что грех совершила… Так кто в нашей жизни его не совершал? Но вот я что скажу тебе – неспроста произошел твой случай.
Динара упала на колени перед ним, сложив руки перед собой.
– Если в вашей власти помочь, я умоляю вас! Вы лекарь?
– Можно сказать и так, – он кивнул, пригладив бороду. – Слушай меня! Сейчас ты выйдешь из дома, закроешь наглухо все ставни, запрешь крепко дверь снаружи и останешься на улице. И не вздумай заходить, чтобы ты не услышала! Выполнишь мой наказ – дочь себе вернешь.
Динара сделала так, как велел ей хазрат Ильяс. Ей было страшно, но она вышла из дома, закрыла все ставни и на дверь накинула навесной замок.
– Чего, дочку свою дома запираешь? – спросила соседка усмехаясь. – Так всё равно не выйдет никуда она. Солнце на улице и день на дворе стоит!
– У меня в доме путник, хазрат Ильяс. Это он велел всё закрыть, – пожала плечами Динара. – Он обещал нам помочь.
Соседке стало очень любопытно. Она скрылась в своем доме, но потом вышла оттуда, да не одна, а с сестрой и дочками. А через какое-то время, когда из дома Динары стал доноситься рёв и крики, возле дома Динары стояла толпа. Были тут и мужчины, и женщины, и даже малые дети. Слыша крики, Динара порывалась войти в дом, забыв о предупреждениях Ильяса, да вот люди её удержали.
– Я знавал хазрата Ильяса, – говорил старейшина. – Лет двадцать пять назад в село наше приходил. Не мешай ему, дочка, не мешай.
Динаре казалось, что прошло очень много времени, она плакала, тряслась от страха и вдруг услышала удивленный возглас толпы – из трубы на крыше вдруг повалил черный дым. Он собрался в облако, которое тут же рассеялось. Из дома больше не доносилось ни звука. Люди терпеливо ждали, а когда наконец в двери изнутри раздался стук и послышался голос Ильяса, Динара бросилась открывать замок.
Он вышел, оглядел толпу и улыбнулся. Затем, отойдя в сторону, он пропустил вперед девочку. Люди ахнули – неужели это Назиля? Красивая девушка с ангельским лицом стояла перед ними.
– Мама, а почему все эти люди тут? – услышав её голос, Динара заплакала. Это был нежный голосочек, будто колокольчик, а не грубый мужской рык.
Наутро Ильяс ушел, а люди всё еще обсуждали происходящее. В тот день многие поняли, что Динара восемнадцать лет назад не лишилась разума, и что действительно темные силы уволокли ребенка. Иначе как объяснить всё, что происходило с девочкой.
Вскоре Динара и Назиля уехали из села. Как сложилась их жизнь никто не знал. Но об этой истории люди говорили еще долгое время, передавая её из поколение в поколение.