Иван с гордостью вручал имениннице коробку. Не большую, но тяжелую. Его теща, Галина Петровна, женщина строгих правил и четких жизненных устоев, посмотрела на подарок с подозрением.
– Ну, откройте уже, мама, – нетерпеливо подталкивала невестка Ольга.
Галина Петровна сняла крышку. На бархатном ложе лежал новенький смартфон, его глянцевый черный экран отражал потолочный светильник.
– Это… телефон? – спросила она, не понимая.
– Не просто телефон, мам, а смартфон! Умный, с интернетом, – с энтузиазмом объяснил Иван. – Теперь вы сможете с Олей по видеосвязи разговаривать, своего внука видеть каждый день. Фотографии ему сразу отправлять, и фильмы смотреть, и рецепты новые находить!
Галина Петровна осторожно потрогала гладкую поверхность смартфона.
– А зачем мне это? У меня мой телефон есть, звонит, и ладно. Все эти ваши интернеты — одна головная боль.
– Мама, не говори так. Иван старался, выбирал модель попроще, с большими иконками. Мы вам все настроим, научим. Это же окно в мир!
Галина Петровна вздохнула, но в уголках ее глаз затаилась искорка любопытства. Подарок был принят.
Первые недели были наполнены смехом и легким раздражением. Иван, как терпеливый гуру, учил тещу тому, как обращаться с телефоном.
– Иван, а куда тут нажать, чтобы Оле сообщение написать? А она мне фото с Ванечкой прислала, а как ее открыть? А это что за значок — “браузер”?
Иван объяснял, показывал, записывал инструкции печатными буквами. Галина Петровна осваивала все медленно, но верно.
Видеозвонки с внуком, жившим в другом городе, стали для нее откровением. Она могла видеть, как он лепечет, как играет, и ее сердце оттаяло.
Она даже начала смотреть кулинарные каналы и ворчать, что “этот повар лук неправильно режет”.
Иван был доволен. Он чувствовал свою значимость и благодарность от тещи. Однако не знал того, что скоро подарок обернется для него тяжелым грузом.
Все началось с безобидного звонка Галине Петровне с незнакомого номера. Мужской голос, представившийся Александром Петровичем, сотрудником службы безопасности банка, вежливо, но озабоченно сообщил, что с картой Галины Петровны замечены подозрительные операции.
– Какие операции? Я сегодня только в магазине хлеб покупала, – всплеснула она руками, хотя собеседник этого видеть не мог.
– Вот именно, Галина Петровна. Система зафиксировала попытку списания крупной суммы со счета. Нам нужно заблокировать мошеннические транзакции и защитить ваши средства. Для этого потребуется ваше содействие…
Голос был таким спокойным, таким профессиональным, что сомневаться не приходилось.
Страх за свои кровные, скопленные годами, парализовал критическое мышление женщины.
Ей было семьдесят два года, и ее учили доверять людям в униформе и по телефону, если они говорят уверенно.
– Что мне делать? – спросила она, и голос ее дрогнул.
– Ничего сложного. Для начала скачайте небольшое приложение для удаленного доступа, чтобы наш специалист мог видеть экран и правильно все настроить. Это стандартная процедура.
Галина Петровна помнила, что Иван говорил не скачивать ничего сомнительного.
Но разве сотрудник банка — это сомнительно? Он же все про нее знал: номер паспорта, адрес, последнюю операцию по карте. Она послушно скачала приложение, которое ей продиктовали.
– Отлично. Теперь вам поступят смс с кодами. Диктуйте их мне, не задумываясь. Это коды подтверждения для блокировки несанкционированного доступа.
Она продиктовала сначала один код, потом второй, третий… На ее старый телефон, который она использовала для звонков, стали приходить смс от банка о переводе крупных сумм.
Она в панике прочитала одно: “Перевод на счет 4817… на сумму 150 000 рублей”. От увиденного ее сердце бешено забилось.
– Александр Петрович! Мне пишут, что деньги переводятся…
– Не волнуйтесь, Галина Петровна. Это системные транзакции. Мы перемещаем ваши средства на безопасный счет. Как только угроза минует, все вернется. Диктуйте следующий код.
Она, как загипнотизированная, повиновалась. Когда звонок закончился, а на счете, как она убедилась через сбербанк-онлайн (ему ее тоже научил Иван), осталось триста семьдесят рублей, наступила оглушительная тишина.
Она перезвонила на номер Галины Петровны – абонент недоступен. Вторая попытка — то же самое.
Тогда ее осенило. Ее не спасли, а обокрали. Триста тысяч рублей – все ее сбережения.
Деньги, отложенные на похороны, на непредвиденные случаи, на подарки внуку.
Первой ее эмоцией был стыд. Как же она могла быть такой дурой? Потом стыд сменился дикой, животной паникой.
А затем, ища виноватого, ее сознание, отчаянно пытаясь сохранить остатки самоуважения, нашло цель – Иван.
Это зять подарил ей этот проклятый аппарат. Если бы не его «подарок», она бы сидела со своим старым телефоном, и никто бы не добрался до ее денег.
Когда Иван и Ольга приехали вечером к теще, они застали дом, похожий на склеп.
Галина Петровна сидела на кухне, перед ней на столе лежал злополучный смартфон. Ее лицо было серым и осунувшимся.
– Мама, что случилось? Ты больна? – Ольга бросилась к ней.
Галина Петровна медленно подняла на нее глаза, а потом перевела взгляд на Ивана. В ее взгляде была такая ненависть, что он отступил на шаг.
– Ты… – ее голос был хриплым шепотом. – Ты… уничтожил меня…
– Мама, что ты такое говоришь? – испугалась Ольга.
– Они забрали все мои деньги. Триста тысяч. Всю мою жизнь…
– Кто? Ограбили? Надо вызывать полицию! – Иван непонимающе достал телефон.
– Полицию? Арестуй себя! – голос Галины Петровны сорвался на крик. Она встала, трясясь от ярости. – Это из-за тебя! Из-за твоего подарка, из-за этого чертова интернета! Я не хотела его! Я говорила! А ты впихнул!
– Галина Петровна, при чем тут я? Вас мошенники обманули! – Иван остолбенел.
– Мошенники нашли меня через твою эту штуку! – она ткнула пальцем в смартфон, как в ядовитую змею. – Через мой старый телефон они бы не дозвонились! Они бы не смогли! Ты дал им в руки инструмент, чтобы меня ограбить!
– Мама, это же абсурд! – вступила в разговор Ольга, но ее голос задрожал. – Иван хотел как лучше.
– Как лучше? – истерично засмеялась Галина Петровна. – Он подарил мне веревку, на которой я повесилась! Я требую назад свои деньги! Требую! Он виноват! Пусть вернет!
Иван почувствовал, как почва ушла из-под ног. Он ожидал всего: сочувствия, слез, даже упреков в ее адрес самой себя, но не этого чудовищного, несправедливого обвинения.
– Я… я вам должен триста тысяч? – выдавил из себя Иван. – За то, что подарил вам телефон?
– Да! – выкрикнула она. – Ты обязан! Ты не предупредил меня! Не научил!
– Я вас учил, Галина Петровна! Я сто раз говорил: никому не называйте коды из смс, не качайте непонятные программы!
– Ты говорил скороговоркой, как все вы, технари! Я ничего не поняла! Ты должен был все предусмотреть! Ты виноват! Вернешь мне каждый рубль!
Ольга попыталась вставить слово, примирить их, но ее голос потонул в громовых раскатах материнского гнева и молчаливом шоке мужа.
Сцена длилась еще полчаса. Галина Петровна кричала, обвиняла и требовала. Побледневший Иван лишь изредка коротко парировал, почувствовав обиду и гнев.
В итоге они уехали, громко хлопнув дверью. В машине царило гнетущее молчание.
– Оля, ты же понимаешь, что это бред? – тихо сказал Иван, глядя на дорогу. – Я не виноват. Я хотел сделать ей приятное.
– Я знаю, Ваня… Но она в шоке. Она ищет виноватого. Ей невыносимо признать, что ее просто обвели вокруг пальца…
– Так пусть злится на мошенников, а не на меня! А она требует с меня деньги! Как будто это я ее ограбил!
– Она не справится с этим сама. Эти деньги… это ее чувство безопасности. Они заменяли ей пенсию, уверенность в завтрашнем дне. Теперь она чувствует себя абсолютно беззащитной, – озадаченно вздохнула Ольга.
– И я, выходит, враг?
Жена ничего не ответила. Дома супругов ждала серия гневных сообщений от Галины Петровны в общем чате.
“Вор. Разоритель. Ты разрушил мою жизнь. Верни деньги. Я напишу заявление в полицию”.
Иван не выдержал. Он взял телефон и написал в ответ, коротко и холодно: “Галина Петровна, я вам сочувствую. То, что случилось — ужасно. Но я не давал вам в руки оружие. Я дал вам инструмент для связи с семьей. Вы стали жертвой преступления, и виноваты в этом преступники, а не я. Я не отдам вам ни копейки, потому что я их у вас не брал. В полицию все-таки стоит заявить. Будем надеяться, что их найдут. А ваши обвинения — несправедливы и жестоки.
После этого чат взорвался. Галина Петровна обвиняла зятя в черствости, в жадности, в том, что он подстроил все специально.
Напряжение растянулось на недели. Галина Петровна не подходила к телефону, когда звонил Иван.
Ольга навещала ее, но их встречи проходили в тягостной атмосфере. Мать постоянно возвращалась к теме денег и вины Ивана.
Мужчина почувствовал себя так, как будто на него надели смирительную рубашку.
Его добрый поступок обернулся катастрофой. Он злился на тещу за ее слепоту, на мошенников – за их подлость, и на всю ситуацию в целом.
Однажды вечером, спустя почти месяц, Ольга вернулась от матери заплаканная.
– Она… она продает бабушкину икону. Говорит, что ей не на что жить…
Иван сжал кулаки. Чувство вины, против его воли, начало подтачивать мужчину.
Может, он и правда виноват? Может, не надо было лезть со своим подарком? Может, откупиться, просто отдать эти деньги, лишь бы прекратить этот кошмар?
Но это было бы предательством по отношению к самому себе. Признанием вины.
Перелом наступил неожиданно. Ольга, отчаявшись, принесла матери распечатанные статьи о мошенничестве, статистику, истории таких же, как она, жертв — не только пожилых, но и молодых, образованных людей.
Она не защищала Ивана, она просто показывала масштаб беды. Галина Петровна молча листала статьи.
Она увидела, что ее история — не уникальна и что мошенники — это отлаженный механизм, играющий на человеческих слабостях: на страхе, доверии и незнании.
В тот же вечер Ольга установила на смартфон матери мощную программу-антивирус и настроила все возможные блокировки.
Пока она делала это, Галина Петровна молча смотрела. Когда Ольга собиралась уходить, мать тихо сказала: “Скажи ему… скажи, что я подала заявление в полицию, как он и посоветовал”.
Иван, узнав об этом, не почувствовал радости. Он отлично понимал, что теща все равно будет винить ее, поэтому перестал попадаться ей на глаза.