Татьяна была амбициозной и целеустремлённой девушкой. Она занималась в школьные годы в баскетбольной секции, не только потому, что была рослой, а и по причине твёрдого характера.
– От деда тебе достался нрав, – говорила мать Тани, – жаль, что ни он, ни отец твой не дожили до нынешнего дня, не увидали, какая ты вымахала…
Ирина Петровна вытирала глаза ладонью и вздыхала. Жили они с Таней и Алёнкой – младшей сестрой Тани, скромно, в частном доме на краю улочки провинциального городка. Таня старалась хорошо учиться и помогала в учёбе и Алёнке, а когда пришло время определяться с дальнейшей учёбой, то решительно сказала матери:
– Я в нашем захолустье не останусь. Попробую поступить в институт в областном центре.
– Ты же знаешь, что учить мне тебя не на что, доченька… – села мать и посмотрела на Таню.
– Так я на стипендию буду учиться, что ты… – улыбнулась Таня, – и работать пойду вечерами. В большом городе работы много. Хоть в столовых, хоть дворником…
Несколько раз пыталась мать отговорить дочь от такого решения. Но Таня уже и всем знакомым, и подругам объявила:
– Что тут ловить в нашей дыре? Клуба только два: один городской, другой от завода. Сходить некуда, работы мало, асфальта даже нет на нашей улице. И молодёжи деться некуда…
– Ну, попробуй, – наконец, согласилась мать, – если что – вернёшься, а мы с Алёнкой тебя ждать будем.
Таня подала документы в институт и сдала экзамены. Однако очень удивилась, что не прошла по конкурсу. С её количеством баллов предложили только место на заочном отделении. Таня хоть и была разочарована, но стала заочницей. И как ни уговаривала её мать устроиться на работу в родном городе, Таня стала искать работу в областном центре.
Пришлось идти на хлебозавод, так как только там из-за нехватки рабочих рук давали комнату в общежитии в счёт зарплаты.
– Не переживай за меня мама, там хорошо платят, и я буду учиться. Всё рядом. Скоро установочная сессия, – говорила Татьяна, собирая чемодан.
Алёнка прижалась к сестре:
– Ты когда приедешь?
– Во даёт! – покачала головой Таня, – я ещё не уехала, а она уже спрашивает. Не скучай. Учись хорошо, восьмой класс, теперь и сама справишься.
Первые дни на работе были жаркими, хотя трудилась девушка неполный день первые два месяца, потому что ей ещё не было восемнадцати. Не привыкла Таня к таким постоянным нагрузкам, даже мышцы болели словно после спортивной тренировки. Приходилось и тележки с хлебом катать по цеху, и на формовке теста стоять подолгу, но зато научилась она многим операциям и узнала все этапы приготовления теста и выпечки хлеба.
Город манил вечерами светом витрин и ресторанов, на улицах гулял народ, доносилась музыка из кафе. Но Таня уставала так, что поначалу только добиралась до общежития, мылась, стирала свою форму, и поужинав, падала на постель.
– Вот сейчас отдохну, и пойду погуляю, – говорила она девушке по комнате.
Но после еды пила чай, и глаза слипались от усталости. Так и оставалась Таня в комнате, и посмотрев немного маленький телевизор, засыпала.
В выходные дни она ездила домой на электричке. Там рассказывала матери и сестре подробности своей работы, хвалила коллектив, и житьё-бытьё в общежитии. Хотя жить в комнате ей было скучно, но Таня скрывала от матери это, чтобы не казаться слабой.
Первая сессия прошла быстро, было интересно слушать лекции, и сдавать зачёты и экзамены в этот раз не нужно было. Тут Таня успела и поучиться, и сходить несколько раз на танцы с девушками из своего общежития.
Танцевать Таня не очень любила – стеснялась немного своего высокого роста, да и нарядов особых у неё не было. Оглядевшись, она поняла, что в областном центре лучше одеваются, и решила с первых же денег купить себе обновки.
Однако, деньгами Таня ещё не умела распоряжаться как надо. Она только училась покупать продукты и готовить на общей кухне общежития. Деньги катастрофически таяли, и купить себе девушка почти ничего не смогла, кроме новой самой недорогой блузки.
Перед сном Таня каждый раз думала о том, как же мама умеет так вести домашний бюджет, что им троим почти столько же денег, сколько у неё одной теперь, хватало и на питание, и на коммунальные траты, и как-то мать умудрялась одевать и обувать их с Алёнкой.
Так она засыпала, решительно собираясь экономить на всём, как это делала мать.
Когда Татьяна стала работать на ставку, она поехала домой с первой получки и отдала половину денег матери.
– Что ты, Танечка? А как же ты? – удивилась Ирина Петровна и не согласилась брать деньги, – мы тебе помочь не можем, а ты ещё нам отдаёшь заработанное таким трудом…
– Нет, мама, я уже начинаю привыкать к своей работе. И денег стало больше. В конце года премию обещают дать. А это для Алёнки. А то донашивает всё моё, а ей, наверное, хочется новое платье…- ответила Таня.
В этот раз она помогла матери с уборкой дома. Алёнка накануне только поправилась от болезни, и Таня запретила ей выходить на улицу, чтобы выбивать ковёр.
Ирина Петровна смотрела из окна как старшая дочка чистит ковёр на свежем снегу и прошептала:
– Лучше бы ты вернулась, доченька. Спокойнее мне было бы… Все вместе.
Алёнка подошла к матери и обняла её:
– Хочешь, я попрошу её? Она меня любит, может и послушает. Я даже заплачу.
– Что ты, не смей ничего говорить, а тем более плакать, – запретила мать, – настроение у неё должно быть хорошее. Она работает, учится, а мы только должны поддерживать её, как и она нас.
Таня уехала в этот раз, видя и благодарность, и тепло и сочувствие в глазах своих родных. Она кивнула им как-то особенно ласково, чего не было в прошлые приезды.
Новый год выдался морозным, и Таня осталась его отмечать в общежитии, так как ей надо было первого числа выходить на работу. Лишь к Рождеству она вернулась домой с маленькими подарочками и тортиком.
– Что нового? – спросила Таня за чаем, – рассказывайте. А то я на учёбу скоро ухожу, сессия. Вот и не буду приезжать почти месяц.
– Да ничего нового, разве что тебе приветы передаёт Антоха, наш сосед, – сказала Алёнка.
– Так он в армии, ему ещё служить до весны, – кивнула Таня, – небось тоже по дому скучает…вот и шлёт всем приветы…
Так Таня проговорилась, что скучает. Мать и Алёнка посмотрели на неё и в оба голоса сказали:
– Так возвращайся, чего там сидеть одной в общаге, когда тут у тебя своя комната!
– Да я так… – успокоила их Татьяна, – иногда накатит. А вобщем, там хорошо. Работа нравится. Учёба тоже. Пока держусь.
– На танцах как там? – сестрёнка подсела поближе.
– Да никак, – откровенно ответила Таня, – та же музыка, такие же ребята и девчонки.
– Нашла себе кого-то? – снова допытывалась Алёна.
– Неа, – Татьяна вздохнула, – приглашают танцевать, а как узнают, что я из провинции, а там только работаю и живу в общаге, так и провожать не идут, сразу отворачиваются. Вот такие теперь продуманные ребята.
– Так всегда было. Во все времена. Разве что редкий исключительный случай, – сказала Ирина Петровна.
– Это какой же? – Таня посмотрела на мать.
– Какой? Любовь! – догадалась Алёнка, – настоящая, с первого взгляда! Как в кино!
Таня приехала домой после сессии похудевшая, бледная, но довольная: сдала всё хорошо.
– Мне нельзя проваливать экзамены. Иначе зарплаты не будет. Вот такие строгости, – учила она сестру. И тут же подошла к маленькой деревянной шкатулочке на комоде, где мать хранила деньги на текущие расходы и положила туда несколько купюр.
– Ну, зачем ты, дочка? – стала ругать её мать, – я же просила не помогать нам. Мы ведь живём теперь на одну зарплату только вдвоём, нам и так легче стало.
– Что-то не видно этого легче, – улыбнулась Таня.
– Она тебе на свадьбу копит, откладывает… – выдала планы матери Алёнка.
– Ещё чего выдумали – свадьба! – рассмеялась Таня, – никто меня там замуж не возьмёт. Да и тут женихи в очередь не стоят!
– А как же Антон? Он всё тебя вспоминает. Скоро вернётся со службы, кстати… – улыбнулась Алёнка.
– Ну, разве что Антошка, и то не обязан. Хоть и друг детства, но не обещал жениться. И другие невесты подрастают, – Таня обняла сестру, – эх, жалко, что мне надо уезжать, завтра рано вставать на работу. А то бы сходили мы с тобой на танцы…
– Ей рано, не показывай дорожку, сама найдёт скоро… – погрозила пальцем мать.
Таня снова уехала, и вернулась домой только после зарплаты. Она была нарядной. В этот раз на ней были сапожки и новый берет.
– Поощряю сама себя, экономлю на всём остальном, как мама. На работу пешком, с работы, правда, когда поздно, то на автобусе – устаю.
Мама посмотрела на дочку и вздохнула.
– Вот характер… И надо тебе там ломаться на такой тяжёлой работе? Тебе ещё рожать. А ты там тележки возишь… И подозреваю, что питаешься только в столовках… Угробишь здоровье, потом не купить. Может, хватит самостоятельной жизни?
Таня не стала спорить, в этот раз промолчала, и Ирина Петровна сочла это хорошим знаком.
А потом накатила весна, солнце стало радовать и греть сильнее, и Таня приезжала реже, потому что готовилась к летней сессии, сдавала контрольные работы, зубрила материал предстоящих экзаменов и, конечно, работала. А ещё в выходные дни надо было убираться в своей комнате, и в коридоре, и в кухне общежития.
На майские праздники она согласилась работать, чтобы побольше получить зарплату. Праздничные дни оплачивались вдвойне. Ей хотелось купить себе обувь на лето, и как всегда дать хоть сколько-то денег матери – пусть откладывает на что угодно.
Нарядная, она приехала домой на выходные в середине мая, когда их городок уже вовсю утопал в сирени, и тут же отцветали в палисадниках тюльпаны, а воздух был терпким от липких листочков тополей.
Только выйдя с территории вокзала Таня вдохнула родной аромат весны, который особенно нежно вливается в лёгкие тут, в их тихом и уютном городке, где мало машин и пешеходов, где у каждого дома лавочки со спящими кошками, во дворах на верёвках сушится бельё, а на подоконниках разными красками сияют салютики герани.
Май на редкость выдался жарким, почти летним. Таня, выйдя на их улочку без асфальта, сняла туфли и пошла босиком по тёплой песчаной обочине грунтовой дороги. Её светлые густые волосы вырвались из плена резинки и рассыпались по плечам.
Она шла медленно, не торопясь, наслаждаясь видом родной улицы. У одного дома гуляли куры, у другого дети катались на велосипедах, а у дома Тани её поджидал сюрприз.
На скамейке у подъезда сидел Антон, которого Татьяна и не сразу узнала.
Он встал и шагнул ей навстречу с улыбкой и сияющими глазами.
– Ты? – она остановилась и окинула взглядом парня, – с приездом, солдат.
– Ух ты, какая стала… Антон с восхищением рассматривал девушку, – а мне сестра твоя сказала во сколько ты приедешь. Хотел идти встречать, да боялся разминуться. Давай сумки.
Он взял её вещи и проводил до квартиры, договорившись о встрече через час.
Когда Татьяна, наскоро поев, поторопилась к выходу, мать понимающе погладила её по спине.
– Он уже нам тут прохода не даёт третий день. Наконец-то ты приехала.
– На свидание? – торжествовала сестрёнка, – вот и на танцы не надо ходить. У дома на лавочку вышла – а он тут как тут.
– Ну, хватит вам, – махнула рукой Таня, посмотревшись в зеркало перед уходом.
– Ну, кажется, что-то намечается… – Ирина Петровна схватила Алёну и стала целовать её в макушку, – неужели он её переманит сюда? Вот бы и ладно…
Так и случилось. Антон сразу стал серьёзно ухаживать за Татьяной и вскоре уговорил её вернуться в родной город, наотрез отказавшись покидать родителей. Мать у него была сильной работящей женщиной, а отец инвалидом, хотя и работал на спецпроизводстве.
– Нельзя нам своих матерей оставлять. Трудно им без нас, понимаешь? Пусть отдельно жить будем потом, но всё-таки рядом…- ласково объяснял он Тане, а та и так всё понимала, и уже скучала по дому сильно, рассказав другу, что так и не прижилась в большом городе.
Таня уже приезжала на каждые выходные домой, а потом вернулась насовсем.
Она продолжала учиться в институте, а работать стала вместе с Антоном на заводе, где трудилась вся его семья.
Свадьбу молодая пара сыграла осенью по русскому обычаю после Покрова. Скромно, но очень тепло прошло торжество, и песни пели мамы, и много добрых слов напутствия говорили родные и друзья. А по глазам молодожёнов видно было как они рады этому событию. Антон не выпускал из своих рук руку невесты, словно боялся, чтобы не упорхнула его птица счастья.
– Как же я рад, что ты дождалось меня, – шептал он ей.
– Я не обещала тебя ждать, но так уж судьба решила, Антоша, что мы вместе, – отвечала Таня.
– Вот я и говорю – судьба: не вышла там замуж, не загуляла, а работала, училась, и помнила нашу дружбу. А я ведь в армии только о тебе и мечтал, только и вспоминал наше детство, посиделки во дворе и игры. И понял, что никого мне не надо, только – ты…
Таня улыбалась, а гости кричали «горько» и она «прятала» поцелуи Антона под фатой.