– Маш, отнеси завтрак в тридцать пятый номер, – крикнула администратор. Мария очнулась от дремоты. Она совсем не высыпалась в последнее время: совмещать работу с учёбой было ещё тем занятием, но это ничего.
– Конечно-конечно. Уже бегу.
Мария зашла на небольшую кухоньку, поприветствовала поваров, что трудились с самого утра, и начала собирать на пластиковый поднос стандартный завтрак для номеров Люкс, так как жильцы не попросили что-то особенное. Две тарелки с аппетитным омлетом, украшенным зеленью, два йогурта, крепкий кофе в чайнике с подогревом и тарелка с круассанами.
– Забегай потом, я тебе тоже омлет приготовила. Знаю же, что ты его любишь, – шепнула тётя Люба, главная на кухне.
Мария улыбнулась и кивнула. От угощений она никогда не отказывалась. Вроде бы простое блюдо, но как же вкусно его готовили здесь, просто пальчики оближешь.
Мысленно девушка повторяла стандартную заученную фразу, которую должна будет произнести: «Доброе утро, служба обслуживания номеров. Я принесла ваш завтрак». Шесть месяцев работы в гостинице «Эдем» научили девушку главному: улыбаться, не смотреть гостям в глаза и забывать их лица сразу после того, как дверь номера закрывалась. Только так можно было избежать проблем, которые обычно создавали особенно эксцентричные жильцы. Пусть все стандартные фразы отлетали от зубов, но страшно было запутаться и привлечь на себя чей-то гнев. Конечно, обычно скандалили одиночки, парочкам, что заселялись с определённой целью, было совсем не до того, и всё равно боязно было каждый раз.
Родителям о своей подработке Мария не рассказывала. Она знала, как те отреагируют: обязательно осудят и скажут, что она должна сконцентрироваться на учёбе. Да вот только уже сейчас хотелось обрести независимость, чтобы каждый раз, когда отец даёт деньги на карманные расходы, не выслушивать, что ей следует стать экономнее. Она и без того не тратила лишние средства, но было несколько приютов для домашних животных, которым Мария помогала каждый месяц, и она не хотела останавливаться. Если каждый пройдёт мимо, то ни в чём неповинные животные будут страдать.
Поставив поднос на тележку, девушка поправила накрахмаленный передник и выдавила из себя дежурную улыбку, стараясь убрать все эмоции. Поднявшись на лифте на третий этаж, она приблизилась к нужному номеру и тихонечко постучалась, говоря заученную фразу, которую легко могла бы даже во сне произнести.
Ждать долго её не заставили, послышался щелчок замка… Ещё один. Дверь отворилась, а мир в мгновение сузился до прямоугольника гостиничного номера, представшего взгляду, и до человека, открывшего дверь. На пороге стоял мужчина, которого Мария никак не ожидала там увидеть. В тёмных брюках и белой майке, с влажными после недавно принятого душа волосами, на неё смотрел отец.
– П-папа? – сорвался с губ беззвучный шёпот.
Его глаза, такие знакомые, карие, как и у нее, расширились в ужасе. Мужчина застыл, одной рукой сжимая ручку двери, другой инстинктивно потянувшись к полотенцу на шее. Он молчал, вероятно, пытаясь подобрать слова, а Мария смотрела на него, но никак не могла сложить два и два, совсем не понимая, что её отцу делать в этом месте. Почему здесь? Он ведь сейчас должен быть далеко.
Из ванной вышла молоденькая девица, закутанная в белое гостиничное полотенце. Она разбросала мокрые волосы по плечам и игриво позвала своего спутника.
– Лёш, ты чего там застыл? Завтрак принесли? Давай уже есть. После такой бурной ночи я очень голодна.
Казалось, что Марию ударили молотом по голове. Она смотрела перед собой, но толком ничего не различала. Слышала звуки, но будто бы оглохла. Пошевелиться и вымолвить из себя хоть слово не было сил. Что-то рвалось из груди, но язык онемел, застыл, даже пальцами рук пошевелить было сложно.
– Лёшенька, ещё простоишь там хоть минуту, я заревную! Что ты в этой девице разглядел? – протянула обиженным тоном незнакомка.
– Заткнись! – произнёс Алексей ледяным тоном. – А ты… Нам нужно поговорить.
Он смотрел на дочь совсем не так как раньше. Куда подевалась любовь и теплота, присущая только ему? Сейчас взгляд отца стал колючим, больно царапающим. Схватив дочь за локоть, он затащил её в номер и велел своей девице выйти на балкон. Понимая, что произошло нечто непредвиденное, она повиновалась, а Маша продолжила смотреть на отца. Как застывшее каменное изваяние, она не могла найти в себе сил, чтобы уйти. Слушать оправдания в этой ситуации было бы глупо. Ясно, конечно, что скажет отец, но… Всё это не имело значения.
Мария привыкла доверять собственным глазам и ушам. Она поняла, что отец ни в какую командировку не уехал. Снял номер в гостинице, чтобы провести время с другой женщиной. А как же мама? Она ведь любила его… верила ему… ждала. Голова закружилась. Как присела на диванчик, Мария и не поняла толком.
– То, что ты увидела здесь, должна стереть из памяти и больше никогда не вспоминать. Я закрою глаза на твоё безрассудство, но больше ты работать в этой гостинице не будешь. Тебе денег было недостаточно, которые я давал? Зачем пошла на работу? Забыла, что я говорил? Ты должна сосредоточиться на учёбе, а не ерундой тут заниматься! Прямо сейчас снимай весь этот беспредел, называемый формой, и увольняйся.
Подняв на отца взгляд, Мария поняла, что дрожит всем телом. Она приоткрыла рот, но сил на возмущения не хватило. Вместо того чтобы искать оправдания своему поведению, отец винил во всём её, кричал на собственную дочь, словно это он её застукал на чём-то неприличном. Она просто работала, имела на это полное право, а вот он… преступил все нормы морали. Теперь ещё строил из себя великого человека, заботящегося о дочери. Горько усмехнувшись, Мария покачнула головой.
– Не стоит переводить тему. Ты же не о моей работе поговорить хотел, а о своей девке, которую притащил сюда. Так говори. Вот только все твои слова уже не будут иметь значения. Не поверю, что она учитель йоги или коллега, с которой вы просто были вынуждены заехать в гостиницу, да ещё и в один номер.
– Хорошо. Ты взрослая девочка, понимаешь, что здесь произошло, но не смей раскрывать свой рот. Твоя мать любит меня. Ей будет слишком больно узнать такую правду. Если ты действительно заботишься о ней, то будешь молчать и ничего не расскажешь. Столько лет всё было нормально, сейчас ничего не изменилось.
– Столько лет? Ну да… на что я могла рассчитывать? Правильно говорят, что почти все мужики такие… Но за что? Что мама тебе такого сделала? Она же тебя любит!
Алексей рассмеялся, словно пытался прикрыть панику, которая охватила его, едва увидел свою дочь.
– Любит или нет… какая разница? Я уже сказал тебе, что разводиться с ней не собираюсь, но и довольствоваться тем, что есть, тоже не буду. Посмотри на меня… Раз взрослая, то должна понимать, что твой отец красив и полон сил. А что она? Твоя мать уже старая! Я нашёл молодую и красивую для отдыха. Думаешь, что не имею на это права? Горько ошибаешься. Если бы твоя мать была умнее, то следила бы за собой, делала пластику и что ещё там бабы делают, чтобы оставаться молодыми и красивыми? Однако она этим пренебрегла, так чего ты ждешь от меня? Я тоже хочу наслаждаться красотой, а не дряблым старым телом и вечно недовольным лицом, от которого иногда воротит. Мы с твоей матерью уже давно вместе. Я не собираюсь рушить семью и разводиться с ней. Раз уж обещал быть с ней до старости, так и будет, а ты… Скажешь ей и горько пожалеешь. Я лишу тебя всех карманных расходов. Если будешь хорошей дочерью, так и быть… увеличу твои личные средства, чтобы тебе не приходилось здесь горбатиться. Ну так что?
Глядя на отца, Мария испытывала лютое отвращение, как и к тем гостям гостиницы, которые приходили раньше со своими девицами для «отдыха», перешёптывались с ними и говорили, что жена ничего не узнает. Они не стеснялись обручальных колец на своих пальцах, вели себя так, словно всё это в порядке вещей. А Мария испытывала к ним лишь презрение, которое умело скрывала за дежурной улыбкой. Сейчас же скрыть свои чувства не получалось. Это был её родной отец. Такое же чудовище…
Он был прав в том, что мать любила своего мужа. Она едва ли не боготворила его, заботилась так, как ни о ком другом. Её сердце будет разбито, но Мария не могла молчать. Как она будет смотреть в глаза матери, скрывая такое предательство? Как сможет улыбаться, глядя на отца? Она никогда не забудет ту глупую девицу, что приехала с ним, а сейчас мёрзла на балкончике после душа.
– Лишай меня чего хочешь, но так и знай, что с этого дня ты мне больше не отец. Не хочу иметь с тобой ничего общего… Ты мне отвратителен.
Сказав эти слова, Мария подскочила с дивана и вылетела из номера, точно молния. Она добежала до стойки администратора и попросила позволить ей уйти домой, пожаловавшись на дурное самочувствие.
– Тебе что-то сделали? Как-то обидели? Маш, почему такая бледная?
– Всё хорошо. Мне не навредили. Я просто… увидела то, что не должна была. Пожалуйста, отпустите меня сегодня домой, я очень плохое себя чувствую.
Задерживать девушку не стали, велели как следует отдохнуть. Лишние вопросы тоже не задавали, ведь видно было, что она всё равно не ответит.
Вернуться домой Мария боялась. Она не знала, как посмотреть в глаза матери и преподнести такую правду. Что лучше – горькая правда или сладкая ложь? Стоит ли открывать глаза на правду и разбивать сердце? Мария понимала, что разрушит семью, но что она ещё могла сделать? Молчать и притворяться, как попросил отец?
Войдя в квартиру, Мария сразу же столкнулась с матерью. У женщины было прекрасное настроение, но она сразу поняла, что с дочерью что-то не так, поспешила налить успокаивающий чай и мягко поинтересовалась, что случилось.
– Мам, вот скажи мне… все мужчины гуляют от своих жён? Если всё так, то я никогда-никогда не выйду замуж.
– Не все, конечно, но почему ты спросила? У тебя появился парень, и он обидел тебя?
– Мам, а если бы ты узнала, что у папы есть другая женщина… Не одна, конечно же. Как бы ты поступила? Ты бы смогла простить его и сделать вид, что ничего не знаешь? Ты бы осталась рядом, чтобы не разрушать семью? А если бы был шанс забыть то, что ты узнала, ты бы воспользовалась им, чтобы продолжить утопать в сладкой лжи?
– Ну что ты такое говоришь? Если бы я узнала такое, то не смогла бы простить его. Я, конечно, люблю твоего отца, но разве можно оставаться рядом с предателем? В первую очередь в этой жизни нужно уважать себя. Расскажи всё, что тебя тревожит? Кто тебя обидел?
Мария горько расплакалась и рассказала матери правду. Елена слушала, сжав губы в тонкую полоску. Каждое слово дочери проникало в сердце, оставляя глубокие шрамы. Она верила своему супругу, никогда бы не подумала, что он на такое способен, но раз уж это случилось, ничего уже не поделаешь и не изменишь.
– Мамочка, прости, что я всё это рассказала тебе, но я не хотела врать. Ты имеешь право знать правду.
– Ты всё правильно сделала. Как бы больно ни было, но лучше знать правду, чем обманываться и позволять использовать себя. Ни о чём не переживай. Со мной всё будет хорошо.
Несмотря на попытки Алексея образумить жену и не подавать на развод, она всё-таки сделала это. Елена любила мужа, но раз она не устраивала его как женщина, то готова была отпустить. В конце концов, он сам сделал свой выбор, а делить своего мужчину с кем-то ещё она не планировала. Мария была рада, что её мать не опустила руки и продолжила жить, несмотря на предательство. Она надеялась, что однажды Елена встретит достойного мужчину, который будет любить лишь её одну и никогда не предаст. С отцом Мария не желала иметь ничего общего, как и сказала ему. Его предательство и те холодные, острые как клинки слова, уничтожили все тёплые чувства к нему. Алексей остался один. Несмотря на то, что вокруг были молодые и красивые женщины, готовые побороться за его внимание, в его душе поселилась глубокая пустота. Он пытался заполнить эту пропасть, встречаясь то с одной, то с другой девицей, но ничего не выходило. Он потерял семейное счастье, заботу и теплоту родных людей. И вернуть теперь уже не сможет.