Людмила сидела в офисной кухне и пила чай. Обеденный перерыв. За соседним столиком галдели молодые сотрудницы из отдела продаж.
— Видели новенькую из приёмной? Вот это да! Такая красотка!
— Ага, все мужики шеи сворачивают. Даже наш Петрович, который вечно в компьютер уткнут.
Людмила знала, о ком речь. Варя устроилась в их компанию две недели назад. Секретарь в приёмной генерального.
— Слышала, это дочка Людмилы Сергеевны из бухгалтерии, — понизила голос одна из девушек.
— Да ладно! Не может быть!
— Точно говорю. Только не понимаю, как так получилось. Мать — серая мышь, а дочь — прямо с обложки.
Людмила допила чай и тихо вышла. Они даже не заметили её за соседним столиком. Как всегда.
В кабинете она села за компьютер, уставилась в экран. Цифры расплывались. «Серая мышь». Двадцать лет в этой компании, и для всех она — просто функция. Людмила из бухгалтерии. Та, которая считает зарплаты.
— Людмила Сергеевна!
Она вздрогнула. В дверях стоял Александр из соседнего отдела. Пятьдесят лет, всегда при галстуке, обручальное кольцо на пальце.
— Да?
— Я тут с отчётом пришёл. И… хотел спросить. Варя — это правда ваша дочь?
— Правда.
— Невероятно! Вы счастливица. Такая красавица дочь — это подарок судьбы.
Людмила натянуто улыбнулась.
— Да, все так говорят.
— А она не замужем? Просто интересно, такие девушки обычно нарасхват.
— Нет. Не замужем.
Александр ушёл, а Людмила смотрела ему вслед. Двадцать лет работают в соседних кабинетах. Он никогда не интересовался её жизнью. А тут — сразу вопросы.
Дома Варя готовила ужин. Двигалась по кухне легко, напевала что-то. Волосы собраны в небрежный пучок, на щеке мазок муки.
— Мам, будешь пасту с морепродуктами?
— Буду.
Людмила смотрела на дочь и думала — откуда? Откуда эта красота? Не от неё точно. И не от бывшего мужа, который сбежал, когда Варе было три.
— Знаешь, сегодня такой смешной случай был, — Варя ставила тарелки на стол. — Иду по коридору, а навстречу мужчина. Увидел меня — и в стену врезался. Прямо лбом!
— Кто?
— Не знаю. Кто-то из руководства, наверное. В костюме таком дорогом.
Людмила кивнула. Знакомая история. Мужчины всегда теряли голову от Вари. С четырнадцати лет.
— Мам, ты чего грустная?
— Устала просто.
— Может, в отпуск пора? Давай вместе куда-нибудь съездим!
— Посмотрим.
Варя обняла мать, поцеловала в макушку.
— Не грусти. Всё будет хорошо.
Людмила закрыла глаза. От дочери пахло ванилью и счастьем. От той жизни, которой у самой Людмилы никогда не было.
На следующий день Александр снова зашёл. Без отчётов. Просто так.
— Людмила Сергеевна, не подскажете, где тут ближайшая кофейня? Хочу секретарш наших угостить кофе.
— Через дорогу есть.
— Спасибо. А Варя любит кофе?
Людмила подняла глаза от монитора.
— Зачем вам?
— Да так, к слову. Красивые девушки обычно капризные. Вот думаю, что им нравится.
— Варя не капризная.
— Повезло вам с дочкой. И ей с мамой повезло.
Он ушёл. Людмила сидела и смотрела на дверь. Потом встала, подошла к окну. Внизу Александр выходил из здания. Направился не к кофейне через дорогу, а к приёмной, где работала Варя.
Вечером дочь пришла домой с коробкой пирожных.
— Мам, смотри! Нам в приёмную принесли. Сказали — для прекрасных дам. Я парочку тебе взяла.
— Кто принёс?
— Не знаю. Курьер какой-то. От благодарного клиента, наверное.
Людмила смотрела на коробку. Дорогие пирожные из французской кондитерской. Такие Александр иногда приносил на дни рождения в отдел.
— Вкусные?
— Не пробовала ещё. Давай вместе!
Они сидели на кухне, ели пирожные, пили чай. Варя рассказывала про работу, смеялась. А Людмила смотрела на неё и чувствовала, как внутри поднимается что-то тёмное, липкое.
Зависть. К собственной дочери.
Прошла неделя. Александр теперь заходил каждый день. То документ принесёт, то ручку одолжить, то просто «поздороваться». И каждый раз спрашивал про Варю.
— Как дочка? Не устаёт? Молодым девушкам тяжело в офисе сидеть.
— Нормально.
— Может, ей помощь какая нужна? Я могу замолвить словечко перед начальством. Всё-таки дочь старейшего сотрудника.
— Не нужно.
Но Людмила знала — он всё равно поможет. Будет искать повод познакомиться ближе. Может, уже ищет.
Дома она смотрела, как Варя расчёсывает волосы перед зеркалом. Длинные, блестящие, как в рекламе шампуня.
— Мам, можно вопрос?
— Да.
— Ты счастлива?
Людмила вздрогнула.
— Почему спрашиваешь?
— Не знаю. Просто… ты всегда такая тихая. Как будто прячешься.
— Я не прячусь. Просто живу.
— А я вот думаю иногда — почему ты снова замуж не вышла? Ты же ещё не старая. И красивая.
Людмила усмехнулась.
— Красивая? Варь, ты когда к окулисту последний раз ходила?
— Мам, ну что ты! Ты очень красивая. Просто… закрытая какая-то. Как будто боишься, что тебя увидят.
«Меня и так никто не видит», — подумала Людмила. Но вслух сказала:
— Спасибо, доченька. Ты у меня добрая.
Варя уехала в командировку на неделю. В офисе стало тише. Молодые сотрудницы больше не сплетничали в курилке о новой красотке. Мужчины перестали находить повод пройти мимо приёмной.
А Александр пришёл к Людмиле.
— Чай не составите компанию?
— У меня работы много.
— Да бросьте. Пятнадцать минут.
Они сидели в кухне. Александр размешивал сахар и улыбался.
— Знаете, у вас потрясающая дочь. Такая… редкость. Вы должны гордиться.
Людмила смотрела в чашку. Чай остывал.
— Все так говорят.
— А вы? Вы гордитесь?
И тут что-то прорвало. Годы молчания, годы невидимости.
— Она мне не подарок. Она — зеркало. Я каждый день смотрю на неё и понимаю, что меня такой не было. Никогда. И теперь всё, что было мимо — смотрит сквозь меня на неё.
Александр перестал улыбаться.
— Но ведь вы её родила.
— Родить — не значит получить. Это не мой подарок. Это чьё-то напоминание, что я была никем. Даже для себя.
— Людмила Сергеевна…
— Идите. Пожалуйста.
Он ушёл. А Людмила осталась сидеть в пустой кухне. Сказала. Вслух. То, что грызло изнутри все эти годы.
Варя вернулась через неделю. Загорелая, счастливая. Привезла маме шёлковый платок.
— Держи! Видела в витрине и сразу о тебе подумала. Такой нежный цвет!
— Спасибо.
Они сидели на диване, пили вино. Варя рассказывала про поездку.
— Мам, у меня новость.
— Какая?
— На работе есть один парень. Из IT-отдела. Мы начали встречаться.
— И как он?
Варя улыбнулась. Мечтательно так.
— Знаешь, что самое удивительное? Он смотрит мне в глаза. Не ниже. Разговаривает со мной, а не с моей внешностью. Это так… необычно.
Людмила кивнула. Ждала привычного укола зависти. Но внутри было тихо.
— Рада за тебя.
— Мам, а знаешь что? Я всегда завидовала тебе.
— Мне? За что?
— Ты такая… настоящая. Не играешь никого. Не притворяешься. Просто живёшь. А я иногда чувствую себя картинкой. Красивой обёрткой, под которой никто не ищет содержание.
Людмила обняла дочь. Крепко, как в детстве.
— Ты не картинка. Ты — мой самый главный человек.
— И ты мой.
Они сидели обнявшись. Две женщины — красивая и обычная. Видимая и невидимая. Но в этот момент — просто мать и дочь.
Людмила закрыла глаза. Усталость накатила волной. Не злая, не горькая. Просто усталость от того, что носила в себе столько лет.
Она наконец поняла. Жила не в тени дочери. Жила в тени самой себя. Пряталась. Боялась быть увиденной, оценённой, отвергнутой.
А Варя… Варя просто жила. Красивая, открытая, настоящая. И в этом не было её вины.
— Мам?
— Да?
— Я тебя люблю.
— И я тебя, доченька.
Утром Людмила проснулась с новым чувством. Посмотрела в зеркало. Обычное лицо. Обычная женщина. Но впервые за много лет — не стала отводить взгляд.
На работе Александр прошёл мимо, едва кивнув. Больше не заходил с расспросами. И это было правильно.
Людмила открыла ящик стола, достала визитку. Курсы французского языка. Давно хотела, но всё откладывала. Зачем серой мыши французский?
Набрала номер.
— Добрый день. Я хочу записаться на курсы. Да, для начинающих. Меня зовут Людмила.
Просто Людмила. Не мать красавицы Вари. Не серая мышь из бухгалтерии. Просто женщина, которая хочет учить французский.
И это было хорошо.