У Анастасии Андреевны была единственная дочь Маша, которую женщина очень любила.
Через три года после рождения ребенка они с мужем разошлись. И воспитывать дочь приходилось одной. Хорошо, хоть договорились по квартире. Бывшая жена не подает на алименты, а бывший муж не имеет претензий к квартире и переезжает обратно к родителям. Так квартира осталась у Анастасии.
Было очень удобно. У Маши была своя чудесная комната с розовыми занавесками. Свою комнату мама тоже обставила по собственному вкусу. Жили мама и дочь хорошо.
Для того, чтобы хорошо жить, Анастасия Андреевна не выходила больше замуж, чтобы не огорчать дочь, работала на двух работах и старалась ребенку ни в чем не отказывать. Маше покупалось все, что нужно и не нужно. Тем не менее, девочка не росла эгоисткой и всегда прислушивалась к мнению мамы. Даже в выборе жениха.
Когда Маше было восемнадцать лет, за ней стал ухаживать взрослый парень. Он был старше на 10 лет. Безумно влюбился. Они часами разговаривали по городскому телефону, ходили гулять.
Анастасия Андреевна принимала Андрея дома и называла «будущий зять». Когда Маше исполнилось девятнадцать лет, он сделал ей предложение. Маша сказала, что подумает. А вот мама начала настаивать:
– Присмотрись, отличный парень. Хорошая семья. А главное, любит тебя безумно.
Маша молчала, думала. А потом согласилась. Мама же не может ошибаться. Замуж – значит замуж.
В семье у Гриши было еще двое братьев, бабушка с дедушкой. И речи не шло о том, чтобы жить в его квартире.
– Да какие могут быть вопросы? Конечно, после свадьбы будете жить со мной. Тут комната отдельная Машина, большая. Разделим полки в холодильнике, посчитаем, кто сколько должен за квартиру. Все дешевле, чем квартиру полностью снимать.
– Мне все говорят, что молодая семья должна жить отдельно, – сказала Маша маме.
– Ой, кто это говорит? Я – отличная коммуникабельная женщина, ты же знаешь. Гриша – вообще чудо. Он хороший парень, у нас отличная жизнь получится.
Сам Гриша был не в восторге жить с тещей. Ему бы хотелось жить отдельно после такой большой семьи. Но он был безумно влюблен в Машу и был готов на все, лишь бы жить с ней и лишь бы она была счастлива.
– Маша по сути еще ребенок и не справится без меня, – постоянно твердила будущая теща. – Ну какая из нее жена? Ты, конечно, хочешь на ней жениться. Чтобы она от тебя никуда не делась. А так? Девятнадцать лет! Дите!
И тем не менее, дите выдали замуж.
Деление полок в холодильнике было условным. Часто Анастасия Андреевна готовила на всех. Продукты покупали по очереди. За квартиру платили пополам. Жизнь текла легко и приятно. Ведь все встречались только вечером. Часа на два. И то теща часто ела в своей комнате, предоставляя молодой семье кухню.
Маша училась в университете, Гриша работал три раза в неделю в соседнем городе и приезжал в одиннадцать вечера. Два раза в неделю работал в местном офисе и возвращался домой в семь вечера. Около того времени приходила и теща.
Они не успевали друг другу надоедать, мозолить глаза. На выходных Гриша и Маша садились в машину и уезжали кататься, посещать исторические места. Им нравился такого рода туризм.
Теща с ними никогда не просилась, хотя ей тоже хотелось. Но она понимала, что будет мешать молодоженам. Ведь у них так мало времени пообщаться вдвоем.
***
Четыре года они прожили в таком спокойном, вялотекущем режиме. За это время один из Гришиных братьев успел жениться.
Но для свекра и свекрови первая и молодая невестка была самой лучшей. В гости они приезжали не часто, потому что понимали, что едут не только к детям, но еще и к сватье. А это общение доставляло им не слишком много удовольствия.
Анастасия Андреевна была моложе своих сватов на десять лет. Была более энергичной, крикливой и все темы переводила на себя.
Она считала, что очень много делает для детей, что ее вклад в их жизнь – максимальный. Отчасти это было так. Она часто помогала молодым финансово.
Но она же и останавливала их в развитии.
После окончания университета Маше предложили работу за границей. У них с мужем еще не было детей. И в принципе, ничего их не останавливало. Кроме мамы.
– Вы что, – каждый раз приводила Анастасия Андреевна доводы. – Контракт на два года – это кабала. Никакой медицинской страховки. Хорошо, Машуля, ты язык знаешь. А Гриша? Кем он там будет работать? Посуду мыть? А если что-то случится и я вас больше никогда не увижу?
– Что может случиться?
– Да что угодно! Это очень далеко! А если ты ребенка родишь? И что? Я его вообще никогда не увижу.
Маша сдалась и переговоры были прерваны, они с мужем никуда не поехали. О чем после очень жалели.
Анастасия Андреевна не представляла себе, как она будет жить без дочери. Ведь она единственный ее смысл жизни. Ради нее она работает, ради ее счастья встает по утрам, присматривает за зятем, чтобы увидеть первые признаки измены.
Измена была ее навязчивой идеей. Потому что отец Маши ушел к другой женщине, предал. И долгое время Анастасия Андреевна убеждала дочь, что все мужчины – изменщики и верить им нельзя.
Гриша вроде бы ее убедил в обратном. Но полностью ему она не доверяла.
– Смотри, доча, у него много женщин на работе. Можно гулять и никто не узнает.
– Он так в меня влюблен, мама, что никуда не денется. Нечего беспокоиться и своих тараканов в мою голову переселять.
Когда Маше было уже двадцать пять лет, они с Гришей задумались о ребенке. Когда два месяца не получилось, это стало их навязчивой идеей. Но через полгода желанная беременность наступила.
– Может быть, пора снять квартиру, обустроить гнездышко, задуматься об ипотеке? – предлагал Гриша.
–Ой, ты что, зачем? – убеждала его Маша. – Ты представляешь, как с мамой будет удобно. Ведь она через год выходит на пенсию. Будет нам помогать. Можно будет в любой момент оставить с ней ребенка, куда-то отъехать по делам. Будет помогать гулять с ним на улице. Это же очень удобно.
– Она сама об этом говорила или это ты так решила? – спрашивал Гриша жену.
– И она говорила, и я так думаю. А чем ей еще на пенсии заниматься? Работать она, вроде бы, не собирается. Вот и будет мной и внуком, или внучкой заниматься. Мне кажется, я сама не справлюсь.
– Ты уже взрослая замужняя женщина, самостоятельная, почему же ты не справишься?
– Мне так кажется. Ты же знаешь что я чуть что – начинаю паниковать. И что я буду делать, если у малыша, например температура поднимется, или сыпь? Буду маму на телефоне держать? А так – она рядом.
– Но она не врач, не медсестра, а инженер теплосетей.
– С удивительным чутьем на болезни.
Гриша сильно не настаивал. И в итоге они не переехали.
***
Первенцем был сын. Гриша очень радовался. Радовались и свекр со свекровью. Особенно Марта Александровна.
Она по понятным причинам очень любила мальчиков, знала как с ними общаться. Поэтому очень обрадовалась, что у сына будет мальчик.
Анастасия Андреевна же очень хотела внучку.
– Не знаю, как с мальчиками обращаться. И вообще, на девочек столько красивой одежды. Можно нарядить, как куклу. А у мальчиков – шорты и штаны.
Молодые будущие родители обиделись на будущую бабушку, но вида не подали. Тем более она вскоре сама сказала, что пошутила. И главное, чтобы ребеночек был здоровым.
С последним получились проблемы. Сначала Сашка не хотел появляться на свет. И в итоге пришлось через десять часов родов делать кесарево сечение.
– Мальчишка лентяй, видимо. Не хотел рождаться, – неудачно шутила Анастасия Андреевна, пряча стресс.
– Да уж, – отвечал Гриша, не понимая шуток тещи. За время родов он здорово поседел, так переживал.
Малыша с мамой выписали только через шесть дней, потому что у Маши были небольшие осложнения. Теща постоянно звонила в больницу и требовала объяснить, почему не выписывают ребенка. Давала советы дочери, как кормить, как одевать.
А Маша несколько раз в день звонила маме, говорила, что она никчемная молодая мать, ничего не знает.
– Ничего, доченька, вот выпишут тебя домой, будешь отдыхать!
И Маша в больнице жила надеждой на то, что ее и Сашку скоро выпишут домой, где за ними будут ухаживать мама и Гриша.
Ей казалось, что дома должны устроить настоящий праздник. Повесить в честь нее шарики, как-то еще украсить квартиру. Маша даже ждала шарики в роддом, но муж приехал только с цветами.
Родители мужа были в восторге от малыша, боялись брать на руки. Мама Маши всем распоряжалась, указывала, куда нести, куда садиться.
Дома тоже не было шариков. И Маша по-детски расстроилась. Хотя на самом деле это шалили гормоны. Но мужу она расплакалась и рассказала свою мечту.
– Почему ты не говорила мне заранее? Я бы повесил.
– Я думала, ты догадаешься.
– Машенька, любимая. Ты уже не ребенок. У тебя уже есть ребенок. И теперь тебе придется догадываться, чего он хочет. А о своих желаниях придется говорить. В том числе и о шариках.
Последняя фраза насмешила уставшую Машу и конфликт был исчерпан, не начавшись.
В первую же ночь Сашка начал плохо спать. В роддоме проблем не было. Маша переодевала его, кормила и укладывала. А дома его словно подменили. У груди не засыпал, приходилось долго укладывать. Потом идти в ванную, сцеживать молоко. И оставалось спать час. А потом все по кругу.
– Мне мешает свет, – заявил Гриша, когда Маша встала во второй раз.
– Извини, – шептала жена, – но в темноте я ничего не вижу.
Гриша отвернулся и захрапел.
***
Они привыкли ругаться шепотом или когда теща была на работе. Маша постоянно была недовольна Гришей, что он ей не помогает по ночам. А он не особо понимал, чем он может помочь. И спрашивал об этом напрямую.
– Я не могу ему дать грудь. Ты кормишь его по часу. Я не могу его укачивать. У меня на руках он нервничает. Если бы ты кормила смесью, возможно, я мог бы тебя подменять. А так что?
Дров в пламя недовольства Маши посыпала и теща. Когда Гриши не было дома, она постоянно толковала дочери:
– Он мог бы качать его в кроватке и носить на ручках, пока ты кушаешь, моешься. В выходные он мог бы гулять с коляской. А так, гуляешь только ты и я. Кроме того, мне ничего не мешает брать Сашку на руки на час-два, чтобы дать тебе поспать. Он мог бы поступать так же.
– Но ему утром на работу, – вяло протестовала Маша.
– И мне утром на работу. Но я же помогаю.
Это была правда. Но от бесконечного недосыпа Маша уже ничего не понимала, не анализировала. не чувствовала. У нее постоянно копился негатив к мужу, усиленно подпитываемый негативом тещи.
А еще Анастасия Андреевна внезапно, через месяц, начал ругать дочь за то, что та неряха. И сидя дома не может навести порядок в вещах, пропылесосить.
– Но как? Я Сашку в кроватку не могу опустить, он сразу просыпается! Я просто сижу на диване и держу его на руках. У меня уже ни голова не варит, ни руки не держат. Я просто хочу уснуть. А потом проснуться в прежней жизни. Либо чтобы Сашке было уже лет пять. Я не могу это все вытянуть!
И начинала Маша плакать. Она надеялась, что мама ее пожалеет. А та начинала кричать.
– А меня кто пожалеет? Я вместе с тобой не сплю ночами. А потом на работу. Твоей свекрови хорошо! Она пришла, двадцать минут на внука посмотрела и все. А я круглые сутки с внуком.
– Ну уж и круглые сутки. Ты ж на работу уходишь.
– Правильно. А потом хочу отдыхать! А прихожу в дурдом к вечно орущему ребенку.
– Вообще-то, ты сама нас уговаривала с тобой жить. И обещала помогать.
– Я не уговаривала никогда! Я знала, что с ребенком жить тяжело. Точнее, я готова была жить с внуком. Но не с таким тяжелым! Я старый человек и хочу спокойствия!
– Какой ты старый человек? Тебе на пенсию только через месяц!
– Вот именно. Пенсия – это отдых. А я живу в аду.
Об этих разговорах Маша Грише не рассказывала. Потому что боялась лишиться помощи матери. Ей казалось, что если они переедут, то через день сама молодая мать окажется в сумасшедшем доме с нервным срывом. Но самые тяжелые времена были впереди.
***
Когда Анастасия Андреевна вышла на пенсию, она стала постоянно находиться дома. И Маша вдруг осознала, что это очень тяжело. Она бесконечно заходила к Маше в комнату, давала советы, критиковала.
– Как ты его положила? Аккуратнее! А на животик выкладывала уже? Надо массаж сделать, отодвинься!
Она делала обед, иногда убирала. Но все, что делала, тут же озвучивала:
– Я уже превращаюсь в кухарку, – начала она говорить через две недели.
– Я не прошу тебя, – говорила Маша.
– А то я сама не вижу!
Гриша ел ужин молча, слушал, как перетруждается и нервничает теща дома.
– Нельзя нам затягивать с переездом, – сказал он тем же вечером жене. – Анастасия Андреевна становится все более нервной. И ты тоже. Либо ей нужно возвращаться на работу. Либо нам переезжать. Потому что добром это не закончится. И двух нервных женщин я не выдержу. Мне хватает тещи.
– Куда переезжать-то? – шептала Маша, покачивая на руках сытого Сашу.
– Я решу этот вопрос. Главное, дай свое согласие.
Маша, поразмыслив, согласилась. Муж полностью был прав. Отношения с мамой портились не просто с каждым днем, а с каждым часом. Она постоянно ворчала. И на дочь, и на зятя, и на внука. В самой Маше тоже кипели страсти. Ее раздражало, как мама ходит по квартире, ест, смотрит телевизор.
«Да, правы были те люди, которые говорили, что молодой семье нужно непременно жить отдельно», – думала Маша, гуляя с коляской.
С момента выхода мамы на пенсию, прогулки с Сашей стали для нее настоящим спасением.
– Мой коллега сдает двухкомнатную квартиру, – сказал Гриша уже следующим вечером.
– Это очень дорого.
– Ты не дослушала. Нам он готов сдавать по стоимости однокомнатной. Просто потому, что это для меня и моей семьи.
– Это хорошая новость, – медленно протянула Маша и задумалась. Может, все еще наладится?
В тот день Саша был особенно беспокойным, постоянно кричал, капризничал. Маша ходила с ним на руках, но это мало помогало.
Мама постоянно заглядывала, пыталась выхватить малыша. Но делала она это так нервно, что Маша отворачивалась и говорила, что успокоит ребенка сама.
Тогда Анастасия Андреевна уходила. Но идя по коридору кричала:
– Как же мне все надоело! Как же я устала!
– А я тоже устала! – не выдержала Маша. – Ты помогаешь, но постоянно ворчишь, постоянно ругаешься, постоянно все плохо!
– И я вам постоянно плохой! – встрял Гриша.
– Когда вы уже от меня съедете? – кричала теща.
– А вот завтра и съедем! – сказала Маша. – Гриша нашел квартиру. Соберемся и уедем. И будешь ты жить в спокойствии!
*****
В покое Анастасия Андреевна жила недолго. Уже через неделю она помирилась с дочерью, стала часто приезжать. А потом и вовсе пошла работать.
– Скучно дома сидеть, внука растить. Не старая я еще. Надо собой заняться! Может и замуж выйду!