– В смысле, ты деньги на зубы маме отдал?! – негодовала жена.
– Так у мамы юбилей был, родственников надо чем-то кормить! – разводил руками муж.
**************
Аркадий Львович с Марьей Петровной уже тридцать лет как жили вместе. Вместе прошли огонь и воду, а точнее всю семейную жизнь, родили дочку Татьяну, которая сама уже стала женой и мамой.
Семья у Аркадия Львовича была большая, и не ограничивалась лишь женой и дочерью. В семейный круг Аркадия входила большая семейная община во главе с родителями мужчины – Львом Игнатьевичем и Верой Ильиничной, а также семьями двух родных сестер Аркадия Львовича – Тамары Львовны и Любови Львовны.
– Сыночка, запомни, что тебе мама скажет, когда будешь жениться. Жена – это не родственница, это так – мать твоих детей, а вот родителей и родственников всегда почитать надо – это постоянство, постулат, ты меня понял? – втолковывала еще юному Аркаше Вера Ильинична.
– Понятно, мам! – кивал послушный сынуля.
– Вот так-то, сыночек, вот так-то… Так что не забывай и держи в приоритете, что у тебя есть большой семейный круг, который ты должен содержать, оберегать и помогать. Про сестер не забывай, присматривай за ними, мало ли у них какие мужья попадутся. Дети у сестер пойдут – воспринимай их как своих детей. Даже нет, не так, – поморщилась и даже закрыла глаза Вера Ильинична, чтобы точнее сформулировать важную для себя мысль.
– Вот твоя жена и дети – это как-бы при тебе, ты же всегда им успеешь помочь, так? А вот сестры с их детками – они у тебя должны в приоритете быть, всё же они женщины, а ты мужчина, понял? Ведь их мужья – это…
-Их мужья – это не родственники, это так…, поэтому о сестрах надо заботиться?! – схватывал на лету сынок.
-Так, сыночка, так. Ты единственный у нас в семье мужик, кроме отца, но с отцом, как ты понял, мы не родственники, так что сам понимаешь – на тебе вся ответственность за нашу семейную династию! – гордо посвящала мать сына в хранители семейной империи Твердолобовых.
– Посвящаю Аркадия в хранители семейной династии Твердолобовых, завещаю ему вопреки личным интересам и интересам собственной семьи чтить и сохранять семейную общину, делать всё возможное для обеспечения благосостояния своих родственников и быть тайным хранителем ордена семейной звезды Твердолобовых! – нет мать такого не говорила, но в воображении юного Аркадия звучали примерно такие слова клятвы. Молодой человек представлял в своем молодом воспаленном сознании, что мать уже достает из своего сундука большой тяжелый старинный меч, крестит оружием сынка, а после чего Аркаша принимает в знак великого почета это оружие, целует его и обнажает великий меч на всех противников общины Твердолобовых, кто бы это ни был.
Аркаша уже тогда представлял себя юным рыцарем, избранным сынком, хранителем семейной общины материных родственников.
************
Шли годы. Аркаша вырос в высокого и благообразного Аркадия Львовича. Сестры Аркадия, как и предполагала мать, повыходили замуж и сами уже были матерями дочек. Как ни странно, в семьях сестер рождались исключительно девочки.
Вера Ильинична была властной женщиной, которая вечно всем указывала что так, а что не так они делают. Именно поэтому все детки, как только позволила им возможность, подальше разбежались от властной и своеобразной маман, и лишь приезжали в гости по выходным, чтобы почтит своим вниманием главную королеву общинно-матриархальной семьи Твердолобовых.
– Вот девки, зря вы разъехались все далёко. Вот брали бы пример с Аркашки – рядом мой младшенький, матери помогает во всём, живет со мной, чуть что – Аркашка уже на подхвате! Вот так и надо с родителями – чтить и уважать! – рассуждала Вера Ильинична.
А хитрые сестры лишь кивали головами, тоже хвалили Аркашку, что такой материн помощник вырос, после чего забирали из отчего дома сумки с продуктами, и чинно с великим почтением, пятясь задом к выходу, кланяясь матери, сматывались к себе восвояси.
Аркашка устроился работать комбайнером в колхоз, работу любил и уважал. Работал на предприятии честно и, как бы это сказать, до одури, получая весь список значков передовика производства и повышенную зарплату.
Все деньги Аркаша складывал в тумбочку в комнате матери, чтобы та, в случае чего, ни в чем себе не отказывала, ведь пенсия у матери с отцом была крохотной.
– Ну а чего Аркашке одному надо? Ведь холост парень, а прогулять зарплату можно быстро. Так что давайте дочки, подходите: вот тебе Любаша 100 рублей, и тебе Тамарка – 100 рублей! – раздавала неожиданно приехавшим дочерям Аркашкины деньги Вера Ильинична.
– Мам, так это похоже Аркашкины деньги. А он в курсе, что ты их нам раздаешь, против не будет? – лишь аккуратно уточнила Люба.
– А чего родному сыну – матери претензии предъявлять?! Мать – плохого не сделает, а Аркашке только вредность от этих денег будет, а вы – люди семейные, у вас дети уже, квартиры обставлять надо, а Аркашке то зачем квартира, он со мной и отцом быть будет! – лишь серьезно проговорила Вера Ильинична.
Но ошиблась мать, не подумала, что мужская природа Аркадия поведет его к этим бестолковым и шалопутным (как Вера Ильинична называла их) женщинам.
Нет, себя к этой категории, естественно, Вера Ильинична не причисляла: она себя считала таинственным исключением из этого правила. Также исключением тут выступали ее дочки – Тамара и Любаша, а вот остальные представители женского пола, особенно те, которые строили глазки ее симпатичному сынку – входили именно в эту неблагообразную когорту худшей половины человечества.
Так у Веры Ильиничны, вопреки ее желанию и планированию, появилась невестка – Маша.
– Совратила, моего сынка, окаянная! Вот зачем ему баба понадобилась? Жил бы рядом с нами с отцом, горя бы не знал, а теперь эта баба из него все деньги тянуть будет! – ругалась про себя Вера Ильинична, но сыну о своих разумениях не докладывала.
Аркадий также как и раньше складывал заработанные деньги к матери в тумбочку, только Вера Ильинична, учуяв в доме чужого (как она называла невестку – пришлого человека) зарплату из тумбочки прятала себе под матрац, на котором и проводила бОльшую часть всего времени, а в комнату к женщине без спроса было заходить запрещено, особенно без ее присутствия.
– А ты что же Мария, у нас с отцом живешь, а деньги ко мне в тумбочку не складываешь? – один раз, как ни в чем не бывало, спросила Вера Ильинична.
-Зачем же, мама в тумбочку, я Вам сразу в матрас всё складываю, зачем деньги лишний раз мусолить да с места на место перекладывать? – лишь хотела поржать над Верой Ильиничной молодая Маша, но сдержалась от такой наглости.
– А зачем, мама? У меня карманы без дыр, чай не растеряю свою зарплату! – искренне не понимала юная Мария свою свекровь.
А зарплата у молодого агронома колхоза Марии была по тем временам ох какой неплохой по колхозному реестру. Председатель колхоза получал 240 рублей, а агроном – 220, мало у кого такая большая зарплата была.
– Давай, Машка, не дури, хочешь жить в моем доме, значит сдавай деньги в тумбу! – уже повысила командный голос на молодую невестку Ильинична.
-И сколько я вам должна за проживание, стесняюсь спросить? – дерзнула молодая Мария.
-У нас тут круговая порука, поняла? Ты в семью, девка, жить пришла, так что все деньги, которые заработала, будь добра каждый месяц складывать в тумбочку, а уж мы тебя без куска хлеба не оставим, не беспокойся! – хмыкнула Ильинична.
– Что, Вера Ильинична, и этот Вам зарплату в тумбочку заносит? – покосилась Машка на своего муженька. Она же еще не была в курсе, что Аркашка является тайным хранителем семейной общины Твердолобых , рыцарем Ордена материных родственников.
– Не только он, вон и отец – Лев Игнатьевич, да и я сама туда пенсию складываю, а там уже, как говорится: “от каждого по способностям – каждому по потребностям”, – Вера Ильинична уже протянула руку, помогая невестке побыстрее расстаться с первой зарплатой молодого агронома.
-Ну?! Долго еще тебя ждать?! – нетерпеливо и нервически дернула рукой Ильинична, понимая, что девушка колеблется.
-Спасибо, конечно, за предложение, Вера Ильинична, но со своими потребностями я неплохо и до жизни у вас справлялась, так что с вашего позволения, сама буду распоряжаться своими честно заработанными деньгами, и Аркаше также советую! – выпалила Мария и пристально уставилась на свою свекровь.
– Раз так, тогда проваливай из моего дома на все четыре стороны, и не видать тебе моего Аркашки, как своего хвоста! – зарычала Ильинична на невестку.
– Ну, в отличии от Вас, Вера Ильинична, у меня хвост пока еще не вырос, так что счастливо оставаться! – лишь буркнула Мария и пошла собирать свои немногочисленные вещи, чтобы съехать из не слишком приветливого родительского дома молодого супруга..
– Вот неблагодарная, ее, значит, в семью впустили, замуж взяли, а она ишь, мордашкой своей воротит! – причитала лично оскорбленная Вера Ильинична.
– Машка, ты чего? Сдурела что ли? Против мамки поперла? Ты чего творишь, мы с тобой же поженились, свадьбу сыграли, а ты чего? – недоумевал Аркадий. Мужчина даже не думал, что его матери вот так просто можно сказать “нет”.
– А чего мне с ней, пойду к своей мамке жить, она с меня зарплату не спрашивает, так что уже – выгода. Хочешь, тоже приходи, она и с тебя не спросит, чем тут под Игом ходить! – улыбнулась мужу Мария.
– Не смей, Аркаша! Не удумай с родительского дома сбегать! Она же чего хочет, ей же зарплата твоя нужна, вот она замуж за тебя чего вышла! – кричала мать, не выходя из своей комнаты своему сыну-рыцарю.
Старая королева не собиралась делить влияние наследника короны с какой-то там пришлой женщиной.
– Да не нужны мне твои деньги, если уж так принципиально, хоть до конца жизни матери зарплату отдавай, если своего ума нет, – лишь хмыкнула Мария и налегке, оставив чемодан на крыльце, пошла по направлению к проселочной дороге с надеждой поймать попутку.
– Я помогу, Маш, ты чего, сейчас только старый запорожец заведу, погоди, слышишь? – кричал вдогонку молодой жене Аркадий.
– Аркаша, помнишь, что я тебе говорила, не смей, не смей подвозить эту… Не позволю! – кричала в спину сыну Вера Ильинична.
Но этим вечером сын из гостей так и не вернулся, провожая свою молодую жену. Молодость победила преданность Королеве общины. А молодые решили, что будут жить отдельно, правда строиться решили неподалеку от родительского дома Аркаши, уж больно сильная связь у него была с отчим домом.
– Так продолжал ли отдавать Аркаша деньги своей матери или нет? – спросит автора пытливый читатель. Доподлинно автор ответа на этот вопрос не знает.
Марья Петровна доверила семейный бюджет мужу, так как была не меркантильной женщиной, да и не хотела портить из-за этих бумажек отношения с любимым мужчиной.
Но что-то подсказывает автору, что Вера Ильинична продолжила работать тайным хабом по перераспределению денег в семье Аркадия по своим любимым дочкам.
Тем более Аркадий Львович был сам жаден до денег (яблочко от яблони, говорят недалеко падает, а еще при падении здорово ударяется о землю-матушку головкой, так что), поэтому мужчина боялся, как бы жена не потратила деньгу куда-то “не туда”.
Зато когда у матери с отцом собирались многочисленные родственники – сестры с города со своим многочисленным семейством, Аркаша всегда был рад смотаться в магазин, чтобы накрыть шикарный стол.
А тут – шутка ли у Веры Ильиничны – юбилей . Рыцарь ордена Тамплиеров уже летел со всех ног в магазин, закупаться продуктами и вином для такого большого праздника.
Посидели на празднике знатно, даже Вера Ильинична после окончания торжества подозвала сынка и объявила ему, что довольна уровнем проведения мероприятия, распорядившись несъеденные остатки продуктов распределить по двум сестрам, уложить всё в сумки и отвезти к ним на дом.
************
В понедельник Аркадий Львович уже вез свою далеко не молодую супругу на окончание процедур к зубным дел мастеру.
-Так, Марья Петровна, работа у нас с Вами проделана немалая, теперь этих зубов вам хватит…, хоть проволоку грызть можете вместо кусачек! – пошутил врач.
-Такс, с вас 105 000 за все работы. Извольте оплатить в кассу! – специалист отправил Марью Петровну на оплату в кассу заведения.
– Аркаша, иди-ка оплати с моей карты всю сумму! – без тени сомнений Петровна подозвала супруга к кассовому аппарату.
Автор смеет заметить, что Аркадий Львович к этому времени уже занимал высокий пост в местном ведомстве, и был лицом – широко известным в районе, и всегда слыл человеком – солидным и зажиточным.
Аркаша как-то неуверенно подошел к кассовому аппарату и посмотрел на сумму, которая высветилась на табло, от чего “табло” Аркадия Львовича из овала превратилась в квадрат.
– Эх, мать, такие деньги отдавать за зубы, тебе не жалко?! – лишь проговорил Аркадий Львович, а за ним скопилась на оплату целая очередь страждущих оплатить процедуры.
– Аркадий Львович, побойтесь Бога, у нас в районе это даже очень нормальные ценники, вы еще в Московском регионе ценники не видели, там такие же услуги вам обошлись бы в полмиллиона, а качество такое же. Чай у нас – гарантия, всё по договору! – вышел из кабинета сам зубной врач Марк Иваныч и пристыдил известного на весь округа мужчину.
– Да оплачивай, отец, не бойся, на твои деньги я не претендую: у меня там пенсия за полгода лежит на карте, с них и оплати! – уже погоняла мужа Марья Петровна.
Аркадий Львович для проформы поднес карту к терминалу оплаты, ввел код и…
– Мужчина, недостаточно средств на карте…, – скептически посмотрела на Аркадия Львовича кассир.
– Ты куда мою пенсию дел, паршивец?! – еле слышно прошипела Мария на супруга.
– Маша, ты только не ругайся, так у мамы же юбилей был, ведь я же всё организовывал, гостей много было, а с мамы денег совестно на организацию спрашивать, а своих у меня не было, вот я и вспомнил про твою пенсию на карте, а ты тут зубы решила вставлять! Глядишь, еще бы и со старыми походила бы, да тем более за такие деньги! – объяснился с супругой Аркадий Львович.
– Так значит на юбилей матери тебе никаких денег не жалко, а жене на зубы – пожалел?! – окончательно вышла из себя Марья Петровна.
Как назло уборщица оставила швабру с грязным ведром после смены, которое и было женщиной очень метко и профессионально вылито на новый костюмчик представительного Аркадия Львовича под общий смех и одобрение присутствующих зубной поликлиники.
Львович было хотел дать сдачи супруге, но швабра в ее руках и множество свидетелей помешали мужчине воплотить свой план в действительность.
– Я так понимаю, Марья Петровна, вам нужна рассрочка по оплате а вашему мужу сменное белье. Правда у нас где-то больничный халатик в полосочку завалялся. Ему бы этот халатик к лицу оказался, и сразу в дурку можно такого красавца? – обратился к Марье Петровне Марк Иванович.
– Значит так, как хочешь, Аркаша, но чтобы завтра же деньги за зубы были у меня на карте! – Марья Петровна посмотрела на мужа таким взглядом, который не давал ему поблажек.
Аркадий Львович было метнулся попросить финансовой помощи у матери, но та лишь заявила, что раздала свои деньги своим дочкам, приехавшим к ней на юбилей.
– Сестренки, выручайте, мы же с вами община, одна семья, так сказать, тем более я знаю, что мать вам дала деньги. Не поможете с деньгами, нужно всего лишь 100 000?! – просил и унижался перед сестрами Аркадий Львович.
Но даже в такой небольшой сумме родственники ему отказали.
– Вот так, дурачок, а ты и дальше продолжай спонсировать свою мать и родственников! Вот так тебе отплатили за долгие годы твоей службы Ордену Тамплиеров, мой дорогой. Оказывается, ты никакой не рыцарь, а всего лишь жалкий оруженосец, а с таким отношением ко мне надо бы тебе уже давно быть рогоносцем. Это более бы подходило к твоему статусу! – выговаривала мужу жена на всякий случай держа в правой руке чугунную сковороду.
Оказывается такое оружие как хорошая чугунная сковородка уважал любой рыцарь, даже облаченный в доспехи.
Деньги на зубы Петровна нашла, заняв у своих родственников, чем и расплатилась за услуги. С тех пор свою банковскую карту у Аркадия Львовича Марья Петровна отобрала, но деньги супруге муж так и не возместил.
************
Под старость Вера Ильинична стала слепнуть, зрение стало замыленным, словно всё в тумане.
-Сынок, надо нам с отцом в глазную ехать, глаза менять: или что там меняют – какие-то хрусталики что-ли? Так что давай, вези, сынок! – распорядилась Вера Ильинична.
Естественно, все деньги Ильинична как всегда раздавала своим дочкам, надеясь, что сын за свой счет оплатит ей с мужем дорогостоящую операцию.
– Да не вопрос, мам, я как раз накопительный счет открыл на черный день, мало ли что моим любимым родственникам понадобится, может взаймы кому дать нужно или что…, – довольный собой похвастался Аркадий своей матери.
– Молодец сынок, молодец! Деньги надо приберегать для родственников, это правильно, это по-нашему! – хвалила сынка мамаша.
Сглазами надо было ехать чуть дальше, где самые лучшие специалисты, поэтому Аркаша взял отпуск на работе, снял гостиницу в большом городе и повез своих родителей уже на операцию, предварительно свозив их на обследование.
Только вот в отличии от районной зубной больницы с пациентов сразу же потребовали предоплату за работу.
-Так, мам, пап, я сейчас, я мигом, оплачу с карты и всё будет нормально! – успокаивал знатно волновавшуюся Веру Ильиничну Аркадий.
– На вашей карте недостаточно средств! – лишь ответила кассир в дорогой глазной клинике.
– Да как так-то?! Я же с этой карты ничего не снимал, я же эту сумму полгода копил на операцию родителям! – выругался Аркадий кассиру, – давайте, еще раз пробуйте!
Но и на второй, и на третий раз попытка оказалась безуспешной. Когда Аркадий к концу дня добрался до компьютера и открыл банковскую программу, то на счету у него был ровно 1 рубль.
Видите ли, Аркадий не доверял банковским приложениям на телефоне, а на компьютере у него стоял мощный антивирус, поэтому в приложение он заходил исключительно через браузер, вводя каждый раз пароль вручную.
И тут Аркадий Львович догадался о происках его супруги, которой накануне отъезда срочно потребовался его ноутбук, видите ли с телефона какие-то фотографии ей было не рассмотреть в соц. сетях.
– Вот дуреха, лазает в интернете шут знает где, вот и подцепила мне вирус, и все деньги сняли! – подумал про себя Львович и стал нервически дозваниваться в отделение банка.
Лишь позже мужчина узнал, что всю сумму со счета перевела на свою карту супруга, которая в это время купила самую премиальную путевку в элитный санаторий, где ее день был расписан по часам, чтобы не пропустить лечебные процедуры.
Денег и во второй раз Аркадию никто взаймы не дал. Даже две сестры, которым Ильинична пихала свою пенсию, отказались давать деньги матери на операцию, поэтому несолоно хлебавши троица вернулась к себе домой.
***************
К моменту приезда домой Аркаша очень сильно был обозлен на супругу.
Ведь в его понимании непостижимо, что супруга так нагло распорядилась его деньгами без его ведома. Мужчина уже забыл, как он сам бесцеремонно тратил деньги жены на увеселение родственников.
Аркаша уже представлял момент, как неожиданно подскочит и проучит свою благоверную, но когда тот попытался попасть в дом, то замки не подходили к личинкам.
Аркадий Львович начал названивать в звонок, чтобы супруга ему объяснила, что, собственно, происходит.
-Чего надо?! – дверь Аркадию открыл здоровый благообразный мужчина в прекрасной физической форме и сверху-вниз посмотрел на Аркадия с надменной улыбкой.
– Я, вообще-то к себе домой пришел, к жене, а ты еще кто такой? – попытался намахнуться на незнакомого мужчину Аркаша, но получил предупредительный и его мужской запал иссяк.
– А ты меня совсем не узнаешь, Аркадий? Геннадий я, тот самый, которого Мария из армии обещалась дождаться, а не дождалась, уж больно ты ей каким-то боком понравился, – Геннадий по-хозяйски закрыл за собой калитку и закурил, присаживаясь на корточки рядом с обезоруженным и обомлевшим Аркашей.
– Вот встретились с ней (от автора – с Марией) в санатории, вспомнили былую любовь. Да, некрасиво она тогда поступила, конечно, да и я тогда ведь на флоте служил – а там три года – шутка ли для такой разлуки? – начал рассказывать Геннадий свою историю.
– В общем встретились, у меня глаз загорелся, у нее тоже. Ведь у меня тоже с личной жизнью не задалось, у нее тоже – шутка ли с маменькиным сынком связалась. А я в разводе, дети взрослые, у Вас тоже уже дочка взрослая, как я понял…, – продолжал Геннадий.
– Обидел ты, конечно, мою женщину. Ведь ладно бы отбил и счастливой сделал, а ты чего? В домработницы к своей маме и родственникам записал? Эх ты, что ни есть, Аркаша…, – выругался на Аркадия Львовича Геннадий.
– Это мой дом, точнее наполовину мой! Я его строил! Так что ты не можешь меня не пустить внутрь! – ерепенился Аркадий за что опять слегонца получил от Геннадия.
Гена был сильный, но не злобный, зря свою силу не применял: ровно на столько, чтобы дать почувствовать оппоненту, что с ним связываться не стоит.
– Ага, в санатории Мария рассказала, как вы дом этот строили… Ты свою зарплату родителям отдавал, а на ее деньги стройматериалы покупал да строителей нанимал! Вот так и строили. А она – дура, терпела тебя дурака. Хотя бы мне тогда дала бы знать, я хоть и женат тогда был, но тебе бы мозги подправил бы, глядишь и нормально жить бы стали, а теперь уж чего…, – с досадой отбросил окурок Гена.
– Чего?! – переспросил ошалевший Аркадий.
– А того, что обижена на тебя Маша, столько ты ей обиды нанес этим своим поклонением родителям. Ты же ее на три буквы посылал, когда та пыталась спорить с твоей мамой, помнишь? Ты же только туда смотрел, – показал на родительский дом Аркадия Гена.
– Ну вот и иди к своим родителям, да только узнай, на кого они дом-то свой отписали, явно ведь не в твою пользу…, – усмехнулся Геннадий.
– Никуда я не пойду, это мой дом, я сейчас полицию вызову и вы меня пустите с Машкой, никуда не денетесь! – опять попытался кричать Аркаша.
– Пустим, Аркаша, куда же мы денемся. Только мы тут жить и не намерены. У меня дачка со всеми удобствами на берегу Волги, строил как холостяцкое гнездышко, оставив квартиру жене, так что живи во всё свое удовольствие Аркаша, – усмехнулся Геннадий, только дай нам 2 часа на сборы.
– Через 2 часа Геннадий помог Марии собрать вещи и мчал женщину в новую жизнь без осточертевших ей родственников бывшего мужа. А Аркаша так и продолжил прислуживать своим родителям, приходя в свой холостяцкий дом лишь поспать.
Аркадий так и не осознал, что не смог сделать Марию счастливой. Наоборот, он считал свою жену падшей женщиной, и был сильно на неё обижен, тем более Вера Ильинична поддерживала мнение сына.
-А я тебе говорила, сынок, все эти бабы – это от лукавого! – шептала сынку бабулька, пересчитывая пенсию сына, чтобы по-братски поделить ее между своими любимыми дочками.