Нас твой муж на дачу пустил, потому что мы бедные. А ты – не мешай нам тут отдыхать! – заявила золовка Евгении.
– А может не надо ей таблетки нести? Как говорят, чему быть тому не миновать? Она же вон какая захапистая? Дачу ей подавай. Вот сейчас отойдет она и чего? Мужа своего в охапку и нас за шкирку с дачи? – спокойно рассуждал Вадик, уже преспокойно усаживаясь на стульчик рядом с Евгенией и наливая воды, только не ей а себе.
***
Евгения приехала на свою дачу в пятницу в приподнятом настроении. Она не так давно вернулась из длительной командировки по своей основной работе, и решила, что уже пора бы и отдохнуть, к тому же дача без ее женских рук всегда унывала и блёкла.
Планы у Евгении Петровны были грандиозные на время своего заслуженного отпуска – облагородить участок перед забором, посеять там газон, понежиться на лежаке под теплым летним солнышком, ну и проинспектировать как ведет огородное хозяйство ее муженек в ее отсутствие.
Женя подъехала к даче и увидела там черный ржавый “Логан” своих родственников со стороны мужа, которых она явно недолюбливала. Это была родная сестра Николая – Валентина с дочерью Зоей, двумя своими 10-летними внучками и мужем Вадиком.
Не было сомнений, что они уже давно обосновались на ее даче, а у Жени пошли мурашки по спине от сиплых голосов Валентины и Зои, которые были как две капли похожими друг на друга.
Этот загородный дом с участком – был родительским домом Николая и Валентины. Родители их рано и внезапно умерли, так и не поделив между детьми наследство. В итоге брат с сестрой решили, что Валентине достанется городская трехкомнатная квартира в центре города, а Николай заберет дачный участок в пригороде.
– Коля, ты в своём уме? Это кто-же так решил-то? У твоей Валюшки губа не дура. И зачем нам этот старый деревенский дом сдался? Мне кажется, что вы оба – дети, и всё должно быть поделено поровну.
Домик действительно был неказистым, уже покосившимся. Это был родительский дом отца Николая, и в нем уже давно никто не жил, и не поддерживал его в рабочем состоянии, поэтому так и возмутилась Женя на новость от мужа о таком несправедливым разделе родительского наследства.
– Слушай, Жень, в конце-концов, это не твое дело. Это наши родители…, – остановил Николай жену.
– Тебе куда эту квартиру? Солить? У нас с тобой, слава Богу, отличная просторная квартира, жить есть где, работаем, на жизнь не жалуемся. А Валя – она одна, без мужа дочь воспитывает, денег нет у нее, из жилья только однушка, мне не жалко ей отдать родительскую просторную квартиру, ей еще Зою надо будет одной поднимать!
Николай с укором смотрел на свою супругу, на глазах его выступили слезы. Женя увидела, что Коля как брат защищает свою сестру, своего родного человека. Да и доводы его казались правильными, разумными, человечными что ли…
В итоге так и порешили… Валентина переселилась с дочкой в трешку, а свою однушку сдавала в аренду, чтобы был дополнительный доход. А потом, когда Зойка выросла и вышла замуж, женщина вернулась обратно в свою однушку, оставив дочери с мужем трехкомнатную квартиру.
– Вот Валентина, вот молодец! Раз – и у дочки трешка! А наши дети – сами себе на жилье зарабатывают! – лишь с укором смотрела на мужа Женя, ведь их дочь с сыном действительно платили долгие непосильные ипотечные кредиты за своё собственное жилье, а родители им ни капли не помогли.
Загородный дом так и был в запустении, но потом, за пять лет до пенсии Женя всё же решила привести участок со строением в порядок, чтобы, будучи на пенсии, оставить городскую квартиру детям, а самим с мужем переехать поближе к земле.
Старый дом не выдерживал никакой критики, и его пришлось снести – время хорошо поработало над бесхозным строением, и восстанавливать его было дороже, чем построить новый. На том с Николаем и порешили.
А вскоре на участке появился добротный одноэтажный домик в 80 квадратов, дорожки, новый современный забор с откатными воротами. Женя практически всю переднюю часть участка преобразовала по своему вкусу, расчистив пространство от зарослей и засеяв всё красивыми туями, низкорослым газоном и розарием.
А вот позади дома Женя оставила вполне добротный тенистый сад из плодовых деревьев, развела небольшой огородик и поставила теплицу.
С тех пор прошло уже 5 лет. Евгении Петровне уже было пора выходить на пенсию, но она не спешила идти на заслуженный отдых – она была востребованным специалистом с хорошей зарплатой, надо было помочь детям, да и обустройство загородного дома требовало много денежных ресурсов.
Но сейчас уже третий год Женя кайфовала от своего детища, от своей дачи, вложенные ей деньги в загородный участок уже начали приносить свои дивиденды, как тут неожиданно на даче появилась эта Валентина.
Женя открыла калитку своим ключом и увидела картину маслом. Валентина лежала на ее лежаке, ее внуки топтали кусты виктории, бегая по огороду, Вадик жарил шашлык, поставив мангал прямо посреди газона. Видно было, что Вадик уже не первый раз в хаотичном порядке ставит ее мобильный мангал на газон, так как на траве уже появилось три или четыре выжженных до сена участка с травой.
– Валентина, ты какого … тут делаешь?! – закричала с порога Женя, пиная попутно разбросанные детьми игрушки по всей даче.
– Ой, Женечка приехала? А ты не ругайся, чего сразу с наезда начала?! Николай нас пустил пожить на лето, мы же ведь бедные! – начала оправдываться Валентина, выбежавшая из дома.
– Бедные?! – даже на минутку остановилась Женя на своем же крыльце, – после чего пошла инспектировать дом внутри.
– Ну да, у меня пенсия – маленькая, Зоя, ты знаешь, с внуками сидит, а Вадика недавно уволили ни за что!!! Вот мы и решили временно сдать обе наших квартиры и, пока лето перекантоваться на даче. Тем более я к этой даче тоже имею непосредственное отношение! – встала в позу Валентина, загораживая проход Жене.
Но та волевым движением руки отшвырнула наглую родственницу в сторону и зашла в свой дом.
Дома был еще бОльший бардак. В их с мужем спальной обосновались Валентина с внучками, а в гостиной валялись носки Вадика, а на батареях висело нижнее белье Зойки.
– Какое еще непосредственное отношение ты имеешь к нашей даче?! – обернулась в сторону Вали Евгения Петровна и зло на нее посмотрела.
– Это, между прочим, мой родительский дом. Я тут выросла, а ты… ты… вышла замуж за моего мягкого братца и возомнила себя тут хозяйкой! – уже и Валентина вышла из себя.
– Что??? Брат тебе чистосердечно проспонсировал трешку в центре города или ты забыла? А себе взял эту развалюху, которая уже давно пошла на дрова, и тут давно уже красуется новый современный каменный дом.
– Всё, что тут находится не имеет к тебе и твоей семье ни малейшего отношения! – взревела Женя в исступлении выбрасывая чужие вещи из своего дома на улицу, ей было мерзко, что какая-то чужая тетка спит на ее кровати, а чужой нагловатый парень кидает свои носки в ее идеально убранной гостиной.
– Оставь мои вещи на своих местах! Мы никуда не съедем! Нам некуда съезжать. Ты не одна тут собственница, твой муж такой же хозяин в доме, что и ты, и он нам милостиво предложил пожить тут неопределенное время! – заявила Валентина.
Женя в исступлении бросила платье Валентины на пол и трясущимися руками начала набирать телефон мужа.
– Коля, это что тут у нас на даче такое? Валентина тут возомнила себя хозяйкой, тут всё у нас перевернуто вверх дном. Я тебя спрашиваю, как ты посмел впустить эту неблагодарную женщину к себе на дачу??? – уже кричала в трубку Женя.
– Ты понимаешь, Женечка, Валентине негде жить, у них обстоятельства… Им не хватает денег, ну я им и предложил…! – задыхался от волнения Николай на том конце провода.
-Чтобы через 20 минут ты был на даче! – рыкнула на мужа Женя и положила трубку.
– Евгения Петровна, вот Вы тут зря начальницу включили, вы бы лучше с нами по-хорошему договорились, чтобы мы Вам тут разрешили отдохнуть на выходных, а Вы чего творите? – в дом зашел обрюзгший Вадик с шампуром, жующий свежий шашлык и капая жиром по всему дому.
– Что??? Ты чего несешь? Это я, оказывается, у тебя должна спрашивать разрешения, чтобы пожить на выходных на своей даче? А если я в отпуск сюда приехала? Может я тогда твоей резолюции должна дождаться? – Евгения была просто в бешенстве от выходки своей золовки и в особенности этого наглого жирного борова.
-Это я Вам как юрист говорю, Евгения Петровна, имущество было унаследовано Вашим мужем, а поэтому Вы к нему не имеете никакого отношения – он единственный собственник, и он лишь решает, как им распоряжаться! – усмехнулся надменной ухмылкой Вадик, дожевывая уже последний кусок мяса на шампуре.
– Да ты, я смотрю, хозяином себя возомнил, юрист хренов? Такое ощущение, что Коля уже тебе эту дачу подарить обещал. С какой стати ты заходишь в дом с жирным мясом и ставишь мангал на моем газоне? – рявкнула на Вадика Евгения Петровна.
– Зря Вы так, теть Жень! – уже включилась в разговор Зоя. – Бедным надо всегда помогать, а не осуждать! Мы не виноваты, что Вадика вынудили уйти с работы и у нас временно нет денег к существованию. А у нас дети! А у Вас тут идеальные условия для детей – свежий воздух, ягода, огурчики в теплице уже поспели.
– То есть вы еще и на огород глаз положили? – у Евгении Петровны уже потемнело в глазах, она села на первую попавшуюся табуретку на кухне и попыталась дотянуться до графина с водой.
– Подайте мне чем запить таблетку! – в исступлении крикнула Женя, – Вадик у меня в машине в бардачке таблетки лежат, вот ключи, принеси!
Евгении Петровне действительно было плохо с сердцем, а заветные таблетки всегда у нее были в машине.
Но воды ей никто даже и не пытался подать, а Вадик, нерешительно стоял на входе в кухню и с усмешкой посматривал на тещу.
– Валентина Владимировна, похоже тетя Женя того… Плохо ей! – с какой-то даже издевкой проговорил Вадик.
– Я вижу, не дура, чего стоишь, иди за таблетками! – проговорила Валентина, но Вадик даже не сдвинулся с места.
***
Евгения Петровна закрыла глаза и решила, что ей непременно надо успокоиться и экономить силы до приезда мужа на дачу. Она закрыла глаза и лишь почувствовала как ее умные часы вибрируют, разрывая ее запястье, предупреждая о низком ритме ее сердцебиения.
****
Когда сын ей на юбилей дарил этот девайс, она лишь посмеялась, чем чуть не обидела сына, но потом всё же, из-за уважения к детям, стала носить это устройство. Всё же вещь не бесполезная – показывает и шаги, считает калории, напоминает когда выпить лекарства. А еще там была функция, когда часы сами звонят в экстренных ситуациях по указанному номеру через встроенную в них сим-карту.
– Мам я свой телефон укажу, я никогда с телефоном не расстаюсь, так что всегда буду на связи, ну мало ли что может случится! – уговаривал сын Евгению Петровну.
Так и уговорил, и сейчас Евгения Петровна сидела за столом, облокотившись лбом в столешницу, ее рука была рядом с ее головой.
– Сыночек, если слышишь, включи запись! Я на даче, включи запись! – еле слышно шептала Петровна.
*****
– Ну чего-ты встал, как истукан, Вадик, иди в машину к ней сходи за таблеткой что-ли, а то отдаст Богу душу прямо тут! – недовольно выругалась Валентина на Вадика, – видишь, уже бредить начала…
– Валентина Владимировна, похоже ей совсем того…, – Евгения каким-то шестым чувством по интонации голоса поняла, что Вадик ехидно улыбается.
– А может не надо таблетки нести? Как говорят, чему быть тому не миновать? Она же вон какая захапистая? Дачу ей подавай. Вот сейчас отойдет она и чего? Мужа своего в охапку и нас за шкирку с дачи? – спокойно рассуждал Вадик, уже преспокойно усаживаясь на стульчик рядом с Евгенией и наливая воды, только не ей а себе.
– Жарко сегодня очень, давление у человека подскочило. Мы делали всё что в наших силах, но увы… Зато останется дядька один, а уж мы этого болвана на дачу разведем: ведь где временно, оно там и постоянно, а потом вы Валентина Владимировна с ним поговорите по душам, полечитесь, расскажете, какая Вы бедная и несчастная. Глядишь, он эту дачку на Вас и переоформит! – расхохотался Вадик.
– Ты чего, а если она тебя слышит! – недоверчиво присела рядом и Валентина, она уже не звала Вадика бежать за таблетками, а Зоя также встала в уголке кухни и молчала.
– Да не слышит она ничего, в отключке! – Вадик небрежно толкнул еле дышавшую женщину в плечо, но Евгения уже по опыту понимала, что сейчас приступ пройдет, просто надо успокоиться и ровно дышать.
Ей непременно надо было выжить, не могла она вот так бездарно окончить свою жизнь в компании этих извергов, которые всю жизнь мнили из себя обиженных жизнью людей.
– Вадик, ты же сам говорил, что ты юрист, а что если нас обвинят? Это же оставление в опасности? – вдруг из самого угла кухни послышался голос Зои.
Евгения Петровна лишь лежала, ровно дышала и удивлялась, как ее родственники так хладнокровно обсуждают свои действия и перспективы владения ее дачей, чтобы быть избавленными от последствий.
– А кто ее оставляет в опасности? Про таблетки мы не знали у нее в машине, у самих нет! – весело усмехнулся Вадик, – а мы в это время весело бегаем, пытаемся помочь!
– По правилам мы скорую тогда должны вызвать, да и дядя Коля сейчас должен подъехать, она же сама сказала, чтобы он через 20 минут тут был! – опасливо говорила Зоя, так и не решившись сесть на табуретку.
– Ну, тут от их квартиры до дачи,- тем более в пятницу вечером – часа 2 езды по пробкам, это тетя Женя погорячилась. А скорую мы вызовем, обязательно вызовем, только потом, когда она уже будет не нужна! – хрюкнул опять Вадик.
– Ну что же, Вадик, возможно ты и прав! – тяжело выдохнула Валентина, – Вам эта дача точно не помешает, а ей она зачем нужна? Ишь ты, всю жизнь богато жили, вон какие хоромы тут себе отстроили, а зачем? Нам-то их дача явно нужнее будет! – Евгения отчетливо слышала голос своей золовки.
– Ну, Вадик, ты тут самый слыхучий. Дышит она или уже нет? – вдруг после пятиминутной паузы проговорила Валентина.
В этот момент Вадик услышал визг тормозов перед забором загородного дома, потом еще один, потом послышалась сирена скорой помощи.
– Что тут происходит?! – ворвался в дом Кирилл, сын Евгении Петровны, за ним в дом пропускал бригаду скорой помощи Николай Владимирович, на котором лица не было.
– Да вот, – даже привстал от удивления Вадик! Тете Жене поплохело, из-за жары, видимо, а мы никак скорую вызвать не можем, связь плохая! – уже не своим голосом лепетал испуганный Вадик.
– Вот, мы и воду ей предлагали, но она отказалась! – Вадик цинично пододвинул к Евгении Петровне свой же стакан недопитой им воды и стал показательно обмахивать женщину листком бумаги, делая вид, что пытается чем-то помочь.
– Никуда они не звонили, Кирюша! Они цинично сидели и ждали, когда я отдам Богу душу! У тебя разговор записался? – лишь тих проговорила Евгения Петровна, которой уже стало значительно лучше после укола.
– Начало разговора записал, а потом я уже вызывал скорую и попутно сам мчался к тебе на помощь. Так нету надобности что-то записывать, у тебя часы сами всё записывают в такие моменты на внутреннюю память, – заявил Кирилл с презрением глядя на сидевших рядом родственников отца.
Вадик было кинулся к Евгении Петровне в надежде снять с нее часы и уничтожить вещьдок, но Кирилл так вмазал мерзавцу, что того откинуло на пару метров от женщины.
-Это что за рукоприкладство? Ты за это ответишь? Ты мне зуб выбил! – вопил на полу гнилой мужчина.
– А тебя посадят за умышленное оставление в опасности! Вы еще легко отделались с Валентиной и Зоей, – сухо проговорил Кирилл.
Когда Скорая уехала, на месте уже составлял протокол наряд полиции, снимая объяснительные у всех находившихся на даче.
– Вот запись того, что происходило в доме во время происшествия. Мама в первые минуты несколько раз просила принести ей таблетки из машины, но никто даже пальцем не пошевелил, чтобы ей помочь! – объяснял Кирилл представителям правопорядка.
– А потом они цинично обсуждали, как завладеют этой дачей после смерти мамы! – закончил свое объяснение Кирилл.
– Не может быть, этого не может быть…, – лишь твердил Николай.
– А ты послушай, батя, а то ты только всегда про свою сестренку и крестницу заботишься, – Кирилл включил запись разговора родственников на громкую связь.
Евгения Петровна думала, что теперь наглых циничных родственников отправят в места не столько отдаленные, за ту мерзость, которую они совершили, но жизнь оказалась более жестокой и прозаичной.
1 год дали условно только Вадику со штрафом 80 000 рублей, оштрафовали и Валентину, а вина Зои была не доказана. Прокурор, который отвечал за гос. обвинение лишь сказал, что это максимум, чего можно добиться при нашем уровне законодательства.
Да, Вадика “завернули”, ведь он пытался устроиться как раз таки в правоохранительные органы и уже был чуть ли не зачислен в штат к моменту этого происшествия.
Николай после этого с сестрой и родственниками общение прекратил, с дачи их выгнали в тот же день.
Правда муж еще долго вздыхал, что его родственников привлекли к ответственности, мол “к чему это надо было”, “зачем сор из избы выносить”, “позор какой”, “сами бы разобрались”.
– Дачу мне ты даришь в полное и безоговорочное владение, лишь высказала на эти слова мужа Евгения, либо я с тобой разведусь! – в упор посмотрела Евгения на мужа, – ведь твои родственники стали еще беднее и несчастнее, и им в любой момент опять понадобится твоя помощь в виде дачи.