Глава 1: Незваный гость
Вера Павловна, семидесятилетняя жительница уютной хрущёвки на окраине Новосибирска, привыкла к размеренной жизни. Её двухкомнатная квартира, пропитанная запахом сушёных трав и старых книг, была её убежищем. После ухода мужа двенадцать лет назад она выстроила свой маленький мир: утренний чай из фарфоровой чашки, вязание у окна, вечерние новости по телевизору. Но в один октябрьский вечер этот мир треснул по швам.
Дверной звонок разорвал тишину, заставив Веру Павловну вздрогнуть. Она отложила спицы и, шаркая тапочками, направилась к двери. На пороге стояла её племянница Катя — двадцатипятилетняя девушка с ярко-рыжими волосами, в потёртой кожаной куртке. За её спиной громоздились два огромных рюкзака, будто она собралась покорять Сибирь.
— Тёть Вер, привет! — Катя широко улыбнулась, стягивая кроссовки. — Мамка же тебе звонила, да? Я на пару недель, пока не устроюсь.
Вера Павловна замерла, сжимая дверную ручку.
— Звонила? — переспросила она, пытаясь вспомнить разговор с сестрой Светланой. — Она только упомянула, что ты в город на практику едешь…
— Ну вот, я и приехала! — Катя протиснулась в прихожую, бросив рюкзаки прямо на коврик. — Практика через три дня, а жить где-то надо. У тебя же места полно!
Вера Павловна поджала губы. Её квартира, хоть и двухкомнатная, не была рассчитана на гостей. Вторая комната давно превратилась в склад для старых журналов, коробок с нитками и заготовок для зимних солений.
Глава 2: Столкновение миров
Вера Павловна стояла в прихожей, глядя, как Катя небрежно стаскивает куртку и вешает её на старенькую вешалку, отчего та опасно накренилась. Рюкзаки, брошенные на пол, уже заняли половину узкого коридора. Тишина, которую Вера Павловна так ценила, растворялась под напором этой рыжеволосой бури.
— Катя, милая, — начала Вера Павловна, стараясь сохранить спокойствие, — а где я тебя размещу? У меня тут не гостиница. И почему Света не предупредила, что ты с вещами?
— Да ладно, тёть Вер, — Катя махнула рукой и, не спрашивая, прошла в гостиную. — У вас две комнаты, небось найдётся уголок. Я на диване могу, мне не принципиально. — Она плюхнулась на старый, но ухоженный диван, обитый тёмно-зелёным бархатом, и тут же закинула ноги на журнальный столик.
— Ноги! — вырвалось у Веры Павловны. — Убери немедленно! Это столик ещё от деда твоего остался, орех натуральный!
Катя закатила глаза, но ноги убрала, достав телефон. Её пальцы замелькали по экрану, а лицо осветилось голубоватым светом. Вера Павловна, сжав губы, наблюдала, как племянница, не обращая на неё внимания, погрузилась в переписку.
— Я на кухню, — буркнула хозяйка, чувствуя, как дрожат руки. — Ужин разогрею. Тебе, если не побрезгуешь, тоже хватит.
— О, круто, я за любой кипиш, — отозвалась Катя, не отрываясь от телефона. — Тёть Вер, а вай фай у вас есть? Дайте пароль, а то сигнал слабый.
Вера Павловна замерла в дверях кухни.
— Какой вай фай? У меня интернет через кабель, для компьютера. Мне хватает.
— Через кабель? — Катя посмотрела на тётку, как на экспонат краеведческого музея. — Серьёзно? И как мне в сеть выходить? Это ж каменный век!
— А мне, знаешь ли, и каменного века хватает, — отрезала Вера Павловна, скрываясь на кухне. — Сериалы смотрю, в «Одноклассниках» с подругами переписываюсь. Тебе надо — сама разбирайся.
На кухне Вера Павловна поставила чайник и открыла холодильник, где аккуратно стояли банки с домашним кетчупом и маринованными грибами. Вспоминая разговор со Светланой, она пыталась понять, как сестра умудрилась подсунуть ей взрослую дочь без предупреждения. «Практика, пару дней погостит», — так ведь сказала! А теперь что? Переезд?
— Тёть Вер, а пожрать есть чё? — Катя возникла в дверном проёме, заставив Веру Павловну вздрогнуть.
— Господи, напугала! — старушка прижала ладонь к груди. — Ходи тише! И не ройся в холодильнике, руки хоть помой!
Катя фыркнула, но к раковине отошла.
— А что за банки везде? — спросила она, вытирая руки полотенцем. — Места жрут, а толку ноль.
— Это не банки, а заготовки! — Вера Павловна метнулась к холодильнику, загораживая его собой. — Грибы, огурцы, кетчуп. И не смей трогать без спроса!
— Ладно, ладно, — Катя подняла руки, будто сдаваясь. — Давайте ваш ужин, я проголодалась.
За ужином — гречка с тушёнкой и компот из сухофруктов — Катя не отрывалась от телефона, изредка отправляя в рот ложку еды. Вера Павловна, привыкшая к неспешным беседам за столом, чувствовала, как внутри нарастает раздражение.
— Катя, а ты надолго в город? — осторожно спросила она. — Практика ведь не месяц длится?
— Ну, как пойдёт, — пожала плечами Катя. — Практика три недели, а там, может, работу найду. В Новосибирске шансов побольше, чем в нашей дыре.
— А жить где будешь? — Вера Павловна пыталась скрыть тревогу. — Съёмное жильё дорогое.
— Да я пока у вас, — беспечно ответила Катя. — А там разберусь. Вы ж не против, тёть Вер?
Вера Павловна промолчала, собирая тарелки. Ночью, лёжа в своей спальне, она слушала, как Катя ворочается на диване в гостиной. Тишина квартиры, её крепости, теперь казалась хрупкой, готовой рухнуть под напором чужой жизни.
— Надо Светке позвонить, — прошептала Вера Павловна, глядя в потолок. — Это не дело.
Она вдруг почувствовала, как уязвим её маленький мир. Как легко его нарушить. И как трудно будет отстоять.
Глава 3: Утренний хаос
Утро ворвалось в квартиру Веры Павловны с грохотом. Она, привыкшая просыпаться под щебет синиц за окном, подскочила с кровати, когда из кухни донёсся звон посуды. Натянув халат, она бросилась в гостиную, где, судя по звукам, разворачивалась настоящая катастрофа.
— Что творится?! — воскликнула Вера Павловна, застыв в дверях кухни.
Катя, в короткой футболке и спортивных шортах, рылась в шкафчиках, переставляя кастрюли и гремя крышками. На столе стояла её сумка, из которой торчали пачки лапши быстрого приготовления и банка растворимого кофе.
— Тёть Вер, доброе утро! — Катя обернулась с улыбкой, будто ничего не произошло. — Хотела омлет зафигачить, а где у вас сковородки? И яйца есть?
Вера Павловна схватилась за дверной косяк, чувствуя, как кровь приливает к вискам.
— Это мои вещи! Мой дом! — голос её дрожал. — Я сама всё достану. И разве у тебя не практика скоро?
— Практика в час дня, — Катя глянула на телефон, небрежно брошенный на стол. — Успею. Кофе сварила, будете?
Вера Павловна перевела взгляд на столешницу. Её любимая чашка — голубая, с ромашками, подарок мужа на их тридцатую годовщину — была наполнена чёрной бурдой, от которой пахло дешёвым кофе.
— Это моя чашка, — тихо сказала она, беря её дрожащими руками. — Я пью только чай. И только из неё.
— Да ладно, тёть Вер, чашка как чашка, — Катя пожала плечами, открывая холодильник. — Завтра свою кружку куплю, не парьтесь.
— Завтра? — Вера Павловна поставила чашку в мойку, стараясь сдержать гнев. — Ты завтра не уезжаешь после практики?
— Ну я ж говорила — пару недель, — Катя вытащила из холодильника банку с маринованными огурцами и тут же её открыла. — Практика, потом работа. Процесс небыстрый. О, огурчики! Можно?
Вера Павловна не успела ответить — телефонный звонок разорвал напряжённую тишину. Она поспешила в спальню, плотно закрыв за собой дверь.
— Света? — начала она, едва сняв трубку. — Это что за новости? Твоя Катя заявилась с рюкзаками и говорит, что на недели!
— Верочка, ну куда ей деваться? — голос сестры звучал устало. — Съёмные квартиры в Новосибирске — ползарплаты. Ты одна в двушке, потерпи немного. Она девка шустрая, не подведёт.
— Шустрая? — Вера Павловна понизила голос до шёпота. — Она мои вещи без спроса берёт! В холодильнике как у себя дома роется! Это не гостить, это вторжение!
— Да не драматизируй, сестра, — вздохнула Светлана. — Не обеднеешь. С молодёжью повеселее будет, а то ты там совсем в своих банках закисла.
— Повеселее? — Вера Павловна задохнулась от возмущения. — За что мне это? Я её не звала!
Светлана что-то пробормотала и положила трубку. Вера Павловна вернулась на кухню, где Катя уже уплетала омлет прямо со сковородки, держа её в руках.
— Вилку не нашла, — пояснила девушка с набитым ртом. — А тарелку мыть влом.
— Господи, — Вера Павловна опустилась на стул, чувствуя, как голова начинает пульсировать. — Катя, если ты остаёшься, нам надо установить правила.
— Правила? — Катя удивлённо вскинула брови, отставляя сковородку. — Это типа что? После девяти не шуметь? Друзей не водить? Душ по таймеру?
— Мой дом — мои порядки, — твёрдо сказала Вера Павловна, скрестив руки. — Горячая вода, между прочим, не бесплатная. И никто не спрашивал, хочу ли я тебя принимать.
— Серьёзно? — Катя фыркнула, вставая из-за стола. — А я думала, родственники для того и нужны, чтобы помогать! Вы с мамой свои старые тёрки на мне вымещать будете?
Не дожидаясь ответа, Катя схватила сумку и выскочила из кухни. Хлопнула входная дверь. Вера Павловна осталась одна, глядя на грязную сковородку и рассыпанные крошки на столе.
— Это не мой дом, — прошептала она, сжимая кулаки. — Это уже не мой дом.
Глава 4: Незваные гости
День тянулся медленно, как сибирская зима. Вера Павловна, пытаясь вернуть квартире привычный порядок, протирала пыль, переставляла банки с заготовками и даже постирала занавески, чтобы избавиться от запаха Катиного кофе. Но ощущение чужеродности не покидало её. Каждый скрип половиц напоминал о племяннице, которая ушла на практику, хлопнув дверью, и до сих пор не вернулась.
К вечеру Вера Павловна устроилась в своём любимом кресле с вязанием, надеясь, что тишина поможет успокоить нервы. Но едва она сделала пару петель, как входная дверь распахнулась, и в квартиру ворвался шум. Катя, раскрасневшаяся и с новой сумкой в руках, влетела в прихожую, а за ней — двое парней. Один, с длинными волосами, собранными в хвост, нёс коробку с роутером, другой, в бейсболке, тащил пакет с продуктами.
— Тёть Вер, я дома! — крикнула Катя, сбрасывая кроссовки. — Это Дима и Серёга, мои кореша. Помогают с интернетом.
Вера Павловна отложила спицы, чувствуя, как внутри закипает гнев.
— Здрасте, — буркнул Дима, тот, что с хвостом, не глядя на хозяйку. Он тут же прошёл в гостиную, оставляя грязные следы на только что вымытом полу.
— Какие ещё кореша? — Вера Павловна встала, уперев руки в бёдра. — Я не разрешала приводить гостей! И почему в обуви?
— Ой, тёть Вер, расслабьтесь, — Катя махнула рукой, бросая сумку на диван. — Они на полчаса, роутер настроят, и всё. Без интернета я на практике пропаду!
— Полчаса? — голос Веры Павловны задрожал от возмущения. — После восьми вечера никаких посторонних! Немедленно пусть уходят!
— Да ладно, тётя, — хмыкнул Серёга, снимая бейсболку. — Мы ж не в гости, по делу. Пять минут, и свалим.
— Я вам не тётя! — Вера Павловна выпрямилась, её глаза сверкнули. — Я хозяйка этого дома, и я требую, чтобы вы сняли обувь или вышли вон!
Дима закатил глаза, но всё же стащил кроссовки. Серёга последовал его примеру, пробормотав что-то про «старушечьи загоны». Катя, уже копавшаяся в коробке с роутером, бросила на тётку раздражённый взгляд.
— Тёть Вер, ну зачем так? — сказала она, едва сдерживая раздражение. — Перед пацанами неудобно!
— Неудобно? — Вера Павловна шагнула вперёд, её голос стал ледяным. — А мне неудобно, когда в моём доме чужие люди топчутся, как у себя на даче! Это что, теперь каждый день такое будет?
— Ладно, я пошёл, — Дима поднял руки, отступая к двери. — Катюх, созвонимся.
Серёга молча последовал за ним. Когда дверь захлопнулась, Катя повернулась к тётке, скрестив руки на груди.
— Ну и зачем вы так? — выпалила она. — Они мне помогали! Практика завтра, интернет нужен, а вы устраиваете цирк!
— Цирк? — Вера Павловна задохнулась от возмущения. — Это мой дом, Катя! Моя крепость! А ты тащишь сюда кого попало без моего согласия!
— Крепость? — Катя фыркнула, швыряя коробку с роутером на диван. — Это не крепость, а склад старья! Вы даже не знаете, что такое нормальный вайфай, а туда же — правила диктовать!
Вера Павловна почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Она молча развернулась и ушла в спальню, закрыв дверь. Там, присев на край кровати, она набрала номер сестры.
— Света, — голос её дрожал, — забирай свою дочь. Я не справляюсь.
— Что опять стряслось? — в голосе Светланы слышалось раздражение. — Вера, она ж молодая, активная. Что ты от неё хочешь?
— Активная? — Вера Павловна едва сдерживала слёзы. — Она привела каких-то парней! Разговаривает со мной, как с уборщицей! Это невыносимо!
— Ну, Вер, не преувеличивай, — вздохнула сестра. — Мы в их возрасте тоже не ангелы были. Поговори с ней, объясни.
— Объясни? — Вера Павловна сжала трубку. — Я не нянька, Света! И не приют для твоей дочери!
— Ладно, я с ней поговорю, — устало пообещала Светлана. — Но ты тоже не будь такой… строгой. Времена другие.
Вера Павловна бросила трубку и уставилась в тёмное окно. Строгой? Неужели она превратилась в ворчливую старуху, которая только и делает, что цепляется к молодым? Но мысль о том, что её дом, её убежище, больше не принадлежит ей, была невыносимой.
— Это не конец, — прошептала она, сжимая кулаки. — Я ещё поборюсь.
Глава 5: Точка кипения
Неделя с Катей превратилась для Веры Павловны в испытание терпения. Её квартира, когда-то оазис порядка, теперь напоминала студенческое общежитие. Диван в гостиной утопал под грудами Катиной одежды, на кухне громоздились пакеты с полуфабрикатами, а запах дешёвого шампуня и лака для волос пропитал всё вокруг. Вера Павловна, привыкшая к строгому расписанию, чувствовала, как её мир рушится под напором племянницы.
Катя успешно прошла практику и теперь каждый вечер возвращалась с работы в местном кафе, где устроилась администратором. Её энергия, казалось, не иссякала: она то готовила что-то на скорую руку, сдвигая банки с заготовками Веры Павловны, то включала музыку на телефоне, от которой у тётки начинала болеть голова.
— Тёть Вер, я пельмени купила, будете? — крикнула Катя, гремя кастрюлями на кухне. Она уже переставила банки с грибами на нижнюю полку холодильника, чтобы втиснуть туда пакет замороженных пельменей.
— Нет, спасибо, — сухо ответила Вера Павловна, сидя за столом с чашкой чая. Она наблюдала, как её кухня наполняется чужими запахами, и чувствовала себя гостьей в собственном доме.
— Зря, — Катя пожала плечами, бросая пельмени в кипящую воду. — Я, между прочим, стараюсь мир наладить. Не всё же вам ворчать.
— Мир наладить? — Вера Павловна горько усмехнулась. — Это когда мои вещи без спроса берут? Или когда в гостиной не присесть из-за твоих шмоток?
— Ой, да ладно! — Катя махнула рукой, разливая кипяток по плите. — Подумаешь, одежду разложила. Я же полы вчера мыла, вы сами просили помогать.
Вера Павловна промолчала. Катин «мытьё полов» оставило липкие разводы и запах хлорки, от которого у тётки разболелись глаза. Она хотела возразить, но в этот момент раздался звонок в дверь.
— О, это, наверное, тёть Люба! — Вера Павловна поспешила к двери, надеясь, что визит соседки отвлечёт её от раздражения.
На пороге стояла Любовь Ивановна, её давняя подруга и партнёр по домино. В руках она держала коробку с игрой и термос с травяным чаем.
— Верочка, ты чего на звонки не отвечаешь? — всплеснула руками соседка. — Мы же в домино сегодня играть собирались!
— Прости, Люба, — Вера Павловна виновато улыбнулась. — Закрутилась совсем.
— Это ещё кто? — Катя выглянула из кухни, держа половник. Её рыжие волосы были небрежно собраны в пучок, а на футболке красовалось пятно от соуса.
— Катюша, племянница моя, — представила Вера Павловна, стараясь скрыть неловкость. — Из Барнаула приехала, работу нашла.
— Ого, молодец! — заулыбалась Любовь Ивановна. — Вер, а ты прям ожила с молодёжью! Веселее ведь, чем одной сидеть.
— Веселее, — процедила Вера Павловна, косясь на кухонный стол, заваленный очистками от картошки, которую Катя зачем-то решила почистить.
— Проходите, тёть Люба, — Катя неожиданно дружелюбно кивнула. — Я пельмени варю, угощу!
— Нет-нет, я на минутку, — Любовь Ивановна махнула рукой. — Вер, так что с домино?
— Давай завтра, — вздохнула Вера Павловна. — Устала я что-то.
Когда соседка ушла, Катя повернулась к тётке:
— А что, вы в домино рубитесь? Круто!
— Представь себе, — фыркнула Вера Павловна. — Старики тоже умеют жить. Без твоих тик токов и роутеров.
— Да я ж не в том смысле, — Катя закатила глаза. — Вы всё в штыки берёте! Просто интересно.
В этот момент входная дверь снова распахнулась — Катя, как обычно, забыла её запереть. В квартиру ввалились Дима с роутером и ещё одна девушка, с пирсингом в носу и ярко-зелёными волосами.
— Привет, народ! — крикнул Дима. — Катюх, мы за тобой! Сегодня в клубе тусовка, поехали!
— О, уже? — Катя встрепенулась, бросая половник. — Ща, переоденусь!
— Стой! — Вера Павловна вышла в прихожую, её голос дрожал от гнева. — Это что за сборище? Я не разрешала гостей приводить, тем более толпу!
— Да они просто зашли, тёть Вер, — бросила Катя, скрываясь в ванной. — На пять минут, я же говорила про тусовку!
— Ничего ты не говорила! — Вера Павловна повернулась к незваным гостям. — А вы почему в обуви? Снимайте немедленно!
— Ой, да чё вы, бабуль, — хохотнула девушка с зелёными волосами. — Мы ненадолго.
— Я вам не бабуля! — Вера Павловна гневно выпрямилась. — Я хозяйка этой квартиры, и я требую уважения!
Катя выскочила из ванной, благоухая духами.
— Тёть Вер, хватит уже! — выпалила она. — Они меня проводить зашли, что такого? Вы специально всё усложняете!
— Так, всё, — Вера Павловна решительно направилась к телефону. — Я звоню твоей матери. Это переходит все границы!
— Звоните, — Катя пожала плечами, хватая сумку. — Мамка на моей стороне. Пох, ребят, погнали!
Дверь захлопнулась. В квартире воцарилась тишина, нарушаемая лишь гудками в телефонной трубке.
— Света? — голос Веры Павловны дрожал. — Забирай Катю. Я больше не могу.
— Вера, ну что опять? — Светлана звучала раздражённо. — Она молодая, ей тусить хочется. Не будь занудой.
— Занудой? — Вера Павловна почувствовала, как слёзы жгут глаза. — Она мой дом в хлев превратила! Называет меня «бабулей»! Это не жизнь, Света!
— Ладно, поговорю с ней, — буркнула сестра. — Но ты тоже… прими, что времена другие.
Вера Павловна бросила трубку и опустилась в кресло. Её маленький мир, её крепость, рушился, а она чувствовала себя старухой, которую никто не слышит. Но где-то в глубине души загоралась искра решимости.
— Нет, — прошептала она. — Я ещё не сдалась.
Глава 6: Взятие контроля
После очередной бессонной ночи Вера Павловна проснулась с твёрдым решением: так дальше жить нельзя. Её квартира, её крепость, превратилась в хаотичное пространство, где правила диктовала Катя. Племянница, вернувшись поздно с тусовки, оставила в гостиной пустые бутылки из-под газировки и пакет чипсов, а на кухне громоздилась грязная посуда. Вера Павловна, привыкшая к чистоте, чувствовала, как её терпение иссякает.
Утром, пока Катя ещё спала на диване, уткнувшись в телефон, Вeрa Павловна достала из шкафа старую папку с документами. Она методично перебирала бумаги: квитанции за коммуналку, свидетельство о праве собственности на квартиру, старые письма. Её пальцы дрожали, но в глазах горела решимость. Она не позволит, чтобы её дом стал чужим.
Когда Катя наконец выползла из гостиной, заспанная и с растрёпанной рыжей шевелюрой, Вера Павловна уже сидела за кухонным столом с чашкой чая и аккуратно сложенной газетой.
— Доброе утро, — буркнула Катя, направляясь к холодильнику за йогуртом.
— Доброе, милая, — спокойно ответила Вера Павловна, поправляя очки. — Присядь, нам надо поговорить.
— Ой, опять? — Катя закатила глаза, плюхнувшись на стул. — Тёть Вер, может, без нотаций? Я на работу через час.
— Никаких нотаций, — Вера Павловна положила перед племянницей лист бумаги. — Это договор аренды. Если хочешь здесь жить, давай сделаем всё по-человечески.
Катя замерла, держа ложку с йогуртом на полпути ко рту.
— Чего-о? — переспросила она, уставившись на лист.
— Аренда, Катя. Двадцать тысяч в месяц, включая коммунальные услуги. Реквизиты внизу, подпишешь два экземпляра, если согласна.
— Вы серьёзно? — Катя швырнула ложку на стол, йогурт брызнул на скатерть. — Я ваша племянница, тёть Вер! Это что, теперь за угол в вашей хате платить?
— Именно, — кивнула Вера Павловна, невозмутимо отпив чай. — Ты не моя дочь, а квартира моя. Я за неё плачу, содержу. Так что либо аренда, либо… — она кивнула на дверь.
— Мамка вас порвёт за такое! — Катя вскочила, хватая телефон. — Это просто бред!
— Сомневаюсь, — Вера Павловна осталась спокойной. — Я уже говорила со Светой. И с Любовью Ивановной, и с тётей Клавой из третьего подъезда. И с участковым, кстати.
— С участковым? — Катя побледнела, её голос дрогнул.
— Конечно, — Вера Павловна поправила очки. — Шум после одиннадцати, посторонние в квартире без моего согласия… Он обещал заглянуть вечерком, познакомиться.
Катя ошарашенно опустилась обратно на стул, глядя на тётку, как на незнакомку.
— И ещё, — продолжила Вера Павловна, её голос был твёрд, как сибирский мороз. — У меня здоровье не железное. Если давление скакнёт от стресса, скорую вызовут. А там, знаешь, соц. службы могут заинтересоваться… — она многозначительно замолчала.
— Вы… вы шантажируете меня? — Катя сжала кулаки, но в её глазах мелькнула неуверенность.
— Нет, милая, — Вера Павловна впервые за утро улыбнулась. — Я просто устанавливаю правила. Мой дом — мои порядки. Либо аренда и уважение, либо ищи жильё у своих друзей, с которыми до утра тусуешься.
— Я с мамой поговорю, — Катя схватила телефон и выбежала в гостиную, хлопнув дверью.
— Обязательно, — бросила Вера Павловна, аккуратно складывая договор. — А я пока чай допью.
Весь день Вера Павловна готовилась к возможной буре. Она позвонила Любови Ивановне, чтобы заручиться поддержкой, и даже заглянула к участковому, который, к счастью, оказался знакомым её покойного мужа. Тот пообещал «провести беседу», если дело дойдёт до крайностей. Вера Павловна чувствовала себя одновременно уязвимой и сильной. Она не хотела войны, но сдаваться не собиралась.
К вечеру Катя вернулась с работы, молча бросив сумку в прихожей. Её лицо было хмурым, а глаза покраснели, будто она плакала. Вера Павловна, сидевшая в кресле с вязанием, посмотрела на неё поверх очков.
— Ну что, поговорила с мамой? — спокойно спросила она.
— Поговорила, — буркнула Катя, избегая её взгляда. — Она сказала, что я должна уважать ваш дом. Но это всё равно несправедливо.
— Справедливо или нет, решать мне, — отрезала Вера Павловна. — Так что выбирай: подписываешь договор или собираешь рюкзаки.
Катя молчала, теребя ремешок сумки. Вера Павловна видела, как в ней борются гордость и страх. Наконец, девушка вздохнула и подняла глаза.
— Я не могу двадцать тысяч платить, — тихо сказала она. — У меня зарплата в кафе — тридцатка, половина на дорогу и еду уходит.
— Тогда ищи другое жильё, — Вера Павловна пожала плечами, но её голос смягчился. — Катя, я не враг тебе. Но мой дом — это мой мир. Ты ворвалась в него, как ураган, и не думаешь, что мне это больно.
Катя опустила голову, её пальцы нервно теребили край футболки. Впервые за неделю она выглядела не дерзкой, а потерянной.
— Ладно, — наконец выдавила она. — Я подумаю. Дайте пару дней.
— Хорошо, — кивнула Вера Павловна. — Но правила остаются. Никаких гостей без спроса, уборка за собой и уважение. Это не обсуждается.
Катя кивнула, молча ушла в гостиную и закрыла дверь. Вера Павловна откинулась в кресле, чувствуя, как напряжение медленно отпускает. Она не знала, чем закончится эта история, но впервые за неделю ощутила, что её крепость всё ещё под её контролем.
Глава 7: Крепость устояла
Следующие два дня в квартире Веры Павловны царила непривычная тишина. Катя, словно притихший после бури ветер, вела себя сдержаннее: убирала за собой посуду, не включала музыку и даже перестала разбрасывать вещи по гостиной. Вера Павловна наблюдала за ней, не вмешиваясь, но держала договор аренды наготове. Она знала, что перемирие хрупкое, и готовилась к любому исходу.
Утром третьего дня Катя вошла на кухню, где Вера Павловна пила чай, глядя в окно на первые снежинки, кружащиеся над Новосибирском. Племянница выглядела уставшей, под глазами залегли тени, а рыжие волосы были небрежно стянуты резинкой.
— Тёть Вер, — начала Катя, садясь напротив, — я решила. Я уезжаю.
Вера Павловна поставила чашку на стол, её взгляд был спокойным, но внимательным.
— Куда? — спросила она. — Обратно в Барнаул?
— Нет, — Катя покачала головой. — Нашла комнату в общаге, через подругу с работы. Дешевле, чем ваша аренда, и ближе к кафе. Завтра переезжаю.
Вера Павловна кивнула, скрывая облегчение, которое теплой волной разлилось в груди. Она ожидала криков, обвинений, звонков Светланы, но Катя, похоже, действительно сделала выбор.
— Хорошо, — сказала Вера Павловна. — Это твой путь. Но почему так быстро?
Катя пожала плечами, теребя край скатерти.
— Вы правы были, — тихо сказала она, не поднимая глаз. — Я вела себя как… ну, как будто мне всё можно. Думала, вы просто ворчите, а потом поняла, что это ваш дом. Ваш мир. Я бы тоже бесилась, если б кто-то влез в мою жизнь и всё перевернул.
Вера Павловна молчала, удивлённая этой внезапной откровенностью. Впервые за всё время она видела в Кате не дерзкую девчонку, а растерянную девушку, которая, возможно, сама не знала, как справляться с новой жизнью.
— Ты молодая, Катя, — наконец сказала Вера Павловна, её голос смягчился. — Ещё научишься уважать чужие границы. Но я рада, что ты поняла.
Катя кивнула, её губы дрогнули в слабой улыбке.
— Мамка, правда, в шоке была. Говорила, что вы меня выгоняете. Но я ей объяснила, что это не так. Это я сама… перегнула.
Вера Павловна слегка улыбнулась. Она достала из ящика стола небольшой конверт и протянула его Кате.
— Вот, — сказала она. — Пять тысяч. На первое время и на переезд. Это не потому, что ты мне должна, а потому, что ты всё-таки моя племянница.
Катя замерла, глядя на конверт, будто он был чем-то нереальным.
— Серьёзно? — её голос дрогнул. — После всего, что я тут устроила?
— Серьёзно, — Вера Павловна посмотрела ей в глаза. — Но запомни: мой дом — моя крепость. И я буду её защищать.
Катя взяла конверт, её пальцы слегка дрожали.
— Спасибо, тёть Вер, — тихо сказала она. — И… извините. За всё.
Вечером Катя паковала рюкзаки. Вера Павловна, сидя в своём кресле, слушала, как племянница собирает вещи, и чувствовала, как квартира медленно возвращается к ней. Шум шагов, скрип половиц, запах чужого шампуня — всё это уходило, оставляя за собой знакомую тишину.
Когда Катя вышла в прихожую с рюкзаками, она остановилась у двери.
— Тёть Вер, — сказала она, обернувшись, — можно я как-нибудь загляну? Ну, просто в гости. Без рюкзаков.
Вера Павловна посмотрела на неё, и в её глазах мелькнула тёплая искорка.
— Загляни, — ответила она. — Но предупреди заранее. И без гостей.
Катя улыбнулась, впервые по-настоящему, и кивнула.
— Договорились.
Дверь закрылась. Вера Павловна медленно прошла по квартире, касаясь знакомых вещей: голубой чашки с ромашками, бархатного дивана, банок с заготовками в холодильнике. Тишина окутала её, как старое тёплое одеяло. Она опустилась в кресло, погладила подлокотники и прошептала:
— Кажется, эта крепость ещё постоит.
В маленькой хрущёвке на окраине Вера Павловна снова была хозяйкой своего мира — хрупкого, но нерушимого.