Инге было не по себе.
Она стояла перед зданием офиса и смотрела на знакомую вывеску. За спиной — три года, проведённые в пелёнках, кашках, бессонных ночах и походах в поликлинику. Три года она была просто мамой. А теперь — снова на каблуках, с прической, с ноутбуком в сумке. Но только на первый взгляд она была готова к этому всему. Внутри все дрожало.
Она сделала глубокий вдох и толкнула тяжёлую стеклянную дверь.
Антон ждал у ресепшена. В рубашке, в джинсах, как всегда, немного всклокоченный, с чашкой кофе в руке. Услышав её шаги, повернулся, но даже не улыбнулся при виде жены.
— Привет, — сказала Инга и, неуверенно улыбаясь, подошла. — Странное ощущение. Как будто я здесь новенькая.
Антон кивнул и протянул ей бейдж.
— Ну ничего, если даже не справишься…
— Ты так говоришь, будто я совсем все забыла…
— А разве нет? — он вздохнул и посмотрел в сторону. — В общем, мне пора. Удачи сегодня.
Он повернулся и ушёл.
Инга нахмурилась. Она ожидала, что он приободрит её, скажет что-то важное, поддержит. В конце концов, это он месяц назад говорил: «Пора тебе вернуться в реальность». А теперь вел себя странно.
Она направилась в свой отдел. Коридоры почти не изменились. Из-за угла вышла Наталья Петровна, главный бухгалтер.
— Инга! Ты?! — завопила она. — Боже, как ты хорошо выглядишь! Вернулась! Уже?! Как время летит… Как сынок?
Инга не успела ответить, как её уже обнимали и хлопали по плечу.
— Да, Пашка в садике. Всё хорошо, спасибо.
— Молодец, что решилась. Такие девчонки нам нужны. А то мужики тут совсем распоясались. Вот, например, твой… — она хихикнула. — Хотя… Сама все поймешь!
Инга улыбнулась. Было приятно. Но вдруг из-за её спины послышался голос Антона:
— Вы к ней не привыкайте. Сейчас Пашка в садике подцепит заразу — и она опять исчезнет на полгода.
Инга резко обернулась.
— Что ты сказал?
— Да ничего. Просто шутка. — он пожал плечами, не глядя на неё. — Ну, ты же знаешь, как это бывает.
Инга замолчала. Наталья Петровна неловко усмехнулась и исчезла в кабинете. Весь остаток дня Антон будто нарочно отпускал едкие ремарки. Когда кто-то из коллег спросил, над каким проектом теперь будет работать Инга, он вставил:
— Только не забудьте, что она теперь “по семейным обстоятельствам” может в любой момент исчезнуть. У нас тут рекорд — две недели на проекте, и снова больничный.
Когда Инга попыталась вставить своё мнение на планёрке, он перебил:
— Конечно, только песенку из мультика про свинку не пой…
После обеда в кухонной зоне она подошла к мужу.
— Антон, ты можешь объяснить, что происходит?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты с самого утра язвишь. Зачем? Я просто вышла на работу. Это проблема?
— Нет. — он поставил чашку в раковину. — Просто я хорошо помню, как ты плакала, что не хочешь возвращаться. Думаю, что людям будет полезно не строить иллюзий на твой счет.
Инга медленно выдохнула.
— Знаешь, ты можешь не радоваться моему возвращению, но не надо меня при всех поддевать. Я и так боюсь, что всё забыла, что всё не получится…
— Мне кажется, что тебе правда нужно не лезть на рожон…
Она не успела ответить мужу. Он развернулся и пошел прочь.
***
Инга не просто работала, она пахала. Она брала задачи с припиской “срочно”, изучала контракты, вчитывалась в налоговые поправки и коммерческие условия. У неё всегда был при себе блокнот с пометками, и даже по пути домой с телефона она читала нужную ей информацию.
Дома, пока Пашка ел кашу, Инга просматривала письма. Пока Пашка строил башенки из кубиков — читала аналитику.
Виктор Петрович, их начальник, не скупился на похвалу:
— Инга, вы словно и не уходили. Прямо радуюсь, что вас уговорили вернуться.
Пашка, вопреки опасениям, стойко ходил в садик. Ни температуры, ни соплей. Только утром немного хныкал. Казалось бы — всё должно было быть хорошо. Но Антон постоянно был недоволен.
— У нас на кухне крошки три дня лежат! — кричал он, хлопая дверцей шкафа. — Ты же два раза в неделю из дома работаешь! Ты даже Пашкину комнату не можешь прибрать!
— Я уберу, — тихо отвечала Инга. — У меня просто колл в полдень был…
— А вечером кто тебе мешал? Или ты теперь всегда работаешь?
Она не отвечала. Только смотрела, как он раздражённо перемешивает суп, который она успела сварить в обед между двумя зумами.
— А ещё, — ворчал он, — меня уже бесят твои заморозки в контейнерах. Я хочу горячую еду, живую, нормальную, а не это…
— Я не успеваю каждый день готовить. Прости.
— Тебе всё прощается. Ты у нас звезда. И дома, и на работе — везде! Куда ни посмотришь — Инга! Серьёзно, у меня ощущение, что я живу на работе!
Инга замолкала. Что сказать? Что не может быть на два фронта одинаково хорошей? Что устала? Что засыпает с мыслями о квартальных отчётах и просыпается от звона будильника и все равно думает о работе?
Она молчала. Всегда молчала.
***
Наступило очередное утро. Антон торопился. Совещание с заказчиком из Индонезии. Он бегал по квартире как ошпаренный, хватал галстук, ронял папки.
— Где флешка?! — зарычал он, переворачивая всё на столе. — Та, синяя!
— Я видела её в гостиной, рядом с зарядкой, — тихо сказала Инга, завязывая Пашке шарф.
— Нашёл!
Он схватил её и выбежал.
Инга не придала значения этому маленькому инциденту. У неё самой был колл с юристами через 15 минут.
Совещание Антона провалилось. Нужной презентации не оказалось на флешке. На ней были черновики Инги, сканы старых договоров, наброски внутреннего обучения.
— Извините… — пробормотал Антон бледнея.
После совещания он догнал Ингу, которая только-только добралась до офиса.
— Ты! Это ты всё сделала! — он подошёл ближе. — Это ты развела дома такой бардак, что я схватил твою флешку! Из-за тебя сорвался заказ!
— Подожди… Что? — Инга застыла. — Я причём?
— Ни при чём? Да из-за твоего бардака в доме я не могу найти ни чёрта! У тебя ноут, флешки, бумаги — всё вперемежку! Я как в сарае живу!
— Антон, я… — голос её дрогнул. — Это просто ошибка. Я же не…
— Да мне плевать! — Он почти кричал. — Ты думаешь, раз Виктор тебя хвалит, ты теперь королева? Да ты мешаешь. Понимаешь? Мешаешь мне жить! Ты повсюду!
Инга отступила на шаг. В этот момент сзади кто-то кашлянул. Виктор Петрович. Он стоял, скрестив руки на груди.
— Инга, — негромко сказал он, — если вы свободны, зайдите ко мне на минутку.
Антон шагнул в сторону, опустив глаза. Инга прошла мимо, чувствуя, как у неё дрожат руки. Виктор Петрович закрыл дверь и предложил сесть.
— Я не собираюсь вмешиваться в семейные дела, — начал он. — Но я сегодня кое-что услышал. Я не спрашиваю, что между вами происходит. Мне другое важно: ты работаешь отлично. У тебя блестящие результаты. А вот у Антона все не так…
Инга молчала.
— Я могу закрыть глаза на эту его истерику… Могу не закрывать. Что ты думаешь? — спросил он мягче.
— Просто… — прошептала она. — Я не знаю, что с ним…
Инга заплакала, начальник молча протянул салфетку.
— Знаешь, я раньше думал, что главная проверка — это стресс на работе. Но по-моему, это фигня. Нельзя, чтобы близкие вытирали о тебя ноги…
Инга вытерла слезы и кивнула. Ей было приятно, что начальник понял и разглядел ее проблему.
***
Инга собирала сумку в спальне. Шла четко по списку: зарядка, ноутбук, документы, смена белья, косметичка. Руки дрожали. Первый раз за долгое время — командировка. Всего три дня, но это было важно для ее дальнейшей карьеры. Инга выдохнула, посмотрела на билет в телефоне и застегнула молнию чемоданчика.
И вдруг — из гостиной раздался крик:
— Иди сюда! Быстро!
Инга сорвалась с места. В центре комнаты стоял Пашка, бледный. Его тошнило.
— Пашенька! — Инга подбежала и подхватила его на руки. — Всё хорошо, всё хорошо, мамочка рядом…
Она отнесла его в ванную, опустила на пол, включила воду и начала обтирать лицо. Он дрожал.
— Где болит? Животик?
Он кивнул.
Других симптомов не было. Ни жара, ни слабости. Может, отравился…
— Тебе надо врача завтра вызвать, — сказала она, выходя в коридор. — Пусть посмотрит. Сейчас я ему дам лекарство…
— Какого врача?! — Антон стоял в коридоре, глаза налились злостью. — Ты что, совсем съехала?!
— У меня самолёт через четыре часа. Я не могу остаться…
— Нет! — Он шагнул ближе. — Это твой ребёнок! Ты его бросишь и уедешь?!
Инга ошарашенно уставилась на него.
— Дорогой мой муж, это и твой ребёнок. Ты можешь посидеть с ним два дня. Вызовешь врача, посмотришь за ним.
— Не могу! И не хочу! — заорал он. — Ты кем себя возомнила?! Бизнес-леди, мать твою?! Нет! Ты должна ставить семью на первое место!
— А ты — нет?! — резко ответила она.
Молчание. Он не ожидал такого ответа.
— Что? — переспросил он, тише, но злее.
— Ты — нет?! Я работаю. Я зарабатываю столько же, сколько ты. Я веду быт. Я стираю, готовлю, вожу ребёнка в сад. У меня командировка! И я прошу тебя побыть родителем!
Антон рассмеялся.
— Не ржи! — выкрикнула Инга, голос сорвался. — Тебе смешно?! Это твой сын. Он что-то не то съел. Ты в состоянии посидеть с ним два дня?
— Нет! — холодно сказал он. — Я тебе не позволю свинтить от своей ответственности!
Он схватил куртку, ключи.
— Вернусь поздно, — бросил Антон, уже уходя. — Не скучай.
Дверь хлопнула.
Инга осталась в коридоре. Одна. В носу защипало, но она не заплакала. Руки дрожали от злости. От бессилия. От отвращения. Она медленно вернулась в ванную, прижала Пашку к себе и зашептала ему в ушко:
— Всё хорошо, солнышко. Не бойся. Скоро животик не будет болеть.
Инга поняла: она не хочет больше жить с мужем. Он ей мерзок.
***
Антон не вернулся домой в тот вечер.
Он сел в машину и поехал в центр. Он взял номер на одну ночь в невзрачном отеле. Накинул куртку на стул, лёг на кровать и уставился в потолок. Телевизор не включал. Телефон не проверял.
«Пусть понервничает. Пусть поймёт, каково это — быть одной»
Ему казалось, он поступает справедливо. Она заслужила.
«Нельзя же вот так вытирать ноги о мужа в собственном доме…»
Утром он поехал прямиком в офис как ни в чём не бывало. Причесался, выпил кофе по дороге, нацепил на лицо привычное выражение лица. Но, не успел он дойти до своего стола, как подошла секретарь:
— Антон, Виктор Петрович просил срочно зайти.
Он удивился, но не видел повода для волнения.
— Садитесь, — сухо бросил начальник. Ни приветствия, ни улыбки. Руки сцеплены в замок на столе.
Антон сел, стараясь держаться спокойно.
— У меня плохие новости для вас. Вы уволены, Антон.
Тот замер.
— Простите? Вы серьёзно?
— Абсолютно. — Виктор Петрович посмотрел на него пристально. — Документы вам передаст отдел кадров в течение дня.
— Но за что?! Что я сделал?!
— Формально — конфликтное поведение, нарушение корпоративной этики, срыв подготовки к встрече с ключевым клиентом. Но раз уж вы спрашиваете, я скажу и настоящую причину. Вы мне противны.
Антон откинулся назад, ошарашенный.
— Простите?!
— Вы можете сколько угодно кричать о своих правах, о “несправедливости”. Только вы забыли одну простую вещь, Антон, вы позволяли абсолютно неподобающе себя вести в моей компании. Вы пытались саботировать карьеру жены. А вы оба — мои сотрудники. И знаете что? Она справляется. А вы — нет.
Антон вспыхнул:
— Я предупреждал, что ребёнок помешает! Я говорил вам! Я не виноват!
Виктор Петрович встал. Медленно, не спеша.
— Вы, Антон, взрослый человек. И должны были взять ответственность за свою семью. Вы так сильно завидуете? Хотя это уже не моё дело. Моё — бизнес. А вы поставили под угрозу контракт. Отсутствие Инги в Казани стоило бы нам слишком много денег. Так что мы с вами прощаемся.
Он отвернулся к окну.
Антон вышел побледнев. У него горело лицо, пальцы сжимались в кулаки.
«Она это устроила. Она всё подстроила. Наверняка нажаловалась. Устроила сцену. Втёрлась в доверие к Петровичу. И его против меня настроила…»
Он мчался домой, не сдерживая ярость.
«Сейчас всё расставим по местам. Сейчас она узнает, на что он способен. Сейчас он…»
Он открыл дверь. В прихожей было тихо. Он сбросил ботинки и замер.
Полки в прихожей — пусты. Коврик с Пашкиными машинками — исчез. На крючке — ни куртки Инги, ни маленькой зелёной куртки с лисичкой сына.
Он бросился в спальню. Комод — пуст. Кровать аккуратно застелена. Вещей жены – нет. В детской — всё пусто.
Антон стоял посреди квартиры. Сердце колотилось. Он достал телефон. Ни сообщений. Ни пропущенных. Ничего.
***
После того как Антон хлопнул дверью, Инга решила не сдаваться. Она сидела на краю кровати, держа на руках уже засыпающего Пашку, и поняла, что нужно бороться.
Она тихо уложила Пашку, подошла к окну и достала телефон.
— Виктор Петрович, здравствуйте… — голос её дрожал. — Мне нужно рассказать вам кое-что. И попросить помощи.
Он слушал. Молча, внимательно. А потом коротко сказал:
— Хорошо, Инга. Мы всё решим. Мы найдем вам билеты наутро. Не переживайте. Вы нам там нужны.
И на следующее утро, с новым билетом в сумке и документами в папке, Инга закрыла за собой дверь квартиры своей матери. Ночью она не сомкнула глаз, следя, чтобы у сына не поднялась температура. Но всё обошлось.
На рассвете она поцеловала малыша в макушку и уехала. Ей нужно было заключить один из важнейших контрактов в своей жизни. И у неё всё получилось. Хорошо, что мама помогла, была рядом. Когда родной муж предал.
Позже, уже вечером, ей позвонила Наталья Петровна, главный бухгалтер. Голос у неё был взволнованный:
— Инга, ты уже слышала? Нет? А я тебе скажу! Твой Антон — всё. Уволен. Петрович его выкинул без разговоров. Вот так!
Инга выдохнула. Она поймала себя на легком злорадстве… Но не дала волю чувствам. На следующий день она подала на развод. И Антон даже не сопротивлялся. Через два месяца все было кончено. Он ушёл. Даже, можно сказать, исчез и из жизни жены, и из жизни сына.
Инге было страшно начинать все с чистого листа. Но в итоге она стала счастливее.