Вечерний чай сты́л в кружке, пока я перебирала старые фотографии. За окном октябрь сыпал жёлтыми листьями на подоконник, а я искала доказательства — хоть одну улыбку, взгляд, жест, которые подтвердили бы: эти десять лет были не игрой. Нашли только трещины: Сергей с каменным лицом на свадьбе, Сергей с телефоном у уха в день рождения дочери, Сергей, отворачивающийся к окну в нашем первом совместном отпуске.
Звон ключей в прихожей заставил меня вздрогнуть. Я быстро собрала снимки в коробку, будто пряча улики. Он вошёл, не снимая пальто, и бросил на стол конверт.
— Подпиши, — сказал коротко.
Внутри — договор дарения. Квартира, доставшаяся мне от тёти, должна была перейти в совместную собственность.
— Объясни, — попросила я, чувствуя, как холодеют пальцы.
— Ты же не думала, что я буду вечно ютиться в твоей хрущёвке? — он сел напротив, положив ладони на стол. — Пора узаконить статус.
Я смотрела на его руки — те самые, что когда-то дрожали, даря мне букет сирени. Теперь они лежали уверенно, как у хозяина.
— Это мой дом, Сергей.
— Наш, — поправил он, и в голосе прозвучала сталь. — Или ты хочешь, чтобы я напомнил, сколько вложил в ремонт?
Он вложил тридцать тысяч пять лет назад — я помнила, потому что сама платила рабочим. Но спорить не стала. Вместо этого поднялась, подошла к окну. За стеклом горел фонарь, освещая скамейку, где он вчера два часа говорил по телефону.
— Кто она? — спросила я вдруг.
— Что?
— Женщина, ради которой ты хочешь квартиру.
Он засмеялся — сухо, без тепла.
— Ты совсем ерунду несешь.
Но я уже доставала из кармана его куртки чек из ювелирного. Сергей побледнел: кольцо с бриллиантом, купленное неделю назад, не предназначалось мне.
— У тебя три минуты, чтобы собрать вещи, — сказала я, удивляясь собственному спокойствию.
Тихий ад
Он не ушёл. Вместо этого включил телевизор на полную громкость, улёгся на диван и заказал пиццу. Я стояла на кухне, сжимая раковину так, что пальцы белели. Через тонкую стенку доносился его смех — он разговаривал с кем-то, рассказывая, как «стерва сошла с катушек».
Ночью я заперлась в комнате дочери (Алиса жила в общежитии уже два года) и достала старый ноутбук. Соцсети Сергея пересмотрев фото с корпоративов: на каждом — одна и та же девушка с волосами цвета меди. Её профиль был открыт. Юлия, 25 лет, менеджер в его компании. Последний пост — селфи в машине с подписью: «Спасибо за неожиданный подарок ❤️». На пальце сверкало кольцо.
Утром я налила ему кофе, как обычно. Он взял чашку, даже не кивнув.
— Кто она? — повторила я.
— Ты всё ещё тут? — он усмехнулся. — Думала, за ночь одумаешься.
Я вынула распечатанные скриншоты переписки, где он обсуждал с Юлей, как «убедить упрямую дуру переписать квартиру».
— Ты… следила? — он вскочил, опрокидывая стул.
— Нет. Ты сам оставил почту открытой на моём ноутбуке.
Последний аргумент
Он пытался давить: кричал, что я «сожгу свою жизнь в одиночестве», что дочь его поддержит. Потом сменил тактику — принёс цветы, вспоминал наши первые годы. Но когда я молча указала на дверь, его лицо исказила ярость.
— Ты нищая психопатка! — рычал он, швыряя книги с полок. — Квартира — всё, что у тебя есть!
Я позвонила в полицию. Приехавший наряд застал его с чемоданом в руках — он метался, выкрикивая, что я украла его часы.
— Это ваши? — офицер показал часы из ящика тумбочки.
— Нет, — ответила я. — Его подарок на годовщину. Пусть заберет.
Когда дверь закрылась, я опустилась на пол, обхватив колени. В тишине зазвонил телефон — Алиса.
— Мам, ты в порядке? Папа написал, что ты его выгнала…
Голос дочери дрогнул. Я глубоко вдохнула:
— Всё хорошо, солнышко. Просто твой отец забыл, чей это дом.
Звонок
Телефон разрывался в три ночи. Я вскинулась, сердце колотилось где-то в горле. На экране — неизвестный номер.
— Алло?
— Это Юлия. Нам нужно поговорить.
Голос был тихим, но чётким. Я включила свет, будто это могло защитить меня от чего-то.
— Сейчас три часа ночи.
— Он вас обманывает, — прошептала она. — И меня тоже.
Я хотела бросить трубку, но пальцы не слушались.
— О чём ты?
— Завтра. Кафе «Весна» в полдень. Если хотите знать правду.
Она положила трубку, оставив меня в тишине, слышны только тиканьем часов.
Встреча
Юлия оказалась хрупкой, с бледным лицом и тщательно подведёнными глазами. Она теребила салфетку, не решаясь начать.
— Я не знала, что он женат, — наконец выдохнула она. — Пока не увидела ваш номер в его телефоне с пометкой «Стройка».
Я сжала чашку. Именно так Сергей сохранил мой номер после нашего переезда — «Стройка», потому что я «вечно что-то чинила».
— Он сказал, что вы давно в разводе, — продолжила Юлия. — Что живёте вместе только из-за квартиры.
Я рассмеялась. Горько, безрадостно.
— И ты поверила?
Она достала телефон. На экране — переписка.
Сергей: «Оформим квартиру на нас — и я скажу ей правду. Она не сможет выгнать нас обоих»
Юлия: «А если она не согласится?»
Сергей: «Есть способы заставить. У неё слабое сердце»
Мир сузился до этой строки. «Слабое сердце». Год назад у меня действительно был криз — давление, скорая. Он тогда держал меня за руку в больнице…
— Я испугалась, — Юлия дрожала. — Он начал говорить, что и мою квартиру нужно переписать. Я… нашла вас.
Она протянула флешку.
— Здесь скриншоты, голосовые. На случай, если он…
Я взяла флешку. Крошечный кусочек пластика весил как гиря.
Дочь
Алиса приехала без предупреждения. Я застала её в прихожей — она рассматривала фотографию, где мы втроём в парке.
— Мама… папа говорит, ты сошла с ума.
Я показала ей переписку. Она читала, бледнея.
— Он… собирался тебя заставить?
— Теперь у него есть мотивы, — я села рядом. — Но я не отдам квартиру.
Алиса обняла меня внезапно, как в детстве.
— Я с тобой.
Визит
Он пришёл на следующий день. Без звонка, без предупреждения — просто вошёл, как будто ничего не произошло.
— Лера, давай по-хорошему, — он улыбался, но глаза оставались холодными. — Я готов забыть этот бред, если ты подпишешь документы.
Я молча включила ноутбук. На экране — его голосовое Юлии: «Если не испугается — найдём другой способ. У меня есть друзья».
Сергей замолчал.
— Выйди, — попросила я. — Или я отправлю это в полицию.
Он ударил кулаком по стене.
— Ты пожалеешь!
Дверь захлопнулась. Я опустилась на пол, прижав флешку к груди.
Иск
Конверт с гербовой печатью принесли утром. Сергей подал в суд – требовал признать его право на половину квартиры как «совместно нажитого имущества».
«Затраты на ремонт, 10 лет совместного проживания, моральный ущерб» – в иске было всё, кроме правды.
Я перечитала документ три раза, пока кофе не остыл. Потом позвонила адвокату.
— Он не имеет прав, – сказала Марина, листая файлы. – Квартира твоя добрачная. Но…
— Но?
— Если докажет, что вкладывал значительные средства в ремонт, суд может обязать тебя компенсировать.
Я закусила губу. Вспомнила, как Сергей «вкладывался» – купил дешевый ламинат и дважды заказывал поклейку обоев.
— Будем бороться.
Свидетель
Юлия пришла сама. Без звонка, без предупреждения – как когда-то Сергей.
— Я могу помочь, – сказала она, ставя на стол диктофон.
Запись была свежей, вчерашней. Голос Сергея, хриплый от виски:
«Ладно, заберу через суд. А если не выйдет – устрою так, что она сама убежит. У меня есть связи в психушке».
Я вдохнула резко.
— Зачем тебе это?
— Он обещал жениться, – Юлия сжала руки. – А вчера я нашла его переписку с другой.
Она протянула телефон. На экране – скрин новый чат, те же слова: «Оформим квартиру – и я свободен».
Суд
Зал был переполнен. Сергей сидел с адвокатом, бросая на меня победные взгляды.
— Мой клиент вложил в жилье более 500 тысяч, – заявил юрист. – Имеются чеки.
Судья взяла папку. Я поднялась:
— Эти чеки – на 47 тысяч за пять лет. И ламинат он покупал для дачи – вот договор аренды, где указано: «ремонт за счет арендатора».
Шёпот в зале. Сергей покраснел.
Тогда включили запись. Его голос: «…в психушку».
— Шантаж! – крикнул он. – Это подделка!
Но судья уже листала новое дело – заявление Юлии об угрозах.
Приговор
Иск отклонён. Более того – Сергея обязали оплатить судебные издержки.
На ступенях суда он догнал меня:
— Ты рада? Осталась одна, в своей дыре!
Я обернулась:
— Лучше одна, чем с тобой.
Его новый адвокат – юная блондинка – нервно одёрнула его за рукав.
Новый день
Я сменила замки. Купила новые обои – яркие, с цветами. Алиса привезла котёнка – рыжего, как тот букет сирени когда-то.
Сегодня утром пришло письмо. От Юлии: «Уезжаю. Он всё же попытался оформить мой гараж на себя».
Я вышла на балкон. Внизу играли дети, падали первые снежинки. Квартира молчала – тихо, спокойно, по-хозяйски.