Ольга стояла у окна, наблюдая за тем, как первые осенние листья, рыжие и багряные, кружатся в холодном воздухе.
Внизу, на детской площадке, молодая мама качала на качелях смеющегося малыша.
Ольга вздохнула. Ей бы тоже сейчас хотелось погулять с полуторагодовалым Степой, дышать свежим воздухом, а не готовиться к вечерней поездке в автошколу.
Мысль об учебе вызывала странную вину, которую поселила свекровь Галина Петровна.
Ольга вспомнила, как два года назад ее золовка Катя, тоже находясь в декрете, решила пойти учиться на права. Галина Петровна тогда восторгалась дочерью.
– Катюша у нас такая целеустремленная! – звенел ее голос во время воскресных обедов. – Не сидит сложа руки, развивается! А я что? Я с радостью с внуками посижу. Для бабушки это не подвиг, а счастье!
Она тогда сутками пропадала в квартире дочери, возвращаясь уставшая, но сияющая.
– Зять-то у нас золотой, обещал, как только Катя права получит, машину ей подарить. Ну, подержанную, но все же! Так что учись, дочка, учись!
Ольга тогда лишь улыбалась. Катя, действительно, пыталась сдать на права, но что-то не заладилось: то теорию завалила, то город не сдавала.
После третьей неудачи она махнула рукой. Галина Петровна на несколько недель замолкла, а потом тему закрыли, как будто ее и не было.
Машину Кате, разумеется, никто дарить не стал. Теперь настал черед Ольги. Решение пойти учиться на права пришло ей внезапно.
Дни, похожие один на другой, прогулки, каши, стирка, уборка — все это стало давить.
Ей захотелось чего-то взрослого, не связанного с материнством. Она озвучила решение мужу.
Андрей, ее муж и гордость Галины Петровны, отреагировал на все довольно спокойно.
– Идея отличная, – сказал он, обняв ее. – Тебе нужна перемена. Да и нам с сыном вдвоем полезно будет время проводить, мужественность воспитывать. Иди, учись. Как с графиком в автошколе?
Галина Петровна узнала обо всем на следующий же день. Ее визит был предсказуем, как восход солнца.
– Оленька, я слышала, ты планы строишь, – начала она, сняв пальто и тут же устремившись к Стёпе, чтобы поправить ему носочек. – На права, говоришь, собралась?
– Да, – ответила Ольга, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Документы уже подала. Заниматься буду по вечерам, когда Андрей дома.
Галина Петровна медленно выпрямилась, держа в руках погремушку, которую только что подняла с пола.
– По вечерам? – переспросила она. – А Андрей-то усталый с работы. Ему отдых нужен, а не с ребенком возиться. Он ведь у нас трудяга.
– Мы все обсудили, он не против, – парировала Ольга, почувствовав, как по спине побежали мурашки.
– Ну, раз обсудили… – свекровь сделала паузу, многозначительную, как театральный актер. – Конечно, если тебе так надо… Только я не пойму, зачем? Тебе же машина не нужна. В магазин пешком десять минут, в поликлинику — на автобусе. А куда-то далеко с малышом одна не поедешь.
– Я уже все обдумала, – произнесла Ольга. — Это для себя. Новые знания и навыки.
– Навыки, – повторила за ней Галина Петровна, и слово это прозвучало как-то пренебрежительно. – Катя вот тоже навык хотела получить. И что? Деньги на ветер. А ведь я ей так помогала, с детьми сидела. А ты… – она посмотрела на Ольгу с наигранной грустью, – ты на мужа полагаешься. Эгоистично как-то, Оленька. Муж — добытчик, его беречь надо. Не женское это дело, машины водить. Бабушка моя говорила: “Курица не птица, женщина не шофер”.
Ольгу заколотило от возмущения. “Ваша бабушка, наверное, и на карете не ездила”, – хотелось сказать ей, но она сглотнула слова.
С этого дня началась оккупация свекрови. Каждый визит Галины Петровны превращался в тонкую психологическую пытку.
– Андрюша, ты как, не устаешь? – начинала она за ужином, ласково глядя на сына. – Я смотрю, у тебя под глазами тени. Оленька-то на учебу сбежала, а ты тут и повар, и нянька.
– Мам, все в порядке, – отмахивался Андрей. – Мы с Степой отлично проводим время. Мультики смотрим, в машинки играем.
– Мультики, – вздыхала свекровь. – Лучше бы на свежем воздухе были. А то Ольга его гулять не выводит, она же на лекциях.
Однажды Галина Петровна зашла тогда, когда Ольга как раз собиралась на вождение.
– На площадку едешь? – спросила она, с интересом разглядывая невестку, как редкий экспонат в музее. – Ой, осторожнее там, с инструктором. Они, говорят, бывают разные. И машины эти учебные, вечно глохнут. Катя моя с первого раза не сдала именно из-за этого. Нервы, понимаешь? У женщин нервы слабее.
– Спасибо, Галина Петровна, я постараюсь, – сквозь зубы пробормотала Ольга, выскальзывая за дверь.
Но самый тяжелый удар был нанесен, когда женщина вернулась с первого вождения.
Инструктор похвалил ее, сказал, что чувствует она машину хорошо. Ольга, сияющая, поделилась этим с Андреем на кухне.
Галина Петровна, как на грех, зашла в этот момент за своей забытой на прошлой неделе книгой. Она подслушала их разговор. Лицо ее стало каменным.
Вечером раздался звонок на телефон Андрея. Ольга, проходя мимо, услышала обрывки фраз:
– …и не думал, сынок? Она же сдаст, я чувствую. И что тогда? Ты же не собираешься… Андрюш, ты же помнишь, что я Кате говорила? Что зять машину подарит. А ты… Ты же понимаешь, какие сейчас цены? Ипотека, ребенок… Это же неподъемные траты. Она тебя в долги вгонит. Женщина за рулем — это опасность. А женщина, которая хочет машину в подарок, — разорение для мужа.
Ольга прислонилась к стене, почувствовав, как земля уходит из-под ног. Так вот в чем дело!
Дело не в ее эгоизме, не в усталости Андрея, не в женских нервах. Дело в страхе, что ее сыну придется раскошелиться и что невестка получит то, что не смогла получить ее родная дочь.
Это была зависть, тщательно замаскированная под заботу. Ольга не выдержала и вошла в комнату. Андрей сидел с телефоном у уха, его лицо было серьезным.
– Передай маме трубку, – тихо сказала Ольга.
Он, удивленно приподняв брови, выполнил просьбу.
– Мам, Оля с тобой хочет поговорить.
В трубке повисло напряженное молчание.
– Галина Петровна, – начала Ольга, и голос ее задрожал от давно копившегося гнева. – Я все слышала. Хочу вас успокоить. Мне никто и никогда не собирается дарить машину. Я учусь для себя, чтобы быть независимой, чтобы, если Стёпе станет плохо ночью, а “Скорая помощь” будет ехать долго, я могла сама сесть и отвезти его в больницу. Чтобы не ждать мужа с работы, если нужно срочно на другой конец города. Чтобы просто знать, что я могу это делать. А машину… мы когда-нибудь сами на нее заработаем, без чьей-либо помощи и без долгов. Так что можете не переживать за вашего сына. Я его в яму не загоню.
Она замолчала, переводя дух. В трубке была мертвая тишина. Потом раздались короткие гудки.
– Ты… ты ей все расставила по местам, – сказал наконец мужчина.
– Да, – выдохнула Ольга. – Надоело.
С тех пор Галина Петровна звонила реже, а в разговорах избегала темы автошколы.
Ее упреки прекратились, сменившись холодной, вежливой отстраненностью. Для Ольги это было благословением.
Она погрузилась в учебу. Теория давалась легко, вождение стало отдушиной. Настал день экзамена в ГИБДД.
Утро было хмурым, моросил холодный дождь. Андрей, провожая ее до двери, крепко обнял.
– Ни пуха ни пера. Ты все знаешь. Ты все умеешь.
Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова. В горле стоял ком. В автобусе она лихорадочно повторяла билеты, представляя себе худшее: она заглохнет на перекрестке, не заметит знак, собьет воображаемого пешехода.
Экзамен был жестким. Ольга чувствовала, как потели ладони. Она ехала, мысленно комментируя каждое свое действие, ловя в зеркале заднего вида взгляд инспектора.
И вот он, последний поворот к месту старта. Инспектор сделал пометку в планшете и произнес, не глядя на нее:
– Поздравляю!
Первым, кому она позвонила, был Андрей.
– Любимая, я так и знал! – он кричал так громко, что она отодвинула телефон. — Я тобой так горжусь! Ждем дома, у нас для тебя сюрприз!
Ольга летела домой, не чувствуя ног под собой. Дождь перестал ей мешать, он казался теперь освежающим.
Она не могла поверить, что сделала это сама. Дома Ольгу ждал праздничный ужин.
На столе стоял торт, купленный, как она поняла, Андреем по дороге с работы, а рядом с ее тарелкой лежала связка ключей с брелоком в виде маленькой машинки и прикрепленная к ней записка: “На первый взнос. Остальное заработаем вместе. Ты — мой герой”.
Ольга взяла ключи в руку. Она победила сомнения, предрассудки и тихую, ядовитую зависть свекрови.