Теплый июльский воздух в кофейне “У Юлика” пах свежемолотым кофе и ванилью.
За стойкой ловко двигалась Арина, двадцатилетняя сестра владельца Евгения. Она с улыбкой приняла заказ у пары туристов
Ее движения уже обрели уверенность, хотя работала она здесь всего пару недель.
Хозяева, Юлия и Евгений, наблюдали за ней из-за барной стойки с открытым одобрением.
Их небольшая кофейня, открытая с таким трудом, наконец-то задышала полной грудью с приходом лета и помощницы.
Дверь с колокольчиком резко распахнулась, впуская не только поток теплого воздуха, но и Анну Васильевну.
Ее лицо было темнее грозовой тучи. Женщина с деловым видом прошла мимо столиков, не глядя по сторонам, и остановилась перед сыном и невесткой, сложив руки на груди.
– Женя и Юля, немедленно объяснитесь! – ее голос, обычно громкий, сейчас звучал сдавленно от возмущения.
– Мама, что случилось? За что мы должны перед тобой объясняться? – Евгений нахмурился. – И можно как-то потише говорить? У нас вообще-то посетители, – добавил он и кивнул в сторону туристов.
– Что случилось?! – Анна Васильевна не сбавила тон. – Случилось то, что я узнала, как вы поступили с нашей родной кровью!
– Как мы поступили-то?! – удивленно спросила Юлия, решив вмешаться в разговор.
– Моя дочь Арина вкалывает тут с утра до вечера, а вы ей – что? Подачку дадите? Или вообще ничего? Эксплуатируете ребенка.
– Анна Васильевна, вы не совсем понимаете, что… – невестка попыталась объяснить.
– Не понимаю?! Я слишком хорошо понимаю! – перебила ее свекровь. – Она молодая, неопытная, а вы воспользовались! Летом все ее сверстники отдыхают, а если и подрабатывают, то на нормальной работе с нормальной зарплатой, а моя дочь тут у вас в рабстве!
Арина, услышав шум, подошла к матери и вытерла руки о фартук. Ее лицо покраснело от смущения:
– Мама, хватит! Ты чего?!
– Молчи, Ариша! Я за тебя заступаюсь! – Анна Васильевна повернулась к дочери. – Они тебя обманули, родненькая! Используют! И это родня?!
– Меня никто не обманул! – голос Арины дрогнул, она выпрямилась. – Я сама попросилась сюда, а Женя и Юля меня взяли…
– Вот именно – взяли! – парировала мать. – А где оплата труда? Где договор? Где социальная ответственность? Или родственникам можно просто так?
Евгений тяжело вздохнул. Он вышел из-за стойки, стараясь говорить максимально терпеливо:
– Мама, успокойся, пожалуйста. Давай все обсудим спокойно. Арина не работает за просто так. Мы обо всем договорились.
– О, договорились! – язвительно протянула Анна Васильевна. – И какова же ваша щедрая договоренность? Бутерброд с кофе в счет зарплаты? Или двести рублей в неделю?
– Анна Васильевна, это несправедливо! Арина работает неполный день, с гибким графиком! Мы платим ей процент с продаж, которые она делает сама – это стандартная практика в кофейнях для новичков. Плюс бесплатные обеды, конечно, и она еще учится: осваивает кофемашину, общается с клиентами, управляет кассой. Это бесценный опыт!
– Опыт? Опытом сыт не будешь! – фыркнула свекровь. – Ей деньги нужны на свои нужды. На отдых! А вы ей – проценты и опыт! Удобно очень! Понять не могу, как можно обманывать собственную родню? Хотя… родню как раз и обманывают…
Арина, поняв, что настала точка кипения, встала между матерью и братом со снохой:
– Мама, ну прекрати! Мне нравится здесь! Я не хочу стоять на жаре и раздавать листовки или мыть пол в супермаркете за те же копейки! Здесь интересно! Юля меня учит работе бариста, Женя объясняет, как вести учет. Я чувствую себя частью чего-то классного и родного! А деньги я получаю – не миллионы, но на карманные расходы хватает. И обеды – это экономия!
– Но они обязаны платить тебе как нормальному работнику! Ставку! – настаивала Анна Васильевна, но ее пыл уже немного погас под напором дочери.
Евгений, видя, что мать уже не такая злая, мягко положил ей свою руку на плечо:
– Мама, мы только открылись. Каждый рубль на счету. Мы вкладываем все на закупку качественных зерен, в оборудование. Найти и обучить чужого человека сейчас – роскошь, на которую у нас просто нет средств. Арина – наш человек. Мы ей доверяем, и она нам доверяет. Это взаимовыгодное сотрудничество на лето. Мы не эксплуатируем, мы работаем вместе.
– И я получаю гораздо больше, чем просто деньги, мама, – добавила Арина, глядя матери прямо в глаза. – Я получаю навыки, уверенность. И вижу, как старшие строят свое дело. Это круто!
Анна Васильевна посмотрела на дочь, на ее горящие энтузиазмом глаза, на уверенную позу за стойкой.
Она перевела взгляд на сына и невестку, на их усталые, но одухотворенные лица.
В кофейне запахло свежеприготовленным капучино. Колокольчик над дверью звякнул, впуская новых клиентов. Арина автоматически повернулась к ним с улыбкой:
– Здравствуйте! Что для вас приготовить? У нас большой выбор кофе, чая и десертов к ним!
Анна Васильевна отступила на шаг назад. В ее глазах мелькнуло сомнение, а затем – тень понимания.
Возмущение не испарилось полностью, но его острота притупилась перед очевидностью: дочь не чувствовала себя жертвой.
Она была здесь по собственному желанию и получала что-то важное, помимо денег.
– Ладно… – выдохнула женщина наконец, избегая прямых взглядов. – Раз ты говоришь, что тебе нравится… Но смотрите! – она ткнула пальцем в сторону Юлии и Евгения, стараясь сохранить строгость. – Чтоб Ариша не перетруждалась! И чтоб эти ваши… проценты… были честными! Иначе я найду на вас управу!
– Конечно, Анна Васильевна, – тихо сказала Юлия, ловя взгляд мужа. В его глазах читалось облегчение.
– Мама, хочешь капучино? Я тебе сама сделаю, только научилась красивую розочку рисовать! – предложила Арина.
– Ладно, но только, чтобы оно было несладким, – проворчала женщина, присаживаясь за столик.
После этого дня Анна Васильевна каждый день заглядывала в кофейню Юлии и Евгения.
Она пила свой несладкий капучино, критически осматривала заведение и по-прежнему ворчала на “копеечные проценты”, хоть и уже не так громко.
Однажды утром, придя открывать кофейню, Юлия сразу почувствовала неладное.
Небольшая, но заметная сумма наличных, оставленная в кассе на сдачу с вечернего выручки, исчезла.
Паника сменилась холодным ужасом. Неужели вор? Арина проверила – замки не взломаны, окна целы.
Значит, кто-то из “своих”? Мысль показалась кощунственной. Не могли же брат и сноха взять деньги без предупреждения?
– Женя, – Арина позвонила брату, ее голос задрожал, – у нас деньги пропали. Из кассы. Вчера вечером я точно оставила на утреннюю сдачу больше трех тысяч рублей.
Евгений побледнел и сообщил, что они сейчас с Юлией приедут. Супруги примчались в кофейню довольно быстро.
– Камеры, – хрипло сказал Евгений. – Проверим записи.
Они закрыли кофейню на “технический перерыв”, а сами ушли в крохотный подсобный кабинет, где стоял монитор с записями системы видеонаблюдения.
Сердце на автомате заколотилось у всех троих. Перемотка… Вечер после закрытия… Пусто…
И вот, на записи с камеры над кассой, время 22:15. Дверь кофейни тихо открылась и вошла Анна Васильевна.
Она оглянулась, ее движения были быстрые и нервные. Женщина достала из сумочки ключик от кассы – запасной ключ, который они дали ей на всякий случай, доверяя как матери.
Анна Васильевна без колебаний подошла к кассе, ловко открыла ее, быстрым движением выгребла купюры и несколько монет из отсека для мелочи.
Положив все деньги в сумочку, она закрыла кассу, еще раз оглянулась и так же тихо ушла, заперев дверь.
В подсобке повисла гробовая тишина. Юлия схватилась за стол, чтобы не упасть. Евгений сидел, уставившись в экран, лицо его было каменным, в глазах – невероятная боль и предательство.
– Поехали к маме, будем разбираться! – вздохнул мужчина. – Ариночка, ты поедешь с нами!
Анна Васильевна открыла дверь незваным гостям не сразу. Она была усталая и заспанная.
– Мама, – начал с порога Евгений, его голос был ровным и ледяным. – Вчера вечером из кассы в нашей кофейне были украдены деньги. Мы проверили записи с камер…
Он включил запись на планшете. Анна Васильевна посмотрела на экран. На ее лице не было ни страха, ни раскаяния. Лишь упрямое, почти праведное негодование.
– Да, я их взяла! – выпалила она, не досмотрев запись. – И не украла, а взяла! Что вы на меня так смотрите?! Это все для Ариши!
– Для меня? Мама, что ты наделала?! – Арина ахнула, закрыв рот рукой.
– Для тебя, родненькая! – Анна Васильевна повернулась к дочери, ее голос зазвенел истеричными нотами. – Они тебя обкрадывают! Гроши платят, а ты на них вкалываешь! Я вижу, как ты устаешь! Как мечтаешь о чем-то, а денег не хватает! Они – родня, – она ткнула пальцем в сторону Евгения и Юлии, – а ведут себя как чужие! Эксплуататоры! Я просто взяла то, что тебе причитается по праву! Твою настоящую зарплату!
Она порывисто полезла в сумочку, висевшую на вешалке в прихожей, и вытащила конверт.
– Вот! Держи! Это твои кровные! Ты их заработала! Я посчитала, сколько они тебе должны были заплатить за все эти недели по-человечески, а не этими жалкими процентами! Правда, тут не так много, как бы хотелось… но я бы еще взяла для тебя…
Арина отшатнулась от матери, как от огня, с ужасом глядя на протянутый конверт с украденными деньгами.
На ее лице была написана смесь отвращения, стыда и ужаса.
– Мама… – прошептала она, – ты… ты своровала у брата и Юли? И… для меня? Ты сошла с ума?!
Негодующая невестка, которая только-только осмыслила ситуацию и пришла в себя, выпалила:
– Анна Васильевна, вы не только украли, вы опозорили свою дочь перед нами. Вы превратили ее в соучастницу кражи, о которой она даже не знала! Вы разрушили все доверие к своей персоне!
– Чихать я хотела на ваше доверие! Я – за справедливость! – огрызнулась в ответ Анна Васильевна.
Евгений, поняв, что толку разговаривать с матерью нет, потому как она все равно ничего не поймет, протянул руку:
– Ключи!
Анна Васильевна фыркнула и полезла в сумку, откуда извлекла два небольших ключика.
– В кофейню нашу тоже больше не приходи… пожалуйста, – проговорил он сухо и вышел из квартиры.
Следом за ним выскочили Юлия с Ариной, которым Анна Васильевна громко крикнула в спины:
– Неблагодарные! Я хотел восстановить справедливость, а меня же еще и обвинили?
– Мама, тебя никто не просил ничего для меня делать, тем более красть! – резко обернулась Арина.
После инцидента с кражей денег из кофейни родные отстранились от Анны Васильевны.
Женщина много раз пыталась сделать вид, что ничего не произошло, но ни Женя, ни Юля с Ариной, не давали ей забыть о случившемся.
– Я же все вернула? Что им не нравится? – ворчала сама себе под нос Анна Васильевна, искренне не понимая, почему родственники ведут прохладно себя по отношению к ней.
Женщина была уверена, что все сделала правильно, потому как “каждый труд должен быть оплачен”.