Анна стоит в центре комнаты, сжимая кулаки. Её голос дрожит от ярости, но она больше не сдерживается.
— Знаешь что, Максим? Да иди ты! — кричит она, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. — И забери свою мамашу Людмилу и сестричку Ксению с собой! Да, к чёрту вас всех! И эту свою… пассию Викторию! Алименты можешь себе в одно место засунуть! Сама прокормлю! Но чтоб я тебя и твою семейку больше никогда не видела! Никогда!
Максим молчит, его лицо искажено гримасой раздражения. Он не ожидал такого взрыва эмоций. Ещё вчера Анна терпела его отстранённость, его вечные отговорки, его бесконечные визиты к матери. Но сегодня что-то переломилось.
Он резко разворачивается и хлопает дверью. Анна остаётся одна, её дыхание неровное, сердце колотится так, будто хочет вырваться из груди.
Анна всегда знала, что ей не везёт с родственниками мужа.
Людмила, его мать, — женщина властная, с вечно недовольным лицом и острым языком. Она с первого дня невзлюбила Анну, считая её недостойной своего «Ромочки» (как она ласково называла Максима).
Ксения, сестра Максима, — ещё та штучка. Всегда накрашенная, с холодным взглядом и язвительными комментариями. Она смотрела на Анну свысока, будто та была не женой брата, а прислугой.
— Их Максимку, их кровиночку! — любила причитать Людмила, когда Максим задерживался у Анны.
Анна знала: они никогда её не примут.
Людмила с молодости привыкла жить на широкую ногу. Её муж, отец Максима и Ксении, был простым работягой, но Людмиле хотелось большего. И она нашла выход — завела влиятельного любовника. Благодаря ему у неё были дорогие вещи, украшения, поездки за границу.
Ксения пошла в мать. В школе она поняла, что красота — это оружие, и использовала его безжалостно. Она вышла замуж за богатого бизнесмена, а работу строила на связях, а не на знаниях.
Обе считали, что Максим достоин лучшей партии, чем «серая мышка» Анна.
Анна была не красавицей, но в ней была особая притягательность — большие тёмные глаза, густые волосы, тонкие черты лица. Она окончила университет с красным дипломом и мечтала о карьере.
Максим ухаживал красиво: цветы, свидания, романтические жесты. Анна влюбилась, несмотря на предостережения родителей.
— Он под каблуком у матери, — говорил её отец. — Ты будешь страдать.
Но Анна не слушала.
После свадьбы Максим заявил, что Анне не нужно работать.
— Я тебя обеспечу, — сказал он.
Анна согласилась, но вскоре поняла ошибку. Максим всё чаще пропадал у матери, а потом появилась Виктория — подруга Ксении, роскошная и уверенная в себе.
И вот теперь Анна стоит одна, сжимая в руках телефон. Она больше не будет терпеть.
— Всё кончено, — шепчет она. — Я сама.
После свадьбы Анна искренне верила, что их с Максимом ждет счастливая жизнь. Первые месяцы действительно казались безоблачными. Они жили в квартире, доставшейся Анне от дедушки, вместе готовили ужины, мечтали о будущем. Но постепенно Максим начал меняться.
Каждые выходные теперь начинались с одного и того же: “Мама просила помочь с ремонтом”, “Ксении нужно перевезти вещи”, “У нас семейный ужин”. Анна сначала охотно соглашалась ехать с ним, но каждый визит к Людмиле превращался в пытку.
Квартира Людмилы поражала роскошью: хрустальные люстры, дорогая мебель, ковры ручной работы. Сама свекровь встречала их в новых нарядах, с безупречным маникюром и холодной улыбкой.
— Ну что, Аннушка, — говорила Людмила, окидывая невестку оценивающим взглядом, — опять в этом своем потрепанном платье? Максимка, неужели не можешь купить жене что-то приличное?
Ксения обычно сидела в углу, с телефоном в руках, лишь изредка вставляя колкие замечания: “У нас на работе даже уборщицы лучше одеваются”. Максим при этом молчал, лишь нервно теребил край скатерти.
Все изменилось, когда Ксения привела свою подругу Викторию. Высокая, с идеальной укладкой и дорогим парфюмом, она сразу заняла место хозяйки положения.
— Макс, ты просто обязан попробовать мой тирамису, — говорила Виктория, нарочито не замечая Анну. — Я специально для тебя готовила.
Анна видела, как загораются глаза Максима, как он старается произвести впечатление. В тот вечер он впервые не взял жену за руку, когда они уходили.
Дома Анна попыталась поговорить:
— Максим, мне кажется, Виктория ведет себя… странно с тобой.
— Ты ревнуешь? — рассмеялся он. — Вика просто дружелюбная. Не будь занудой.
Но звонки участились. Максим стал задерживаться на “совещаниях”, возвращался домой за полночь. Однажды Анна проснулась от его шепота в телефон: “Да, дорогая, я тоже скучаю. Скоро увидимся”.
Когда Анна забеременела, она надеялась, что это сблизит их. Но Максим лишь больше отдалился. На УЗИ он не пошел — “важные переговоры”. На курсы для будущих родителей — “мама плохо себя чувствует”. Когда начались схватки, он был у Виктории — “обсуждали бизнес-проект”.
Роды прошли тяжело. Анна три дня провела в больнице одна. Медсестры перешептывались: “Где же отец?” Максим появился лишь на выписку — сделать фото для телеграм.
Переломный момент наступил, когда Артёму было три месяца. У ребенка поднялась температура, а Максим снова не брал трубку. В отчаянии Анна позвонила Людмиле.
— Ваш внук заболел! Мне нужна помощь!
— Ты что, не справляешься? — холодно ответила свекровь. — Вот поэтому я и была против этого брака.
В этот момент Анна поняла — она совершенно одна. Слезы катились по щекам, а на руках плакал горячий малыш. Она поклялась себе, что больше не позволит никому так относиться к ней и ее сыну.
***
Когда Анна узнала о беременности, она почувствовала себя по-настоящему счастливой. Максим поначалу тоже казался радостным, обнимал её и говорил: “У нас будет самый лучший малыш на свете!” Но по мере роста её живота росла и отстранённость мужа.
Роды были тяжёлыми. Анна провела в схватках восемнадцать часов, но когда впервые взяла на руки маленького Артёма, все страдания показались ей мелочью. Максим же, сделав несколько фотографий для соцсетей, уже через час ушёл, сославшись на срочное совещание.
Первые месяцы материнства стали для Анны настоящим испытанием. Бессонные ночи, постоянные колики у малыша, нескончаемая стирка и уборка. Максим практически перестал появляться дома. Каждый вечер находились причины задержаться: то работа, то помощь матери, то встречи с друзьями.
Однажды ночью, когда Артём плакал от температуры, Анна попыталась дозвониться мужу. Тот ответил раздражённо: “Не придумывай проблемы, дай ему жаропонижающее и не мешай мне отдыхать!” Трубка захлопнулась, а Анна впервые задумалась: “Зачем мне такой муж?”
Людмила и Ксения демонстративно игнорировали внука. Их редкие визиты длились не больше пятнадцати минут. Людмила брезгливо осматривала квартиру, ворча: “И в такой грязи мой внук растёт?” Ксения же вообще отказывалась брать ребёнка на руки: “Фу, он же весь липкий!”
Когда Анна попросила Людмилу посидеть с Артёмом, та возмутилась: “Я не нянька! Ты сама родила — сама и нянчься!” В тот день Анна впервые осознала, что рассчитывать ей не на кого.
Роковой момент настал, когда Анна, укладывая Артёма спать, случайно услышала разговор Максима по телефону. Его слова прозвучали как приговор: “Да, Вика, конечно приеду. Мама специально для нас пироги испекла. Оля сказала, ты сегодня особенно красивая…”
Сердце Анны сжалось. Она тихо поставила телефон на место и в тот же момент приняла решение. Утром, не говоря ни слова Максиму, она отправилась к юристу.
Когда Максим вернулся вечером, Анна встретила его неожиданным спокойствием.
— Мы подаём на развод, — сказала она ровным голосом. — Ты свободен. Можешь бежать к своей Виктории.
Максим попытался возражать, но Анна перебила: “Ты даже не знаешь, какой у нашего сына размер одежды. Когда в последний раз ты его кормил? Качал ночью? Ты не муж и не отец. Ты просто чужой человек.”
Узнав о разводе, Людмила и Ксения не скрывали радости. “Наконец-то наш Максимка избавится от этой серой мышки!” — говорили они. Виктория уже выбирала свадебное платье, уверенная, что теперь займёт место Анны.
Но Анну это больше не волновало. У неё был Артём, её маленький сын, ради которого она готова была свернуть горы. Впервые за долгое время она почувствовала себя свободной.
После развода Анна оказалась в пустой квартире с маленьким Артёмом на руках. Первые недели были самыми трудными. Днём она пыталась работать удалённо, вечером укачивала беспокойного малыша, ночью – плакала в подушку. Денег катастрофически не хватало, ведь Максим, как и обещал, не платил алиментов.
Однажды ночью, когда Артём снова не мог уснуть из-за режущихся зубов, Анна обнаружила, что у них заканчиваются детское питание и подгузники. Она открыла кошелёк – три сотни рублей до зарплаты. В этот момент её руки задрожали, но маленькие пальчики, сжавшие её мизинец, придали сил.
Бывший коллега предложил Анне подработку – ведение учёта в небольшой фирме. Работать приходилось по ночам, когда Артём наконец засыпал. Она валилась с ног от усталости, но гордо отказывалась от помощи родителей: “Я сама справлюсь”.
Постепенно дела пошли лучше. Анна нашла няню – пожилую соседку, которая согласилась присматривать за Артёмом за скромную плату. А когда сыну исполнился год, Анна устроилась на полный день в солидную компанию. Первую зарплату она потратила не на себя – купила Артёму красивый комбинезон и развивающий коврик.
Судьба свела Анну с Ксенией в торговом центре. Бывшая свояченица щеголяла дорогим пальто и новым кольцом с бриллиантом. Увидев Анну с коляской, она ехидно улыбнулась:
— Ну как, тяжело одной? Максим, кстати, с Викой расстался. Мама в истерике – опять его содержу.
Анна спокойно поправила шапочку Артёму:
— Мне твой брат даже в подмётки не годится. А сына я воспитаю настоящим мужчиной – не таким, как он.
Ксения скривилась и быстро ретировалась.
***
Прошло три года. Анна добилась повышения, их с Артёмом жизнь наладилась. Малыш ходил в хороший садик, а по выходным они устраивали пикники в парке. Иногда Анна ловила себя на мысли, что больше не чувствует той всепоглощающей боли.
Однажды в офисе к ней подошёл новый коллега – Денис. Застенчивый, умный, с добрыми глазами. Когда он впервые увидел Артёма, то не стал строить из себя “нового папу”, а просто показал малышу, как запускать бумажный самолётик.
Вечером, укладывая Артёма спать, Анна услышала его шепот:
— Мама, а Денис хороший?
— Да, солнышко, – улыбнулась она. – Но главное – у нас с тобой всё будет хорошо в любом случае.
За окном шел снег. Анна вспомнила тот страшный день, когда выгоняла Максима. Теперь это казалось кошмарным сном. Впереди была новая жизнь – трудная, но честная. И она знала: самое страшное уже позади.
Дождливым осенним утром Анна торопилась отвести Артёма в детский сад перед работой. Ливень хлестал по зонтам, когда у входа в садик она буквально столкнулась с промокшим Максимом. Он выглядел уставшим и постаревшим, в помятом пальто без зонта.
— Анна… — хрипло произнёс он, увидев четырёхлетнего Артёма. — Он так вырос…
Мальчик спрятался за мамину ногу, не узнавая отца. Анна машинально прикрыла сына собой:
— Что тебе нужно, Максим?
— Мама заболела… Рак… — он бессмысленно смотрел куда-то мимо. — Она хочет увидеть внука.
Весь день Анна не могла сосредоточиться на работе. Образ умирающей Людмилы смешивался с воспоминаниями о её жестокости. Но придя вечером в сад, она увидела, как Артём рисует большую семью — маму, себя… и пустое место где-то сбоку.
— Это кто? — осторожно спросила Анна, показывая на пустое место.
— Не знаю… — пожал плечами малыш. — Может, папа?
В ту ночь Анна долго сидела у окна, глядя на луну. Утром она набрала номер, который давно удалила из контактов.
Палата Людмилы поражала контрастом с её прежней роскошной жизнью — серые стены, запах лекарств, жалкий букетик на тумбочке. Бывшая свекровь была почти неузнаваема — седая, с впалыми щеками.
Увидев Артёма, она вдруг заплакала:
— Прости… Я была глупой старухой…
Максим стоял у окна, не решаясь подойти. Артём сначала стеснялся, но когда Людмила дрожащими руками достала старую куклу-неваляшку (“Я… я её для тебя хранила”), неожиданно улыбнулся:
— Она смешная! Как ты, баба.
Когда они выходили из больницы, Максим вдруг схватил Анну за руку:
— Я всё осознал… Дай шанс исправиться! Я буду другим отцом!
Анна медленно высвободила руку:
— Поздно, Максим. Ты мог приходить все эти годы — звонить, спрашивать, помогать. Но ты выбрал забыть о нас.
Артём, увлечённый новой игрушкой, не слушал этот разговор. Когда они садились в автобус, мальчик вдруг спросил:
— Этот дядя — мой папа?
— Да, — честно ответила Анна. — Но он… очень занятой.
Прошло полгода. Людмилы не стало. На похоронах Анна держалась в стороне, заметив, как Ксения, теперь без дорогих украшений, нервно курит в углу. Максим пытался подойти, но Денис, пришедший поддержать Анну, незримо встал между ними.
Весной, когда зацвели сады, Денис впервые остался с Артёмом на целый день. Вернувшись, Анна застала их за сбором огромного пазла — сын восторженно кричал: “Мама, мы динозавра собрали!”
Лёжа вечером в постели, Денис нежно обнял Анну:
— Я не буду заменять ему отца. Но если позволишь… Хочу быть тем, на кого он сможет равняться.
Анна прижалась к его плечу. В детской мирно посапывал Артём. Впереди была жизнь — не идеальная, но настоящая. И в этой правде было больше счастья, чем во всех прошлых иллюзиях.
****
Прошло два года с тех пор, как Денис вошёл в жизнь Анны и Артёма. За это время многое изменилось: Анна получила повышение на работе, Артём пошёл в первый класс, а их маленькая семья переехала в новую квартиру. Не ту, что когда-то осталась от дедушки, а просторную, светлую, с детской для Артёма и кабинетом для Анны.
Но самое главное — Анна наконец-то научилась быть счастливой. Она больше не просыпалась ночью в холодном поту, вспоминая прошлое. Не вздрагивала от случайных звонков, боясь услышать голос Максима. Она жила. По-настоящему.
Однажды вечером, когда Анна проверяла Артёму домашнее задание, раздался звонок. На экране высветилось незнакомое имя — Ксения.
— Алло? — настороженно ответила Анна.
Голос в трубке звучал не так, как раньше — не было ни привычной надменности, ни язвительности. Только усталость.
— Анна… Это я. Максим попал в аварию.
Сердце Анны сжалось, но не от боли, а от неожиданности. Она не любила Максима уже давно, но он всё же оставался отцом её сына.
— Жив? — коротко спросила она.
— Да. Но в тяжелом состоянии. Он… Он просил увидеть Артёма.
Анна закрыла глаза. Она знала, что должна решить это сама.
Денис, услышав разговор, молча подошёл и положил руку ей на плечо. Он никогда не вмешивался в её решения, но всегда был рядом.
— Ты поедешь? — спросил он тихо.
— Не знаю, — призналась Анна. — Я не хочу, чтобы Артём видел его таким. Но… это его отец.
Артём, сидевший за столом, поднял глаза:
— Мам, а что случилось?
Анна глубоко вдохнула. Она всегда говорила сыну правду, какой бы горькой она ни была.
— Твой папа попал в аварию. Он в больнице.
Мальчик задумался, потом спросил:
— Он умирает?
— Нет. Но ему плохо.
— А мы поедем к нему?
Анна посмотрела на Дениса. Он кивнул.
— Если ты захочешь, то поедем.
Артём нахмурился, потом неожиданно сказал:
— Я хочу его увидеть.
Больница пахла антисептиком и страхом. Ксения встретила их у входа — она сильно изменилась. Никаких дорогих украшений, никакого макияжа. Простая женщина с потухшими глазами.
— Спасибо, что приехали, — прошептала она.
Максим лежал в палате, подключённый к аппаратам. Лицо было бледным, в синяках, одна рука — в гипсе.
Артём замер у двери, не решаясь подойти.
— Иди, — мягко подтолкнула его Анна.
Мальчик медленно подошёл к кровати. Максим открыл глаза и попытался улыбнуться.
— Привет, сын…
Артём молча смотрел на него, потом вдруг спросил:
— Ты когда-нибудь играл со мной?
Максим закрыл глаза.
— Нет…
— Почему?
Тишина.
— Я был глупым, — наконец ответил Максим.
Артём кивнул, как будто этого ответа ему было достаточно. Потом повернулся к Анне:
— Мам, я хочу домой.
Перед уходом Ксения остановила Анну в коридоре.
— Я… Я хочу извиниться. За всё.
Анна смотрела на неё без злости. Прошлое больше не жгло её изнутри.
— Зачем?
— Потому что я поняла, что мы с мамой разрушили жизнь не только тебе… но и Максиму. — Ксения сглотнула. — Он спивается. После того как Виктория его бросила, он так и не смог оправиться.
Анна ничего не ответила. Она больше не чувствовала ни ненависти, ни жалости. Только лёгкую грусть.
— Жаль, — сказала она наконец. — Но это уже не моя история.
Вечером, укладывая Артёма спать, Анна спросила:
— Ты расстроился из-за папы?
Мальчик покачал головой.
— Нет. У меня есть Денис.
Анна улыбнулась.
— Да. У тебя есть Денис.
Когда она вышла в гостиную, Денис ждал её с чашкой чая.
— Всё в порядке? — спросил он.
Анна кивнула.
— Да. Всё в порядке.
Она подошла к окну. За стеклом шел дождь, но в душе у неё было тихо и спокойно.
Прошлое осталось позади.
А впереди была жизнь.
Весна в этом году выдалась особенно тёплой. Яблоня во дворе их нового дома цвела так буйно, что белые лепестки падали на крыльцо, как снег. Анна стояла на кухне, нарезая овощи для салата, когда в дверь постучали.
— Заходите! — крикнула она, вытирая руки.
На пороге стояла Ксения. Но это была уже не та надменная женщина, которую Анна знала раньше. Перед ней стояла уставшая, но спокойная сорокалетняя женщина с седыми прядями в волосах и простой сумкой в руках.
— Я не помешаю? — спросила Ксения.
— Нет, — Анна улыбнулась. — Артём в школе, Денис на работе. Заходи.
Они сидели на террасе, пили чай, и Ксения рассказывала о том, как изменилась её жизнь после смерти матери. О том, как она ушла с престижной работы, продала квартиру и переехала в маленький городок, где теперь преподаёт право в колледже.
— Максим… — она замолчала, глядя в чашку. — Он так и не смог оправиться. Умер год назад. Цирроз.
Анна вздохнула. Она не испытывала ни злости, ни боли — только лёгкую грусть за того человека, который когда-то был её мужем.
— Я пришла не просто так, — Ксения достала из сумки конверт. — Это для Артёма. Наши с матерью доли в той самой квартире… Теперь они его.
Анна хотела отказаться, но Ксения покачала головой:
— Это не подарок. Это… искупление.
Вечером за столом собрались все: Анна, Денис, Артём (уже почти подросток, с веснушками на носу и озорным блеском в глазах), и даже старая соседка-няня, которую они давно считали частью семьи.
— Мам, а правда, что тётя Ксения приезжала? — спросил Артём, накалывая вилкой картошку.
— Правда, — кивнула Анна.
— И что, она теперь не злая?
Денис фыркнул, а Анна улыбнулась:
— Люди меняются, солнышко.
— Как папа? — неожиданно спросил Артём.
Тишина. Даже няня перестала жевать.
— Нет, — честно ответила Анна. — Но это не значит, что все такие.
Артём задумался, потом кивнул и потянулся за компотом. Разговор перешёл на другие темы — школу, выходные, планы на лето.
Поздно вечером, когда все легли спать, Анна достала старую тетрадь — ту самую, в которую когда-то записывала все свои обиды и слёзы. На последней странице было письмо, написанное пять лет назад:
«Сегодня я подаю на развод. Мне страшно. Но я больше не позволю никому ломать меня и моего сына. Когда-нибудь я перечитаю это и пойму — всё было не зря».
Она перевернула страницу и дописала новые строки:
«Сегодня я счастлива. У нас есть дом. У Артёма есть человек, который любит его как родного. А у меня… у меня есть жизнь, которую я построила сама. И она прекрасна».
За окном цвела яблоня. Где-то в доме смеялся Артём. Денис что-то бормотал, разбирая бумаги в кабинете. Анна закрыла тетрадь, подошла к окну и глубоко вдохнула аромат весны.
Она больше не была той напуганной женщиной, которая дрожала от голоса свекрови. Не была той одинокой матерью, которая ночами считала копейки до зарплаты.
Она была просто счастлива.
А ведь когда-то казалось, что это невозможно.
Конец.