Семен стоял у окна, спиной к комнате, и смотрел в темноту, стараясь не встречаться глазами с женой.
Анна не ходила по комнате – она металась. Ее пятки отбивали нервную, прерывистую дрожь по паркету.
В воздухе витал запах духов – тяжелый, цветочный, сейчас казавшийся удушающим.
— Ну? — ее голос, резкий и высокий, пронзил тишину. — И где она? Где моя машина, Семен? Ты же говорил, что “заехал на пять минут к коллеге за документами”. В одиннадцать вечера. Сейчас три часа ночи. И моей машины нет в гараже! Я все проверила! А ты надеялся, что я этого не сделаю? Где моя машина?!
Семен озадаченно вздохнул, все так же глядя через оконное стекло на одинокий фонарь.
— Аня, я не знаю. Может, угнали. Давай подождем немного? Не нужно так паниковать… Я позвонил в полицию…
— Угнали? — она фыркнула, и в этом звуке слышалось ледяное презрение. — Из двора под камерами? Говори правду. Ты был у нее. У этой… твоей сестренки и отдал ей мою машину?
Плечи Семена дернулись, и он наконец обернулся. Лицо мужчины было усталым и осунувшимся.
— При чем тут вообще Даша? Она моя сестра, родная кровь. Как ты можешь такое говорить?
— Родная кровь? — Анна язвительно усмехнулась. — Да вы с ней при встречах так глазами друг друга едите, что молоко скиснуть может. Я не слепая, Семен, и я не дура. Ты пропадаешь с ней вечерами, ты ей деньги даешь, ты… ты ее любишь больше, чем меня!
Это была старая пластинка, которую Анна заводила с завидной регулярностью. Семен устал от этого.
Он устал оправдываться, устал доказывать очевидное. Его сестра Дарья была моложе на семь лет.
После смерти родителей он практически стал для нее отцом: помогал учиться, встать на ноги.
Для Семена Даша всегда оставалась маленькой девочкой, которую нужно защищать.
Для Анны же она была вечной угрозой, молодой, красивой, умной соперницей, посягнувшей на ее территорию.
— Это больные фантазии твоего ума, Анна, — тихо, но твердо сказал он. — Я прошу тебя, оставь Дарью в покое. У нас общая беда – пропала машина. Давай решать эту проблему, а не выяснять отношения.
— О, это проблема?! — Анна остановилась прямо перед ним, сверкая глазами. Ее идеальный макияж не мог скрыть искаженное злобой лицо. — Это твоя проблема, Семен, и решать ее будешь ты! Если моей машины к утру не будет, — она произнесла эти слова медленно, по слогам, наслаждаясь моментом, — твоя наглая сестренка сядет за угон.
Семен побледнел. Он знал, что Анна способна на многое в своем ослепляющем гневе, но на такое…
— Ты с ума сошла! — вырвалось у него. — Это же уголовщина! Ты хочешь посадить невинного человека? Мою сестру?!
— Невинного? — Анна язвительно улыбнулась. — Для меня она виновата уже в том, что дышит одним воздухом со мной. У тебя есть время до девяти утра. Или машина под окном, или мой звонок в полицию. И поверь, я все так сделаю, что ей не отвертеться. Выбор за тобой!
Она развернулась и вышла из гостиной, громко хлопнув дверью, ведущей в спальню.
Семен остался один. В ушах зазвенело. Он опустился на диван и схватился за голову.
Мысли путались, сердце бешено заколотилось. Он знал, что Анна не блефует. Ее богатый папа, влиятельные связи – она запросто могла провернуть это и упечь Дарью в тюрьму, которая бы сломала ее…
Он посмотрел на телефон. Что делать? Звонить Даше? И что сказать? “Прости, моя жена хочет тебя посадить, поэтому мне срочно нужно найти машину”? Нет. Он не мог втягивать ее в этот кошмар.
Машина… Где же она? Мужчина стал мысленно прокручивать вечер. Он, действительно, заезжал к коллеге Сергею забрать чертежи.
Оставил машину у подъезда, во дворе его дома. Был там минут двадцать, не больше.
Вышел – а машины нет. Он обыскал все соседние улицы, подумал, что перепутал место, но нет.
Тогда вызвал полицию и, с тяжелым сердцем, поехал на такси домой – на встречу со своим личным адом.
Мысль о Дарье не давала ему сидеть сложа руки. Он не мог допустить, чтобы из-за него, из-за его семейных разборок, пострадала сестра.
В отчаянии он набрал номер Сергея. Трубку подняли после пятого гудка, сонный голос пробасил:
— Алло? Семен? Ты в своем уме? Три часа ночи!
— Сережа, прости, — затараторил Семен. — Чрезвычайная ситуация. Ты… ты ничего не видел подозрительного, когда я приезжал к тебе? Может, какую-то машину, людей?
— Да нет, — Сергей зевнул. — Все тихо было. Спим уже. Может, ее эвакуировали?
— Эвакуировали? — у Семена замерло сердце. — Но там же не было знака…
— А ты уверен? Там сейчас везде ремонт теплотрассы, знаки ставят за час до начала работ. Могли и прицепить.
Луч надежды блеснул в темноте отчаяния. Он поблагодарил Сергея и бросился к компьютеру.
Мужчина загуглил сайты, номера телефонов городских штрафстоянок. Его пальцы задрожали.
Он обзванивал все подряд, описывал машину, называл номер. На пятой попытке уставший мужской голос на том конце провода лениво подтвердил:
— Да, есть такая. Эвакуирована в двадцать три пятнадцать со улицы Октябрьской, 25. Нарушение правил парковки в зоне проведения ремонтных работ.
Семен чуть не закричал от облегчения. Он посмотрел на часы. Было без четверти четыре. До девяти – пять с лишним часа.
— Я могу ее забрать сейчас? — почти взмолился он.
— Сейчас? — дежурный флегматично хмыкнул. — Приемный пункт работает с девяти утра. Приезжайте к девяти, со всеми документами, квитанцией об оплате штрафа и эвакуации.
Девять часов. Анна дала срок ровно до девяти. За секунду он не сможет телепортироваться.
— Слушайте, это очень важно! Жизненно важно! — голос Семена сорвался. — Нельзя ли как-то сейчас? Я оплачу все, что угодно!
— Молодой человек, — в голосе дежурного послышалась легкая досада, — у нас правила. Не я их устанавливал. В девять утра. Всего доброго.
Раздались короткие гудки. Семен в отчаянии опустил голову на руки. Он не мог пойти разбудить Анну и сказать правду.
Она бы не поверила и решила бы, что это ложь и отмазка. Оставалось только дождаться утра, быть первым на штрафстоянке, забрать машину и пригнать ее под окно.
В семь утра Семен, не сомкнувший глаз, уже стоял под дверью приемного пункта штрафстоянки.
Он был бледен, небрит, и его глаза горели лихорадочным блеском. Ровно в девять дверь открылись ворота.
В девять двадцать, уплатив кругленькую сумму и получив на руки все документы, Семен сел в машину и завел автомобиль.
В девять пятьдесят пять он резко затормозил у своего дома, аккуратно вписав машину в их парковочное место.
Анна стояла на балконе, закутавшись в шелковый халат, с чашкой кофе в руках. Ее лицо было невозмутимо.
Она посмотрела на него сверху вниз, холодным, оценивающим взглядом и сверилась с часами на руке. Семен поднял голову. Их взгляды встретились.
— Она на месте, — сказал он хрипло. — Как ты и велела.
Анна медленно, словно делая ему одолжение, кивнула.
— Умный мальчик. Значит, есть в тебе хоть капля ума или чувство самосохранения, — она повернулась и ушла с балкона.
Семен поднялся в квартире и застал жену на кухне. Она сидела, уставившись в телефон.
— Чтобы такого больше никогда не было, — бросила Анна. — Жалеть никого не стану.
— Машину увезли на штрафстоянку. Ее никто не крал. Я уже позвонил в полицию, — холодно проговорил мужчина.
— Думаешь, я поверила в этот бред? — нервно рассмеялась женщина. — Ты снова дал машину своей сестренке. Просто признайся в этом!
— Никому я ничего не давал! — Семен, не сдержавшись, стукнул по столу кулаком. — Хватит выдумывать и сваливать все на Дашу! Почему ты к ней так придираешься?
— Потому что она мне не нравится! — усмехнулась Анна. — Надеюсь, ты меня услышал. Больше пощады никому не будет!
— Извиниться не хочешь? — парировал в ответ Семен.
— Я? Извиниться? За что? — неприятно рассмеялась женщина. — За то, что ты готов своей сестренке отдать чужое имущество?
— Да не брала она ничего! Она бы и не взяла, если бы я даже ее попросил, потому что ты ей тоже не нравишься! — выпалил мужчина. — Мне ты тоже не нравишься.
Анна замерла с чашкой в руке, ее брови удивленно поползли вверх. Она явно ожидала новых оправданий, мольбы, но не этого.
— Что?
— Я сказал, что ты мне не нравишься. Прямо сейчас. В этот момент. Твоя злоба, твое самодовольство, твоя уверенность, что весь мир должен вращаться вокруг твоего “нравится — не нравится”. Это отвратительно. Я несколько часов метался в панике, не потому что боялся за машину, а потому что боялся за сестру. А ты тем временем сочиняла планы, как ее уничтожить. И знаешь что? Машину нашли. Ее эвакуировали. Это факт. Но ты даже не хочешь этого слышать. Тебе не нужна правда. Тебе нужна драма и враг.
Анна попыталась вставить слово и перебить его, но Семен не дал ей этого сделать.
— Ты обвиняешь меня, даже не пытаясь понять. Даша для меня — семья. Последняя, кто остался от прежней жизни. А ты… ты стала тюремщиком. И моя единственная вина в том, что я годами молчал и позволял это делать.
— Как ты смеешь со мной так разговаривать? — прошипела Анна.
— Я устал от твоих ультиматумов. От твоего “богатого папы” и “влиятельных связей”. Хочешь позвонить в полицию? Позвони, и я расскажу всем, в том числе и твоему отцу, как его дочь пыталась подставить невинного человека. Думаешь, ему понравится такой скандал?
Он повернулся и вышел из кухни. Сердце мужчины бешено заколотилось, но в груди было непривычно легко. Он прошел в гостиную, взял ключи и телефон.
— Ты куда? — из кухни донесся голос Анны.
— На воздух. Мне нужно подышать и подумать, — он не оборачиваясь, вышел из квартиры, громко хлопнув входной дверью.
Выйдя на улицу, Семен присел на лавочку у подъезда и закрыл глаза. Он молниеносно принял решение о разводе.
Жить с Анной мужчина больше не хотел. Нужно было срочно выбирать: или она, или сестра, которую та грозилась сжить со свету.