— Мария Степановна, давайте без эмоций, сразу к делу, — деловым тоном произнесла Людмила.
Она стояла посреди огорода в белоснежном летнем костюме. Ее дорогие сланцы утопали в рыхлой земле. В голосе женщины звучала холодность, но без злости.
— Я не могу смотреть, как мои дети ползают по грязи и едят немытые ягоды. Это не отдых, а издевательство. Уберите эти сорняки и сделайте нормальную зону отдыха, — продолжила невестка. — Вместо них поставьте большой надувной бассейн и капитальную беседку с мангалом. Все работы за ваш счет – это мое условие для наших будущих визитов.
Мария Степановна медленно выпрямила спину. Позвонки хрустнули от долгого наклона над грядками. В руке она сжала тяпку, словно ища в ней опору.
— Людочка, ты знаешь, что моя пенсия — это двадцать тысяч рублей? — тихим голосом спросила свекровь. — На эту пенсию я оплачиваю коммунальные услуги и покупаю лекарства. Грядки для меня — это не просто увлечение, а реальная помощь. Это картошка, которая зимой кормит меня. Огурцы, которые ты так любишь есть. Ягоды для внуков.… Где мне взять деньги на бассейны?
— Не надо драматизировать, Мария Степановна, — резко произнесла Людмила, раздраженно стряхивая с руки назойливого жучка. — В супермаркете все это стоит сущие копейки. Я не хочу, чтобы мой ребенок наблюдал за тем, как его бабушка трудится как проклятая. Это унизительно! Или вы создаете нормальные условия, или мы больше сюда не приедем. Я не собираюсь рисковать здоровьем детей ради ваших капризов.
Не дожидаясь ответа, она развернулась и пошла к своему хэтчбеку, стараясь обойти лужицы в огороде после недавнего полива.
Мария Степановна осталась стоять одна. Солнце, которое еще минуту назад ласково грело, теперь немилосердно жгло.
Комок обиды и беспомощности подкатил к самому горлу. Она опустилась на маленькую скамеечку у сарая и закрыла лицо натруженными руками.
Эти грядки были ее трудом, заботой, единственным способом почувствовать себя нужной и помогать семье сына.
Вечером, когда она уже мыла посуду, раздался звонок на стационарный телефон. Сын звонил редко, обычно писал в мессенджере.
— Привет, мам. Люда сказала мне про дачу. Не волнуйся, мы все обсудим, — неловко проговорил мужчина.
И тут у Марии Степановны прорвало. Слезы, которые она сдерживала весь день, хлынули ручьем.
Она попыталась заговорить, но ее слова срывались, смешивались с рыданиями.
— Женечка, родной… Я не могу… Ты же знаешь… Я на лекарства от давления еле-еле собираю… А эти огурцы, эта картошка… Это же для вас, для внуков… Я не торгую на рынке, я для семьи… А она говорит — копейки… Да я одна только на саженцы и удобрения пять тысяч в сезон трачу! — всхлипывая, произнесла пенсионерка. — А бассейн? Хороший бассейн — это пятнадцать, двадцать тысяч! Беседка вообще сорок, пятьдесят! Ты где хочешь, чтобы я их взяла? В долг брать, что ли? Чтобы вы приехали, шашлык пожарили и уехали? Я не могу, сынок, не могу…
На другом конце провода повисла напряженная тишина. Евгений услышал, как мама всхлипывает, и это стало для него настоящим ударом.
— Мама, пожалуйста, успокойся. Не волнуйся. Я ничего не знал о вашем с Людой разговоре. — Евгений ненадолго замолчал, пытаясь собраться с мыслями. — В долг ни у кого брать не нужно! Слышишь? Не переживай. Я сейчас всё улажу.
Он положил трубку. В квартире стояла тишина. Людмила сидела на диване и листала журнал о дизайне садовых участков.
— Ты в своем уме? — возмутился мужчина. — Ты потребовала от моей матери, пенсионерки, десятки тысяч рублей, чтобы она за свой счет обустроила для тебя зону отдыха? Ты хоть представляешь, на что она живет?!
— Ну и что? — попыталась оправдаться жена, но уже без прежней уверенности. — Это же ее дача. Она должна…
— Должна? — резко перебил ее Евгений, подходя ближе. — Она должна тебе? Она нас кормит со своего огорода весь год! Ты хоть раз задумывалась, сколько мы экономим на овощах и консервации? Ты представляешь, как она считает каждую копейку на свои лекарства от давления? Требовать с нее деньги — это последнее дело. Я просто в шоке.
Людмила пыталась объяснить, что важно обеспечить комфорт и подумать о детях, но супруг оставался непреклонен.
— Все! Точка! Обсуждению не подлежит. Никто и никогда не будет требовать с мамы ни копейки, — сурово произнес мужчина. — Но раз уж тебе так нестерпимо захотелось отдыхать на даче — пожалуйста. Бассейн, беседка, мангал — все это будешь организовывать и оплачивать ты из своих личных сбережений! Ты захотела — ты и плати.
Лицо жены вытянулось. Личные сбережения — это ее заначка, которую она годами копила на отпуск своей мечты.
Они всей семьей планировали в августе поехать на две недели в Геленджик, на море. Путевки уже были почти оплачены.
Теперь эти планы оказались под угрозой. На следующий день она с неохотой и скрипом позвонила Марии Степановна.
— Мария Степановна, — голос невестки зазвучал сдавленно. — Обсудим технические моменты. Я беру расходы на себя. Пришлю вам ссылки на модели бассейна и беседки, выберете сами.
Процесс благоустройства дачи превратился в тягостную процедуру. Людмила, стиснув зубы, искала самые дешевые варианты.
Вместо прочного каркасного бассейна она заказала большой надувной, который, по отзывам, часто протекал.
Вместо деревянной беседки — наборную пластиковую конструкцию из акционного раздела, хлипкую и некрасивую.
Когда грузовая машина привезла все это на дачу, Мария Степановна молча наблюдала, как грузчики уносят в сарай ее старые, но надежные лестницы-стремянки, чтобы освободить место для коробок.
Она без слов отвела под строительство тот самый угол, где росла ранняя картошка.
Каждый выкопанный куст женщина отряхивала и аккуратно складывала в ведро — еще можно было успеть пересадить к забору.
Работы по установке заняли все выходные. Евгений помогал молча, без обычных своих шуток.
Он заводил насос, чтобы накачать бассейн, и собирал беседку по инструкции, хмуро поглядывая на хлипкие пластиковые детали.
Людмила нервно расхаживала по участку, постоянно что-то комментируя и пытаясь руководить.
— Не туда поворачиваешь! Там же на схеме показано! — закричала она мужу.
— Может, ты сама попробуешь? — в конце концов не выдержал Евгений. — Ты же у нас главный архитектор этого проекта.
Дети сначала были в восторге. Они бегали вокруг огромного надувающегося голубого круга и кричали от восторга.
Но когда бассейн был наконец наполнен, их энтузиазм быстро угас. Они поплескались десять минут, и все.
— Бабуля, а можно я помогу тебе огурцы полить? — спросила Вероника, вылезая из прохладной воды.
— И я! И я! — тут же подхватил Саша. — Там же червячки интересные! Я их насобираю и на рыбалку пойду!
Через мгновение они уже бежали с маленькими леечками к оставшимся грядкам, оставив дорогой бассейн пустовать.
К вечеру все было готово. На участке красовался синий надувной круг и белела пластиковая беседка, выглядевшая чужеродно среди яблонь и кустов смородины.
Евгений разжег угли в новом мангале. Дым потянуло в сторону соседей. Мария Степановна накрывала стол не в новой беседке, а на свежем воздухе.
— Мама, давай за новый стол сядем, — предложил сын.
— Да там же тесно и неудобно, — отозвалась она. — А тут и тень от винограда, и просторно.
Мужчина не стал спорить и поставил шашлык на старый деревянный стол. Людмила, бледная и злая, в одиночестве сидела в новой пластиковой беседке.
Она достала телефон и начала яростно считать что-то в калькуляторе. Сумма выходила удручающая — ровно столько, сколько не хватало до полной оплаты путевок на море.
— Женя, — тихо, но очень отчетливо проговорила жена, когда супруг проходил мимо. — Ты понимаешь, что из-за этого цирка мы не едем в Геленджик? Все лето мы теперь будем торчать здесь, на этих грядках.
Евгений спокойно посмотрел на жену. В его взгляде не было ни злорадства, ни упрека, только усталость.
— Ты получила все, о чем мечтала, — сказал он спокойно. — Бассейн, беседка, мангал. Наслаждайся своим отдыхом.
Мужчина повернулся и пошел к матери, чтобы помочь ей вынести тарелки с маринованными огурцами и жареной на углях картошкой с ее же грядок.
Людмила осталась сидеть одна за пластиковым столом. Пахло жареным мясом и дешевым пластиком.
Она посмотрела на пустой бассейн, на хлипкую беседку, на свою семью, которая весело болтала и смеялась за старым деревянным столом под виноградными листьями.
Женщина добилась всего, чего хотела. Но это была самая горькая и дорогая победа в ее жизни.
Поездка на море уплыла, вместо себя оставив лишь немой укор в виде надувного бассейна под летним солнцем.