– Какие еще родственники? – вытаращив глаза на маму, девушка открыла рот.
– У Паши в квартире места мало, поэтому Надежда Яковлевна попросила взять часть родни к нам, чтобы не платить за гостиницу.
– Ничего себе! – снимая сапоги, Алла озвучила свое удивление звонким тоном.
– Тише, Аллочка. Ну почему бы и не помочь, если это родня Надежды Яковлевны, – виновато улыбаясь, Марина Григорьевна поторопила дочь пройти в кухню и познакомиться с сестрой будущей свекрови.
Надежда Яковлевна не была коренной москвичкой. Она приехала в столицу за мужем, который когда-то подался сюда на заработки. Потом сама устроилась на завод и через много лет смогла получить квартиру, а муж испарился, пристроившись к какой-то молоденькой красотке. Младшая сестра Надежды Любка так и осталась жить на севере со своей семьей и мужем, которого посадила себе на шею на всю свою жизнь, боясь потерять его. А все потому, что в глухой деревне с мужским населением безумный напряг. Вот и тащит Любка огромное хозяйство, повзрослевших девок и любителя выпить, объясняя свою позицию одной простой фразой: женщина без мужа, как муха без крыльев.
Когда Надежда оповестила свою сестру о скорой свадьбе единственного сына, Любка с радостью продала поросенка, часть уток, взяла с собой семью и поволокла в Москву. Неважно, что общение с Надей сошло на нет, зато девки посмотрят столицу. А вдруг повезет, и найдут себе местных женихов.
Алла прошла в кухню и поздоровалась. Любка повернула голову и ответила на приветствие с набитым ртом.
– Привет. – внимательно осмотрела будущую родственницу, проглотила кусок мяса и добавила. – Вот, значит, как выглядит местная молодежь. Худощаво…
– Мама я пойду к себе.
Неприятная особа, которую Алла видит впервые, моментально «вживила» в молодую душу тошнотворный осадочек, и Алла подумала: какие же странноватые родственники у Паши, о которых он никогда не рассказывал.
– В твоей комнате будут ночевать девочки, – поспешила «обрадовать» мать, – а ты будешь ночевать в нашей комнате.
– А Юля? – Алла напомнила о своей младшей сестре.
– Юля сегодня ночует у подруги.
Не сказав ни слова, Алла зашагала в свою комнату, чтобы кое-что забрать. Подойдя к двери, она злилась. По какому праву какие-то тетки приперлись в чужую квартиру? Почему они должны здесь ночевать? Можно же и номер в отеле снять. Открыв дверь, Алла опешила. Посреди комнаты стояла полуголая девица и примеряла ее платья.
– Будьте добры, положить на место, – возмутилась хозяйка модной одежды.
– Жалко, что ли? – шестнадцатилетняя девушка отшвырнула платье на кровать.
И перед глазами Аллы возникло нижнее белье, прикрывающее грудь и зад ницу пухлой девицы.
– И кто вам позволил надевать мои трусы? – закричала Алла. – Сейчас же снимите!
– Я так и знала, – скривила рот девушка, плюхнувшись поверх груды одежды. – Москвичи все такие жадные, или только ты одна?
На крик прибежали Любка и Марина. Марина встала в дверном проёме, загородив собой обзор. Деревенщина Люба отодвинула её, обошла и выпятила массивную грудь вперёд.
– И что тут у нас? – окинув нахмуренным взором бардак на кровати, она сделала поспешный вывод. – Тряпки не поделили?
– Ой, мам, – Люся села, – они тут такие жадные, что мне уже домой хочется.
– Пусть снимет мои трусы, – Алла сопела, сжимая челюсти.
– Они новые? – поинтересовалась Люба.
– Да. Были. – сквозь зубы ответила Алла, выжидая, когда же приезжая нахалка отдаст дорогое нижнее бельё.
– Уф, – выдохнула мать Люси, погладив потную шею, – значит, ничего страшного. Запомни, Люся, чужое примерять нельзя. Если, конечно, они без этикетки. А новые… – взглянула на невесту. – Мы тебе такие же купим.
– Оно стоило почти две тысячи, – Алла чуть не взорвалась.
– Сколько? Две ниточки и ажур? Да тебе денег девать некуда! – всплеснула руками Любка. – Да я дешевле сшить могу.
– Они фирменные, – у Аллы зачесались руки.
– Ай, бред сивой кобылы, – махнув рукой, Люба ушла в кухню.
Марина подошла к обиженной дочери, поправила воротничок на блузке и шепнула на ушко:
– Будь погостеприимней, хорошо? Они через два дня уедут.
Два дня? Эти неотёсанные олухи будут жить здесь два дня? Проводив неоднозначным взглядом мать, Алла собрала кучу своей одежды и засунула в шкаф. Закрыла дверцу на ключ, взяла банное полотенце и потопала в ванную. Ах да-а, в ванной же кто-то плещется. Постучав, она сразу отпрыгнула, потому что кто-то рявкнул:
– Что надо?
– Э-эм, извините, вы скоро? – робко спросила Алла, прижимая к груди полотенце.
– Подождёшь!
Потоптавшись на месте, Алла решила посидеть во второй комнате и немного отвлечься. Не стоит психовать, завтра свадьба, завтра свадьба… Войдя в комнату родителей, которая служила и гостиной, девушка впала в ступор. На диване лежит пузатый мужик, приспустивший штаны. Он ковырял пальцем в пупке, а потом занюхивал этот палец.
– Здрасьте, – Алку затошнило от обрюзглого мужика.
– О, привет, – мужчина присел и, не удосужившись спрятать своё пузо, выпустил отрыжку.
Бр-р, что за родственнички? Развернувшись, Алла зашагала в туалет. Лучше уж там подождать, чем лицезреть приезжее отребье. Только вошла, вода в ванной перестала литься. Прислушавшись к шуму, Алла зашептала:
– Шампунь упал. А это, видимо, станок. О, вот по полкам полезла…
Дождавшись, когда растяпа вышла, Алла проскочила в ванную и ахнула. Пол залит, её бритва лежит в раковине, между лезвиями которой торчат пучки волос. Скорее всего, девица брила ноги. Или ещё что… Ванна полностью покрыта растительностью. Шампунь открыт, на дне ванны лежит пена.
– Мама-а! – Алла чуть ли не в истерике позвала мать. Когда та пришла, девушка показал пальцем на бардак, который учинила гостья.
– Ну, ничего страшного, Аллочка, – пожала плечами Марина. – Думаю, у них нет ванной комнаты, поэтому они не знают, что за собой нужно убирать.
– А это что? – Алла кивнула на рыжие пятна на акриловых стенках.
– Наверное… хна? Понимаешь, Галя собиралась красить волосы хной…
– Мам, нам недавно отремонтировали ванную. Я сама за ремонт платила.
– Аллочка, не нервничай. У тебя завтра свадьба. Помнишь? – улыбнувшись, Марина ушла к гостям.
Господи, откуда они вылезли? Кто эти люди? Неандертальцы? Убрав за Галей воду и волосы, Алла быстро приняла душ и попросила толстого дядьку выйти из комнаты, потому что время позднее, а ей завтра рано вставать. Мужик нехотя поднялся и ушёл в кухню, слушать женские разговоры. Присев на диван, Алла почувствовала неприятный запах пота.
– О боже, – стащив покрывало с дивана, она бросила его на кресло.
Поздно ночью, когда наконец все разбрелись по комнатам, Алла смогла помечтать о завтрашнем дне. Правда, недолго. Из второй комнаты раздался мужской храп, следом – женский. Мужчина и женщина как будто подыгрывали друг другу, храпя по очереди. За храпом последовал скрип кровати, словно на неё бросают мешки с кирпичами.
– Боров, – прошептала себе под нос Алла и накрыла голову подушкой.
Выспаться не получилось. Всю ночь храпели, скрипели, топали тяжёлыми ногами по паркету, гремели чайником и посудой. Утром Алла поднялась и ощутила легкое головокружение. Все тело болело, сон не отпускал, хотелось лечь обратно и плюнуть на праздник. Но надо собираться. Выстояв трехчасовую очередь в ванную, она вновь обнаружила в ней срач: харчки в раковине, вода на полу, остатки волос повсюду.
– Сегодня я уже буду ночевать в квартире Паши, – тешила себя надеждой на спокойную ночь.
Умывшись, Алла уехала в салон. Там ей сделали макияж, прическу и маникюр. Вернувшись домой, девушка обрадовалась: тишина и спокойствие. Гости с мамой укатили к ЗАГСу. Был договор: никакого выкупа, конкурсов и всякой ерунды. Сначала роспись, потом ресторан. Насмотревшись на себя красивую в зеркале, Алла дождалась подругу, которая должна помочь надеть платье.
– Алл, а что это у вас тут? – Лена вошла в ванную.
– Что? – Алла натягивала белые чулки.
– Иди сюда.
Дотянув резинку до бедра, Алла побежала к подруге.
– Твою ….! – ударила себя по бедрам и чуть не сломала ноготь. – Отстой! Просто отстой!
В углу, где была прибита металлическая полка, на которой стояли всякие ароматные флаконы, осталось две дырки от гвоздей и ополовиненные голубые плитки. Полка, шампуни, гели и вторые половинки кафеля валялись на дне ванной, усыпанной какой-то крошкой.
– Эти деревенщины полку спецом вырвали, что ли?
Потом Алла немного успокоилась, и девушки ушли в комнату, где на стене у ковра висело платье. Алла раздражённо рассказывала о гостях, а Лена хихикала и с удивлением переспрашивала, уверена ли она, что это действительно родственники Павла.
– Сама увидишь, – нацепив на шею жемчужное ожерелье, Алла надела свадебные туфли.
Через несколько минут за невестой явился Павел. Он позвонил в дверь, оценил красавицу и передал ей свадебный букет.
– Желтые? – Алла выкатила глаза на тюльпаны.
– А что? Моя мама сказала, что так даже оригинальнее.
– Понятно, – приняв цветы, Алла попросила подругу закрыть дверь на ключ.
В ЗАГСе было полно народу. Женихи и невесты вместе со своими друзьями толпились в длинном коридоре, ожидая начало церемонии. По их натянутым улыбкам было понятно, как они волнуются и ждут своего часа. Алла вошла под руку с Пашей и огляделась. Ее переполняло чувство гордости. Ровно через сорок минут, она станет женой и будет носить фамилию Денисова.
– Пашка, это надо отметить, – к Павлу подошел его дядька, тот, который ночевал в квартире Аллы, и вынул из внутреннего кармана пиджака флягу со спиртным.
– Рано, – конопатый косился на маму, мирно беседующую с его будущей тещей.
Улучшив момент, когда все отвлеклись на разговоры, он отошел с дядькой покурить, чтобы привести нервы в порядок и в очередной раз послушать историю, как дядька познакомился со своей женой.
Наконец, пришел черед войти в зал бракосочетания и выслушать торжественную речь. Двери раскрылись и заиграл «марш Мендельсона». Паша неожиданно скособочился, наморщил лоб и покраснел.
– Я сейчас, – просипел он, и придерживая штаны на заду, побежал искать туалетную комнату.
– Волнуется, – предупредила Надежда Яковлевна и попросила помощницу регистратора подождать пару минут.
Возвращение Паши затягивалось. Гости волновались, регистратор нервничала. Паша прибежал спустя двадцать минут: весь в поту, уши покраснели, руки дрожат.
– И как нам теперь быть? – регистратор показала на часы. – Не успеваем.
– Тогда пусть будет по сокращённой схеме, – дядька Павлика вытер мокрые виски носовым платком. – В ресторане их поздравим. Пусть распишутся, и дело с концом.
Алла сердилась, окидывая гневным взглядом родственников жениха и самого жениха. Приспичило же, и в самый неподходящий момент. Регистрация прошла по сокращенке: пару слов от регистратора, роспись, обмен кольцами и поцелуй в лоб, от Павла. Разбежались по машинам, приехали в ресторан, а там… А там уже ждала бабушка Павлика, которую почему-то никто не ожидал увидеть. Она держала каравай с солонкой, и ее голова мелко потрясывалась.
– А эта зачем сюда приперлась? – Любка вышла из машины, искоса посматривая на свекровь своей покойной матери. – Ей жить осталось до понедельника, кто ее сюда звал?
– Я пригласила, – замешкалась Надежда, забирая цветы из салона авто. – Все-таки, женится ее единственный правнук.
– Я о ней и думать забыла. Надь, вот кто тебя просил приглашать эту старвотину? Все настроение испортила.
Но, на самом деле, когда-то бойкая Василина Львовна уже не была такой ярой поклонницей нападок и дрянных шуток, связанных с молодыми женами. Ей бы покушать вкусно, да поспать на теплой перине. В принципе, что она и делала, сидя за столом: то ела, то спала, то пыталась крикнуть «Горько» в самый неподходящий момент.
Алла косилась на постороннюю бабулю и в душе жалела ее. Никто не обращает на старушку внимания, а она лежит щекой в салате с огурцами и похрапывает. Чаще Алла наблюдала за тетей Павла и его двоюродными сестрами. Ну до чего же примитивные создания. Люська пьет шампанское и не стесняется присутствия родителей. Пьет бокал за бокалом, а местами водки подливает. Галина ест, как не в себя. Топчет копченую колбасу вместе с фруктами. Тьфу, будто не видела никогда. А их отец, бр-р, смотреть противно, смел горячее и забрал тарелку с мясом у соседа, пока тот ходил на перекур.
– Быстрее бы сбежать отсюда, – Алла ковыряла вилкой в салате и тяжело вздыхала.
Банкетный зал был снят на пять часов, а после застолья Алла хотела провести остаток дня за городом. Только она и Павлик. Но, когда Любка узнала о планах молодых и представила, как они будут наслаждаться шашлыком на берегу озера, встала, попросила всех замолчать, а потом радостно объявила:
– Гости дорогие, закончен наш праздник здесь, но он продолжится там, за пределами нашей красавицы Москвы. Собираемся и едем на пикни-ик! – захлопав в ладоши, нечаянно толкнула свой бокал и разлила шампанское.
Позеленев от злости, Алла подпихнула локтем мужа.
– Это что за цирк? Мы же вдвоем хотели отдохнуть, – и уставилась на него.
Пашина улыбка до ушей еще больше расстроила Алку. Напился, зараза, напился так, что выноси из-за стола.
– Когда ты успел наклюкаться? – сквозь слезы обругала мужа. – У нас были планы…
– Прости, – икнул Павел и сунул в рот пучок петрушки.
Покрутив головой, Алла только сейчас заметила, основная часть гостей – родня мужа, а с ее стороны всего несколько человек: пьяная подруга Лена, которая пытается познакомиться с официантом, Арина уже убежала, потому что у нее фотосессия, сестра Юля с мамой. И… все?
– Игорь с Катей не пришли, – вытерев проступившие слезы, Алла выпила остатки шампанского в бокале. – Это самая отстойная свадьба из всех, куда меня приглашали.
О, да-а. Если вспомнить свадьбу Арины, то от зависти захлебнуться можно. Был забронирован весь ресторан, а не зал. Самый крутой ресторан в районе, который могут себе позволить люди, имеющие кучу бабла. Живая музыка, цветочные гирлянды, дорогое шампанское… Да там даже Басков был, что-то про любовь пел.
– Ну и счастливая же ты, Аринка, – прошептала Алла, вспоминая тот шикарный вечер с салютом и теплоходом. – Как же я тебе завидую.
Искоса взглянув на Пашу, которой уснул за столом, подперев голову кулаком, она вызвала такси и уехала домой. Наревевшись от души, Алла выкурила полпачки, выпила шампанское, прихваченное с собственной свадьбы, скинула платье, затолкала его в пакет и выбросила в мусоропровод. Потом умылась, еще покурила, потом еще. Вспомнив, что родня мужа придет ночевать сюда, нашла в интернете первое попавшееся объявление и позвонила.
– Да, квартира свободна. Посуточно. Хорошо. Приезжайте, я вас встречу, – ответил приятный женский голос.
И Алла взяла самое необходимое, вызвала такси, заехала в ресторан, забрала мужа и привезла его на съемную квартиру, где должна была состояться первая брачная ночь. Но увы, Павел не смог проявить мужские способности. Он уснул и проспал до утра. А утром, проспавшись, испугался, что изменил жене сразу после свадьбы. Павел бродил по квартире, всматриваясь в незнакомую мебель и обои, божился, что не мог просто взять и уехать из-за стола, потому что Алла всегда была рядом, ругал себя за лишнюю выпивку и никак не мог вспомнить, как он здесь очутился, и кто эта прекрасная незнакомка, которая исчезла чудесным образом.
– Выспался? – Алла приняла душ и вышла из ванной. – Собирайся. Пора выкатываться.
– Алл, а ты как тут… – изображая пальцами мяч, Паша был рад видеть жену, но не мог понять, что вообще происходит.
– Одевайся, поехали к нам. Надеюсь, эта сумасшедшая семейка уже свалила.
– Угу, – быстро одевшись, Павел уже стоял у выхода и ждал, когда хозяйка проверит жилье и заберет ключи.
Поблагодарив милую женщину, Алла усадила мужа в такси, села рядом и предупредила, что сегодня же необходимо снять квартиру, чтобы жить отдельно. Паша мялся, сопротивлялся, но вскоре признал, что лучше переехать, чтобы научиться самостоятельности.
Учиться жить самостоятельно получилось недолго – всего три месяца. Узнав правду, почему жена часто задерживается на работе, Паша устроил скандал, а Алла призналась в содеянном. Итогом обширной драки, случайными свидетелями которой нечаянно стали соседи, был привод в отделение полиции, где молодой паре посоветовали поскорее развестись.
– Ты ша лава! – конопатый орал на жену, сидя в кабинете. – С каждым…. да?
Алла молча писала объяснительную и кивала, мол, да, согласна, только заткнись.
– Молодой человек, – капитан полиции Сидоров устал слушать истеричного зачинщика дебоша и попросил прикрыть рот, – Вы где находитесь? Прекратите кричать, иначе в обезьянник посажу.
– Мы женаты всего три месяца, а она уже ухажора себе нашла! – разъярённый Паша не мог остановиться. Слюни вылетали изо рта и орошали соседний письменный стол, обильно усыпанный бумагами и файлами, за которым сидел помощник капитана. – Я-то думал, у неё совещания, собрания, а она с каким-то уродом развлекается! Начальница хренова! Позор, ты какой пример подчиненным подаешь?!
Закончив с объяснительной, Алла придвинула бумагу Сидорову. Тот прочёл и хихикнул.
– М-да, ну и семейка, – убрав в ящик стола две записульки от Денисовых, он пожелал молодым доброго здравия и отпустил с богом.
Вызвав такси, Алла закурила у здания полиции.
– Я же тебя любил, – всхлипнул Павел, достав из кармана джинсов пачку с сигаретами. – Я же тебя почти три года любил, – похлопав по остальным карманам, не нашел зажигалки. – Дай прикурить.
Передав зажигалку, Алла затянулась.
– У меня слов нет… – продолжал ныть Денисов, пытаясь зажечь огонь, – могла бы потерпеть? Ты же во мне убила веру в женскую любовь.
– Замолчи ты, – посмотрев на дорогу, Алла мысленно поторапливала таксиста. – Ни денег, ни перспектив. Ты думал, я на твои двадцать тысяч жить буду? А если бы у нас ребенок родился?
– Но ты же тоже зарабатываешь, – икнул Паша, ощутив в горле неприятный зуд.
– В три раза больше тебя, – ухмыльнулась Алла. – В три, – подчеркнув, она выбросила окурок.
– И что? Я тоже скоро буду зарабатывать больше. Или тебе не терпелось прыгнуть в койку к богатенькому? И как его зовут? Кто он? Директор?
– Тебе-то какое дело? – улыбалась женщина, поглядывая на дорогу. – Мы разводимся, и точка.
– Теперь-то да-а, зачем мне потасканная …? Надеюсь, этот придурь поездит на тебе и бросит, как ты меня, – злоба из Павла так и лилась.