Марина вздохнула и налила себе чай. Не в первый раз она будет ужинать одна, глядя в экран телевизора, где счастливые пары танцуют под дождём, а верные мужья спешат домой с букетами.
Он снова опаздывал. Третий раз за неделю. Телефон молчал.
Сергей пришёл около девяти. Пахнуло холодным воздухом и чужими духами.
— Опять задержался? — спросила Марина, не поднимая глаз от книги.
— Работа, — буркнул он, проходя в ванную.
Фраза-отговорка. Такие короткие слова, а за ними — целая пропасть.
Невидимые трещины
— Знаешь, что меня в тебе всегда раздражало? — вдруг сказал Сергей за ужином, отодвигая тарелку с едва тронутым борщом. — Твоя холодность. Будто тебе всё равно.
Марина замерла с вилкой в руке.
— О чём ты?
— Обо всём! — он резко отодвинул стул. — Ты никогда не радуешься жизни! Всё по плану, всё по расписанию. Борщ по четвергам, секс по субботам. А где спонтанность? Где страсть?
— После тридцати лет вместе ты хочешь страсти? — она удивлённо подняла брови.
— Вот! — он торжествующе указал на неё пальцем. — Вот оно! Ты даже не понимаешь, о чём я говорю!
Марина медленно положила вилку.
— А может, это ты не понимаешь? Может, моя любовь — это не танцы под дождём, а чистый дом? Не крики и страсти, а тихие вечера вместе?
Он раздражённо фыркнул и полез в телефон — их разговоры всегда заканчивались так. Иногда ей казалось, что она соревнуется с тем, кто сидит по ту сторону экрана.
Точка невозврата
Майский вечер был тёплым, почти летним. В саду цвела сирень.
— Нам надо поговорить, — голос Сергея за спиной прозвучал неожиданно твёрдо.
Она обернулась. Он стоял с дорожной сумкой в руках.
— Ты куда-то едешь?
— Я ухожу от тебя, Марина.
Пышная ветка сирени выпала из её рук.
— Почему? — только и смогла выдавить она.
— Потому что я больше так не могу, — он вздохнул и посмотрел куда-то мимо неё. — Я встретил другую женщину. Она умеет радоваться каждому моменту. С ней я чувствую себя мужчиной, а не предметом мебели.
— Предметом мебели? — Марина горько усмехнулась. — Это я все эти годы была предметом мебели. Удобной, надёжной. Той, что всегда стоит на своём месте.
— Вот! — Сергей вскинул руки. — Вот из-за этого всё и происходит. Из-за твоего вечного мученичества. «Я всё для тебя делаю, а ты…» — передразнил он. — Ты сама виновата, Марина. Сама загнала наш брак в тупик!
Повисла тяжёлая тишина. Марина смотрела на человека перед собой и не узнавала его. Двадцать лет брака, двое детей, внуки… И всё это можно перечеркнуть одной фразой?
— Значит, я виновата, — тихо сказала она. — Что ж, иди. Ищи своё счастье.
Он помедлил, будто ожидая, что она будет плакать, умолять, цепляться. Но Марина просто стояла, держа в руках сломанную ветку сирени.
— До свидания, Сергей, — сказала она и повернулась к нему спиной.
Через минуту хлопнула входная дверь.
И только тогда, оставшись одна, Марина позволила себе заплакать.
Новая жизнь холостяка
Сергей ехал по вечернему городу, и странное чувство распирало его грудь. Свобода? Страх? Восторг? Всё вместе.
Он включил радио погромче, подпевая старому хиту про дым сигарет с ментолом. Удивительно, но в свои пятьдесят четыре он чувствовал себя почти мальчишкой. Будто сбросил с плеч тяжёлый рюкзак с камнями, которые годами собирал в свой брак: обиды, недосказанность, привычка.
— Я сделал это, — произнёс он вслух, выстукивая пальцами ритм по рулю. — Наконец-то сделал!
Телефон мигнул новым сообщением. Ольга. «Жду с нетерпением Только давай без предупреждения, люблю сюрпризы!»
Сергей улыбнулся. Вот она какая — настоящая женщина. Игривая, спонтанная. Хочет сюрпризов! Когда Марина в последний раз хотела сюрпризов? Когда вообще чего-то хотела, кроме идеального порядка в шкафах?
Он свернул к цветочному магазину. Букет! Обязательно нужен букет.
— Что посоветуете для… — он замялся, — для особенной женщины?
Молоденькая продавщица окинула его оценивающим взглядом: мужчина за пятьдесят, но подтянутый, в хорошем костюме, ухоженный. Дорогие часы. Обручальное кольцо — только что снятое, видно по светлой полоске на пальце.
— Для любовницы или для дочки? — деловито спросила она.
Сергей смутился.
— Для… новой знакомой.
— А-а-а, — многозначительно протянула девушка. — Берите тюльпаны. Страстные, но не банальные, как розы. И без налёта женатика.
Сергей хотел возмутиться её фамильярности, но вместо этого послушно купил пышный букет алых тюльпанов.
Виртуальный роман
Всё началось так невинно. Сообщение в соцсети: «Здравствуйте, простите за беспокойство, вас рекомендовали как отличного специалиста по бухгалтерии. Не могли бы вы проконсультировать?»
Сергей тогда даже удивился. Его? По бухгалтерии? Но фотография была такой милой — женщина чуть младше него, с теплыми карими глазами и легкой улыбкой.
— Боюсь, вас неправильно информировали, — честно написал он. — Я в продажах, к бухгалтерии никакого отношения не имею.
— Ой, извините! — ответила она. — Наверное, я спутала аккаунты. Как неловко!
На этом всё могло закончиться. Но на следующий день она написала снова: «А чем вы занимаетесь в продажах? Мне всегда было интересно, как это — продавать людям то, что им нужно».
И Сергей ответил. Сам не зная, почему. А потом разговор потёк — легко, непринужденно. О работе, о фильмах, о том, как сложно найти хороший кофе в Москве.
Ей было интересно всё, что он говорил. Она смеялась над его шутками. Просила совета. Восхищалась. Он словно купался в лучах её внимания — и становился моложе, увереннее, значительнее.
Марина перестала замечать его новую прическу или рубашку. А Ольга в чате пищала: «Ты такой стильный на фото! Мне нравятся мужчины, которые следят за собой».
Марина забывала спросить, как прошёл его день. А Ольга каждый вечер писала: «Ну как ты, мой любимый трудоголик? Расскажи, чем занимался сегодня».
Он доверял Ольге самые сокровенные мысли, обиды, маленькие победы. Она всегда была на его стороне. «Какая же она холодная, твоя жена, — писала Ольга, когда он жаловался. — Ты заслуживаешь того, кто будет ценить тебя по-настоящему».
И постепенно виртуальная Ольга стала реальнее, чем живая женщина рядом. Ярче. Ближе. Роднее.
Столкновение с реальностью
— Я хочу увидеть тебя. По-настоящему. – написала она.
И вот он здесь. У подъезда обычного многоквартирного дома на окраине города. С дорожной сумкой. С тюльпанами. С призрачным ощущением, что начинает новую жизнь.
В лифте Сергей расправил плечи перед зеркалом. Не так уж плохо для своих лет, а? Дочь всегда говорила, что он похож на Джорджа Клуни. Может, и преувеличивала немного, но всё же…
Квартира 78. Он нажал на звонок. Тишина. Ещё раз. Никто не открывал.
«Наверное, в наушниках» — подумал Сергей и достал телефон. Набрал Ольгу. Гудки. Длинные, безответные гудки.
Странно. Очень странно. Она же знала, что он приедет сегодня.
Он написал сообщение: «Я здесь. У твоей двери. Открывай, красавица!»
Тишина. Ни ответа, ни значка прочтения.
Ещё полчаса он стоял у двери, периодически звоня и в дверь, и на телефон. Потом сел на свою сумку прямо в коридоре.
Что происходит? Она передумала? Случилось что-то страшное? Авария? Болезнь?
Телефон Ольги не отвечал. Ключей от квартиры у него не было.
Только через два часа на лестнице послышались шаги. Сергей вскочил, поправляя выдохшийся букет тюльпанов. Звякнули ключи в замке.
Дверь открылась.
— Ты кто? — на пороге стоял мужчина. Лет сорока, крепкий, в спортивной одежде.
— Я… — Сергей растерялся. — Я к Ольге. Она дома?
Мужчина оглядел его с ног до головы — помятый костюм, сумка, увядающие тюльпаны.
— А ты кто? — повторил он без всякого выражения.
— Сергей. Друг Ольги. Мы договаривались.
Мужчина хмыкнул и открыл дверь шире. Из квартиры пахнуло едой и лавандовым освежителем.
— Заходи, «друг Ольги», — он сделал кавычки пальцами в воздухе. — Поговорим.
Момент осознания
— Олечка! У тебя гости! — крикнул мужчина, пропуская ошеломлённого Сергея в прихожую.
В коридор выплыла Ольга — та самая, из фотографий, только не такая сияющая. Обычная уставшая женщина в домашних штанах и растянутой футболке.
— Кто… — начала она и осеклась, увидев Сергея. На её лице отразилось узнавание, потом шок, потом что-то вроде паники. — Сергей? Что ты здесь делаешь?
Это был словно удар под дых. Будто она не она. Будто это всё — не по-настоящему.
— Ты же, ты знала, что я приеду, — растерянно проговорил он, протягивая ей увядшие тюльпаны.
— Знала? — Ольга нахмурилась. — Я не… Мы просто переписывались. Ты никогда не говорил, что придёшь.
— Но ты написала.
Он осёкся. Крылья носа у мужчины угрожающе раздулись.
— Знакомься, Серёж, — нервно произнесла Ольга. — Это Михаил. Мой муж.
Муж?!
В виртуальной версии её жизни мужа не существовало. Там была одинокая, тоскующая по настоящей любви женщина. А здесь — семейная пара в уютной квартире.
— Я не понимаю, — Сергей почувствовал, как внутри всё обрывается. — Ты же говорила… мы же…
— Мы — что? — спросила Ольга, и в её голосе не было ни капли того тепла, которое лучилось из её сообщений. — Переписывались, обсуждали книги и работу. Я не обещала тебе ничего, Сергей.
Михаил скрестил руки на груди:
— Может, кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
Ольга беспомощно оглянулась на него:
— Это знакомый из интернета. Мы просто болтали. Я не думала, что он воспримет это всерьёз.
Ложь. Откровенная ложь.
— Ты просила меня приехать, — тихо сказал Сергей. — Ты писала, что я нужен тебе.
— Мало ли что пишут в интернете, — Ольга пожала плечами, и её глаза, те самые карие глаза, которые словно заглядывали ему в душу с аватарки, сейчас были холодными и чужими. — Я думала, ты взрослый человек и понимаешь правила игры.
Игры. Вот как это называется. Игра.
Сергей медленно положил тюльпаны на тумбочку у входа.
— Извините за беспокойство, — сказал он деревянным голосом. — Я пойду.
Ольга даже не попыталась его остановить.
Ночь в никуда
Какой же он идиот. Наивный, глупый, жалкий идиот.
Ночь уже накрыла город, когда он наконец остановился у какого-то круглосуточного кафе. Зашёл, заказал кофе. Сел у окна, бессмысленно глядя на своё отражение.
Пятьдесят четыре года. Разрушенный брак. Осколки самоуважения.
В кармане завибрировал телефон. Он достал его с неясной надеждой: может, Ольга? Может, всё объяснит?
Но это была дочь, Настя.
«Пап, ты в порядке? Мама сказала, что ты съехал. Куда? Ты где сейчас?»
Что ответить? «У любовницы, которая оказалась замужней и просто развлекалась со мной от скуки»? «На скамейке в парке, как бомж»?
«Всё нормально, доча. Остановился у друга. Не волнуйся», — набрал он дрожащими пальцами.
Чёртов телефон. Эта штука разрушила его жизнь. Или не телефон? Может, он сам? Его собственная глупость, жадность до комплиментов, желание вырваться из рутины?
Сергей закрыл глаза и неожиданно для себя вспомнил, как выглядела Марина, когда он уходил. Не плакала, не умоляла. Просто отпустила.
И от этого почему-то стало ещё больнее.
Призраки гордости
К дому он подъехал уже за полночь. Припарковался, долго сидел в машине, собираясь с силами. В окнах спальни — темнота. Марина, наверное, спит.
Что он скажет? Как объяснит? «Извини, дорогая, я ошибся — та женщина оказалась не такой, как я думал»? Жалко.
Унизительно.
А может, соврать? Сказать, что передумал? Что понял, как дорога ему семья?
Вранье. Марина сразу поймёт. Она всегда видела его насквозь.
Сергей глубоко вздохнул, взял сумку и вышел из машины. Осторожно открыл входную дверь своим ключом.
В доме царила непривычная тишина. Обычно в это время Марина ещё смотрела телевизор или читала. А сейчас — ни звука.
Он прошёл в кухню, сел за стол. Включил лампу.
Входная дверь тихо скрипнула. Шаги в прихожей.
— Сергей? — голос Марины звучал удивлённо. — Ты что, вернулся?
— Ты куда-то ходила? — глупо спросил он.
— Да, — она прошла на кухню, включила чайник. — Встретилась с Тамарой и Людой. Мы сто лет не виделись. С института.
Сергей смутно помнил Тамару — бойкая рыжая женщина, навещала их пару раз в начале семейной жизни.
— В кафе ходили?
— В джаз-клуб, — она пожала плечами, словно это было обычное дело. — У Люды сын там играет. Талантливый мальчик.
Сергей ошеломлённо смотрел на Марину. Ему казалось, что жена годами сидит дома, варит борщи и вяжет носки. А она, оказывается, может вот так — взять и поехать в клуб с подругами.
— Ты не спросишь, почему я вернулся? — наконец произнёс он.
Марина достала чашку, бросила пакетик чая.
— Нет, — спокойно ответила она. — Думаю, я и так знаю.
Горькая правда
— Ничего ты не знаешь! — вдруг вспыхнул Сергей. Унижение, обида, стыд — всё смешалось в нём, требуя выхода. — Думаешь, всё на свете понимаешь! А сама даже не видела, что я несчастлив был с тобой!
Марина стояла у стола, спокойно помешивая чай ложечкой.
— Я видела, Серёж, — тихо сказала она. — Просто не знала, как помочь. Ты закрылся. Ушёл в телефон, в свои обиды.
— А ты даже не пыталась! — он вскочил, нависая над ней. — Тебе всё равно было! Лишь бы дом был чистый, да ужин на плите!
Марина подняла глаза — в них не было ни злости, ни обиды. Только усталость.
— Я пыталась, Серёж. Помнишь, два года назад я предлагала поехать на море? Вдвоём, как в молодости. Ты сказал — зачем деньги тратить. А в прошлом январе звала тебя на танцы для взрослых. Ты только отмахнулся — не с моей спиной прыгать.
Сергей замер. Что-то такое было, да. Только не придал значения.
— Да, но, — он искал слова, оправдания, — но ты же не настаивала!
— Я никогда не навязываюсь, ты знаешь, — Марина пожала плечами. — Так меня воспитали. Предлагаю раз, другой. Если человек не хочет — значит, не хочет. Это его право.
Сергей сел обратно за стол, обхватив голову руками.
— Чёрт, Марина. Ты ведь даже не спрашиваешь, что случилось! Почему я так быстро вернулся!
— Потому что она оказалась не той, кем ты её считал, — просто ответила Марина. — И теперь тебе больно и стыдно.
— Ты откуда знаешь? — он поднял на неё потрясённый взгляд.
— Потому что так обычно и бывает, Серёж, — она грустно улыбнулась. — Сбегая от реальных отношений к иллюзии, обычно получаешь иллюзию.
Новые правила игры
— Так я могу остаться? — хрипло спросил Сергей, когда молчание затянулось.
Марина задумалась, потом медленно кивнула:
— Да, оставайся. Но не в нашей спальне. Я перестелила диван в гостевой.
— Ты меня выгоняешь в гостевую? — не поверил он. — В нашем доме?!
— Не выгоняю, а предлагаю, — спокойно поправила Марина. — И да, в нашем доме. Который, кстати, записан на меня, если ты забыл.
Сергей опешил. Такой Марину он ещё не видел. Всегда уступчивая, мягкая, она вдруг стала… стальной?
— Ты изменилась, — растерянно произнёс он.
— Да, — она кивнула. — Знаешь, когда твой муж уходит, бросая тебя как ненужную вещь, что-то внутри действительно меняется.
— Я не бросал тебя как вещь! — возмутился Сергей.
— А как? — она посмотрела на него без упрёка, просто с интересом. — «Ты сама виновата» — это твои слова. Как будто я какая-то неисправная микроволновка, которую можно выбросить, если не греет.
— Я был зол, не соображал, что говорю, — пробормотал он.
— Знаешь, что самое странное, Серёж? — Марина задумчиво смотрела в окно. — Когда ты ушёл, мне было больно. Очень. Будто часть меня оторвали. Но потом… потом я почувствовала такое странное облегчение.
— Облегчение? — теперь он был действительно шокирован.
— Да. Будто я всю жизнь несла на плечах огромный камень. Создавала уют, поддерживала твоё настроение, угадывала желания. И вот — ты снял с меня эту обязанность. Теперь я могу просто жить. Для себя.
Сергей ошеломлённо смотрел на жену. Это прозвучало так… эгоистично? Но ведь именно этот эгоизм он и демонстрировал, когда уходил. Не думал о ней, только о себе.
— И что теперь? — спросил он. — Между нами всё кончено?
Марина пожала плечами:
— Не знаю, Серёж. Правда, не знаю. Столько лет вместе — это же не ерунда, не выбросишь. И дети, внуки.
— Да, — он судорожно кивнул, хватаясь за эту соломинку. — Дети, внуки! Мы ведь семья!
— Семья, — она задумчиво покатала это слово на языке. — Но знаешь, я больше не буду жить только ради семьи. И тебе придётся принять новые правила, если хочешь остаться.
— Какие правила? — он почувствовал себя мальчишкой, которому объясняют прописные истины.
— Не думаю, что могу сейчас всё сформулировать, — она устало улыбнулась. — А пока — иди спать, Серёж. Завтра тяжёлый день.
Она поднялась, поставила чашку в раковину.
— Марин, — окликнул он её. — Ты простишь меня?
Она обернулась в дверях, и её лицо смягчилось:
— Я уже простила, Серёж. Себя. За то, что позволяла тебе считать меня виноватой.
Непривычная тишина
Утром Сергей проснулся в гостевой комнате — на диване, который столько лет предназначался только для редких гостей. Шея затекла, спина ныла. В доме стояла непривычная тишина.
Он привык просыпаться от звуков — шум кофеварки, тихое пение Марины, шелест газет. Но сегодня дом словно замер, затаился.
Сергей осторожно выглянул из комнаты. В коридоре никого. На кухне тоже пусто. Только записка на холодильнике — аккуратным почерком Марины:
“Ушла на йогу. Вернусь к обеду. Завтрак в микроволновке.”
Йога? С каких пор Марина ходит на йогу?
Он разогрел оставленный омлет, сел за стол. И вдруг ощутил себя гостем. В собственном доме.
Новые роли
Дни складывались в недели. Сергей продолжал спать в гостевой комнате. Марина ходила на йогу, на встречи с подругами.
А Сергей неожиданно обнаружил себя в новой роли. Роли человека, который помогает по хозяйству не потому, что его попросили, а просто потому, что надо.
Первый раз он сам приготовил ужин, когда Марина допоздна задержалась на своих курсах. Ничего особенного — пожарил картошку с луком и котлеты. Но Марина, вернувшись, замерла на пороге кухни:
— Ты готовил? — в её глазах мелькнуло удивление.
— Да так, ничего особенного, — пробормотал он смущённо.
Но внутри разлилось тепло — от её взгляда, от её улыбки. Как будто он сделал что-то значительное.
Хрупкое равновесие
В воскресенье приехал внук — пятилетний вихрастый Димка, сын их старшей дочери. Марина возилась с ним в саду — показывала, как растут помидоры, учила отличать сорняки от полезных растений.
Сергей наблюдал за ними из окна кухни. Лицо Марины словно светилось изнутри — счастливая бабушка, полная жизни и энергии. Не та уставшая женщина, от которой он сбежал, обвиняя в холодности.
Может, дело было не в ней? Может, это он сам закрылся, ушёл в телефон, в мечты о другой жизни, вместо того, чтобы строить эту?
— Дедааа! — голос внука вырвал его из размышлений. — Смотри, какую бабушка куртку мне сшила для супергероя!
Димка ворвался на кухню, размахивая ярко-красной накидкой с буквой “Д” на спине.
— Бабушка умеет шить супергеройские плащи? — удивился Сергей.
— Бабушка много чего умеет, — хитро улыбнулся мальчик. — Она же волшебница!
Сергей поймал взгляд Марины, стоявшей в дверях. В нём впервые за долгое время он увидел тёплые искорки — те самые, что привлекли его много лет назад, когда они только встретились.
— Да, — тихо сказал он, не отрывая глаз от жены. — Бабушка действительно волшебница.
Она слегка приподняла бровь — не веря, не спеша с ответной нежностью. Но и не отвергая её.
Это было так мало. И так много одновременно. Хрупкое равновесие, которое, возможно, станет фундаментом чего-то нового.