— Ты не поверишь, что я нашла в магазине! Настоящие итальянские макароны, те самые, о которых рассказывал твой коллега, — Олеся, войдя в квартиру, с энтузиазмом потрясла пакетом. — Сегодня устроим настоящий итальянский вечер!
Сергей улыбнулся, наблюдая за радостью жены. Такие мелочи всегда делали их субботы особенными. Семь лет брака, а она всё ещё умела удивлять.
— Отлично! Я как раз скачал тот фильм, который мы хотели посмотреть, — он потянулся к ноутбуку, но внезапно раздался звонок в дверь.
Они переглянулись. Никто не ждал гостей в этот вечер.
— Ты кого-то пригласил? — спросила Олеся, ставя пакет на кухонный стол.
— Нет. Может, соседи? — Сергей направился к двери.
Открыв дверь, он замер на месте. На пороге стояли его родители с чемоданами и широкими улыбками.
— Мы тут мимо проезжали, решили заглянуть в гости, примете? — улыбалась Кира Дмитриевна, поправляя идеально уложенные волосы.
— Мама? Папа? — Сергей растерянно переводил взгляд с одного родителя на другого. — Почему вы не предупредили?
— А что, нужно предупреждать, чтобы навестить родного сына? — Кира Дмитриевна уже проходила в квартиру, оставляя чемодан в прихожей. — Виталик, не стой на пороге, проходи.
Виталий Витальевич, крупный мужчина с добродушным лицом, неловко улыбнулся и последовал за женой, пожимая руку сыну.
— Привет, сынок. Неожиданно, да? Мама решила сделать сюрприз.
Олеся вышла из кухни и застыла, увидев неожиданных гостей. Ее сердце пропустило удар. Кира Дмитриевна никогда не была к ней особенно расположена, а их последняя встреча на новогодних праздниках закончилась натянутыми улыбками и холодными прощаниями.
— Здравствуйте, — произнесла Олеся, стараясь придать голосу приветливость. — Какой… сюрприз.
— Олеся! — Кира Дмитриевна приблизилась и обняла невестку. — Как ты похудела! Работа, наверное, совсем замучила?
Этот вопрос прозвучал не как забота, а как замаскированный упрек. Олеся почувствовала, как внутри всё сжалось.
— Работа идёт хорошо, спасибо, — ответила она, отстраняясь. — Проходите, располагайтесь. Я как раз собиралась готовить ужин.
— О, не беспокойся, — Кира Дмитриевна махнула рукой, — я привезла наши фирменные пирожки. Сергей их обожает с детства.
Сергей поймал извиняющийся взгляд отца и неопределенно улыбнулся.
— Мам, вы же за 250 километров живёте. Какое “мимо проезжали”? — спросил он, помогая отцу с сумками.
— Ой, ну что ты придираешься к словам, — отмахнулась Кира Дмитриевна, уже осматривая квартиру критическим взглядом. — Мы ведь на две недельки всего. Я отпуск взяла. Хотела сыночка навестить, что в этом такого?
У Олеси внутри всё похолодело. Две недели? Она мысленно пробежалась по своим рабочим планам: важный проект для газеты, три интервью, встреча с главным редактором. Как она будет сосредотачиваться с Кирой Дмитриевной, которая считает её работу “несерьёзной возней”?
— Две недели? — повторила Олеся, стараясь скрыть панику в голосе.
— Если вам неудобно, мы можем в гостиницу, — предложил Виталий Витальевич, заметив выражение лица невестки.
— Какая гостиница, Виталик? — возмутилась Кира Дмитриевна. — У нас сын родной тут живёт. Не выгонит же он родителей.
Сергей оказался в сложном положении. Он посмотрел на жену, безмолвно прося поддержки.
— Конечно, оставайтесь у нас, — сказала Олеся, понимая, что другого выхода нет. — Мы постелим вам в гостиной, там удобный диван.
— Вот и чудесно! — Кира Дмитриевна просияла. — А теперь покажите-ка мне, где у вас кухня. Надо разогреть пирожки.
Когда свекровь направилась на кухню, Олеся тихо сказала мужу:
— Две недели, Серёж. Две!
— Я знаю, — так же тихо ответил он. — Но что я мог сделать? Они уже приехали.
— Могли бы предупредить, — вздохнула Олеся.
— Мама любит сюрпризы, — развел руками Сергей.
— О, какая интересная планировка кухни! — донёсся голос Киры Дмитриевны. — Сергей, кто придумал поставить холодильник так далеко от плиты?
Олеся закатила глаза. Началось.
***
Первый вечер прошёл в притворном радушии. Олеся старалась быть гостеприимной хозяйкой, Сергей — любящим сыном, а Кира Дмитриевна рассыпалась в восторгах по поводу того, как соскучилась по своему “мальчику”.
Только Виталий Витальевич молча наблюдал за происходящим, изредка вставляя нейтральные комментарии.
— А помнишь, Серёженька, как ты в детстве не хотел есть кашу, и я придумывала разные истории про космонавтов? — Кира Дмитриевна положила руку на плечо сына. — Такой разборчивый был. Не то что сейчас, наверное, всё подряд ешь.
Она бросила быстрый взгляд на Олесю, которая расставляла тарелки.
— Олеся хорошо готовит, мам, — сказал Сергей, чувствуя напряжение в воздухе.
— Да? Это радует. А то ты такой худенький стал, я переживаю.
Олеся сжала зубы, но промолчала. Первый день — не время для конфликтов.
Когда гости наконец легли спать, Олеся и Сергей оказались в спальне одни.
— Я не выдержу две недели, — прошептала Олеся, опускаясь на кровать. — Она уже начала свои шпильки.
— Она не со зла, — вздохнул Сергей. — Просто беспокоится обо мне по-своему.
— По-своему? — Олеся подняла бровь. — То есть намёки на то, что я плохая хозяйка, — это забота о тебе?
— Давай просто переживём эти две недели, — Сергей сел рядом и обнял жену за плечи. — Ради меня, ладно?
Олеся кивнула, но внутренний голос подсказывал, что это будут самые длинные две недели в её жизни.
Утро началось с шума на кухне. Олеся открыла глаза и посмотрела на часы — 6:30. В выходной! Она застонала и накрыла голову подушкой.
— Что происходит? — сонно пробормотал Сергей.
— Твоя мама, видимо, решила перестроить нашу кухню, — ответила Олеся, слыша, как гремят кастрюли.
Сергей неохотно поднялся и отправился на разведку. Через минуту он вернулся с выражением обреченности на лице.
— Она готовит завтрак. Сказала, что хочет порадовать нас “настоящей едой”.
— Настоящей? — Олеся резко села на кровати. — То есть то, что я готовлю — не настоящая еда?
— Ты же знаешь мою маму…
— К сожалению, да.
Когда они вышли на кухню, Кира Дмитриевна уже успела не только приготовить блины, но и переставить половину кухонной утвари.
— Доброе утро, соням! — радостно воскликнула она. — Я тут немного порядок навела. Олеся, дорогая, у тебя столько всего без системы стояло. Теперь будет удобнее.
Олеся осмотрела кухню и не узнала своё рабочее пространство. Всё было не на своих местах.
— Где моя кофемолка? — спросила она, стараясь говорить спокойно.
— А, эта штука? Я её в шкаф убрала. Зачем она на столе стояла? Только место занимала.
— Я каждое утро ей пользуюсь, — Олеся начала открывать шкафчики в поисках своей кофемолки.
— Каждое утро? — удивилась Кира Дмитриевна. — Серёжа, ты тоже этот ужасный кофе пьёшь? Это же для сердца вредно!
— Мам, мы взрослые люди, — начал Сергей, но был прерван.
— Взрослые-взрослые, а о здоровье не думаете, — Кира Дмитриевна покачала головой. — Вот я приготовила чай с травами. Из нашего сада.
В этот момент на кухню вошёл Виталий Витальевич, сонный и немного растерянный.
— Кира, ты опять всех подняла ни свет ни заря? — спросил он, зевая.
— Уже почти семь! Какая рань? — возмутилась она. — Садитесь все завтракать. Блины стынут.
Завтрак прошёл в натянутой беседе о погоде и новостях. Олеся старалась быть вежливой, но каждый раз, когда она пыталась что-то сказать, Кира Дмитриевна перебивала её новой историей из жизни Сергея.
— А помнишь, Серёжа, как ты в школе на олимпиаде по физике первое место занял? — она повернулась к Олесе. — Он у нас такой умный был. Все учителя говорили — в науку надо идти.
— Сергей и сейчас умный, — ответила Олеся. — Он на заводе новую систему разработал, его даже премировали.
— Да-да, он рассказывал, — отмахнулась Кира Дмитриевна. — Но мог бы и кандидатскую защитить, если бы в столице остался.
Сергей напрягся.
— Мам, мы уже обсуждали это. Мне здесь нравится.
— Конечно-конечно, — она многозначительно посмотрела на Олесю. — Главное, чтобы тебе было хорошо.
После завтрака Олеся уединилась в маленькой комнате, которую они с Сергеем оборудовали под домашний офис. У неё была работа, которую необходимо было сдать к понедельнику.
Не прошло и часа, как дверь открылась, и вошла Кира Дмитриевна с тряпкой в руках.
— Не помешаю? Хочу тут пыль протереть, — не дожидаясь ответа, она начала протирать полки с документами.
— Вообще-то я работаю, — осторожно заметила Олеся.
— А я тихонько, ты даже не заметишь.
Но уже через пять минут она начала переставлять папки.
— Как ты в таком беспорядке ориентируешься? Надо по алфавиту всё разложить.
— Кира Дмитриевна, пожалуйста, не трогайте мои рабочие материалы. У меня своя система.
— Система? — свекровь усмехнулась. — Это разве система? Вот я тридцать лет в школе проработала, у меня всегда идеальный порядок был в документах.
— У каждого свои методы, — Олеся уже с трудом сдерживалась.
— Конечно-конечно, — снова эта фраза, которая выводила из себя. — Я просто помочь хотела.
Вечером, когда Сергей вернулся с встречи с друзьями (Олеся практически выпихнула его из дома, чтобы хоть немного побыть без посредника), он застал жену в состоянии тихого бешенства.
— Что случилось? — спросил он, заходя в спальню, где Олеся пыталась успокоиться.
— Твоя мама перебрала все мои рабочие документы! — воскликнула она. — Я не могу найти интервью, которое должна отредактировать к завтра!
— Может, она хотела как лучше…
— Серёж, не надо. Ты прекрасно знаешь, что она делает это не из добрых побуждений. Она метит территорию, как… — Олеся осеклась, подбирая сравнение помягче, — как очень настойчивое животное.
Сергей вздохнул.
— Я поговорю с ней.
— Правда? — в голосе Олеси прозвучало сомнение.
— Обещаю.
***
Следующие дни превратились в настоящее испытание для Олеси. Кира Дмитриевна, казалось, поставила себе цель участвовать во всех аспектах их семейной жизни. Она проверяла чистоту в ванной, комментировала выбор продуктов, критиковала то, как Олеся складывала бельё.
— Сергей всегда любил, чтобы футболки были сложены определённым образом, — говорила она, перекладывая только что постиранное белье. — У него с детства такая особенность.
— За семь лет брака он ни разу об этом не упоминал, — заметила Олеся.
— Он слишком вежливый, чтобы жаловаться, — парировала свекровь.
Виталий Витальевич в основном держался в стороне от женских споров, предпочитая проводить время с сыном или смотреть телевизор. Когда Олеся однажды поймала его взгляд, полный сочувствия, он лишь слегка пожал плечами, как бы говоря: “Такова жизнь”.
Но настоящий конфликт разгорелся на четвёртый день. Олеся, вернувшись с работы, обнаружила, что все её документы в домашнем офисе перебраны и “систематизированы” по-новому.
— Кира Дмитриевна! — Олеся нашла свекровь на кухне. — Вы опять трогали мои рабочие бумаги?
— Ну конечно, — невозмутимо ответила та, нарезая овощи. — Там такой беспорядок был. Теперь всё по папочкам разложено, по темам.
— Но я же просила вас не трогать мои вещи! Там была своя система, теперь я ничего не могу найти!
— Не повышай голос, — строго сказала Кира Дмитриевна. — Я старше тебя, и ты должна проявлять уважение.
— Уважение? А где ваше уважение к моему личному пространству и работе?
В этот момент на кухню вошёл Сергей, услышавший повышенные голоса.
— Что происходит?
— Твоя жена кричит на меня, — Кира Дмитриевна мгновенно превратилась в обиженную мать. — Я всего лишь хотела помочь с уборкой.
— Олеся? — Сергей повернулся к жене.
— Она опять перебрала все мои документы! Я неделю готовила материал для интервью, и теперь не могу найти свои записи!
Сергей оказался меж двух огней. Он повернулся к матери:
— Мам, я же просил тебя не трогать вещи Олеси без её разрешения.
— Ты на чьей стороне? — глаза Киры Дмитриевны сузились. — Я приехала навестить сына, а чувствую себя нежеланной гостьей.
— Никто не говорит, что ты нежеланная, — начал Сергей, но был прерван.
— Нет, всё понятно. Раньше ты так не разговаривал с матерью. Это всё влияние, — она бросила обвиняющий взгляд на Олесю.
Виталий Витальевич, привлечённый шумом, появился в дверях кухни.
— Кира, может, не стоит вмешиваться в их дела? — осторожно предложил он.
— И ты туда же? — воскликнула Кира Дмитриевна. — Нет, я вижу, что нам тут не рады. Мы уедем завтра же.
— Мама, не драматизируй, — устало сказал Сергей. — Никто не выгоняет вас. Просто нужно уважать личное пространство друг друга.
— Личное пространство? — Кира Дмитриевна покачала головой. — Раньше в семьях не знали таких слов. Жили дружно, вместе.
Олеся вышла из кухни, чтобы не усугублять конфликт. Она слышала, как Сергей пытается успокоить мать, и чувствовала себя виноватой, хотя понимала, что права.
Вечером Сергей пришёл в спальню с виноватым видом.
— Я поговорил с мамой. Она обещала больше не трогать твои вещи.
— И ты думаешь, она сдержит обещание? — скептически спросила Олеся.
— Я очень на это надеюсь, — вздохнул он. — Они решили остаться, кстати.
— Конечно, — горько усмехнулась Олеся. — Классический приём – пригрозить уехать, получить извинения и остаться на своих условиях.
— Олесь, это моя мама…
— И твоя жена, — напомнила Олеся. — Семь лет вместе, Серёж. Семь лет я терплю её нападки и попытки контролировать нашу жизнь. Но сейчас она перешла все границы.
— Потерпи ещё немного, ладно? — попросил Сергей. — Они скоро уедут.
Олеся кивнула, но внутри нарастало сопротивление. Она не была уверена, что сможет сдерживаться ещё долго.
На следующий день в гости зашла их соседка, Мария Степановна, пожилая женщина, которая всегда относилась к молодой паре с теплотой.
— Олеся, я принесла тебе те журналы, о которых говорила, — сказала она, передавая стопку глянцевых изданий.
— Спасибо, Мария Степановна, — Олеся была благодарна за любой повод отвлечься от напряжённой атмосферы дома.
Кира Дмитриевна тут же появилась рядом, оценивающе глядя на соседку.
— Здравствуйте, я мама Сергея, — представилась она. — Приехала проведать детей.
— Очень приятно, — улыбнулась Мария Степановна. — Олеся и Сергей — замечательные соседи. Такая дружная пара.
— Да-да, — без энтузиазма ответила Кира Дмитриевна. — Хотя, конечно, им ещё многому нужно научиться в семейной жизни.
Мария Степановна приподняла брови, но тактично промолчала.
Когда соседка ушла, Кира Дмитриевна повернулась к Олесе:
— И часто к вам соседи заходят?
— Мария Степановна иногда заглядывает, — ответила Олеся. — Она очень добрая женщина.
— Хм, в моё время не принято было звать в дом посторонних так запросто, — заметила свекровь. — Особенно когда муж на работе.
Олеся почувствовала, как кровь приливает к лицу. Неужели Кира Дмитриевна намекает на что-то неподобающее?
— Что вы имеете в виду? — прямо спросила она.
— Ничего-ничего, — Кира Дмитриевна сделала невинное лицо. — Просто наблюдение.
Этот разговор стал последней каплей. Вечером, когда Сергей вернулся с работы, Олеся потребовала серьезного разговора.
— Твоя мать только что намекнула, что я неподобающе себя веду с соседями, — сказала она, едва сдерживая гнев. — Это переходит все границы.
— Ты уверена, что правильно поняла? — осторожно спросил Сергей.
— Абсолютно. И я больше не могу это терпеть, Серёж. Либо ты поговоришь с ней серьёзно, либо я уеду к сестре до их отъезда.
Сергей никогда не видел жену в таком состоянии. Он понял, что ситуация действительно критическая.
— Хорошо, я поговорю с ней сегодня же, — пообещал он. — Но и ты постарайся не реагировать так остро.
— Я семь лет не реагирую остро, — напомнила Олеся. — Моё терпение не бесконечно.
***
В тот вечер Сергей действительно поговорил с матерью, отведя её на прогулку во двор. Олеся наблюдала из окна, как они медленно ходят по дорожкам и что-то обсуждают. Кира Дмитриевна активно жестикулировала, Сергей в основном слушал, иногда что-то говорил в ответ.
Когда они вернулись, атмосфера стала ещё более напряжённой, хотя открытых конфликтов не было. Кира Дмитриевна стала демонстративно игнорировать Олесю, обращаясь к ней только по необходимости и через Сергея.
— Спроси у своей жены, не возражает ли она, если я постираю наши вещи, — говорила она сыну в присутствии Олеси.
— Мам, Олеся сидит прямо здесь, ты можешь спросить её сама, — раздражённо отвечал Сергей.
Но Кира Дмитриевна делала вид, что не слышит.
На седьмой день их пребывания раздался звонок в дверь. На пороге стояла Ирина, сестра Олеси.
— Решила заглянуть к вам, — объяснила она, обнимая сестру. — Была в городе по делам.
Олеся была рада видеть сестру. Ирина всегда умела поддержать её в трудные моменты.
— Как хорошо, что ты приехала, — сказала она, проводя сестру в квартиру. — Познакомься, это родители Сергея, они гостят у нас.
Кира Дмитриевна окинула Ирину оценивающим взглядом.
— Очень приятно, — сказала она без особого энтузиазма. — Вы так похожи с сестрой.
— Говорят, да, — улыбнулась Ирина. — Сергей, рада тебя видеть!
Они расположились в гостиной. Ирина, заметив напряжение, старалась разрядить обстановку, рассказывая забавные истории и вовлекая всех в разговор. Но Кира Дмитриевна оставалась холодной и сдержанной.
— А чем вы занимаетесь, Ирина? — спросила она наконец.
— Я преподаю иностранные языки в частной школе, — ответила Ирина.
— О, учитель, — кивнула Кира Дмитриевна. — Я тоже была учителем. Математику преподавала тридцать лет.
— Как интересно! — искренне воскликнула Ирина. — У меня всегда были сложности с математикой. Олеся в этом плане более способная.
— Да? — Кира Дмитриевна посмотрела на Олесю с сомнением. — Никогда бы не подумала, что Олеся интересуется точными науками.
— О, она в школе всегда мне помогала с алгеброй, — продолжила Ирина, не замечая подтекста. — А ещё она отлично разбирается в экономике. Неудивительно, что она так успешна в своей работе.
— Успешна? — переспросила Кира Дмитриевна. — Что же успешного в работе в местной газете?
— Мама, — предупреждающе сказал Сергей.
— Что? Я просто спросила, — невинно ответила она.
Ирина, почувствовав напряжение, сменила тему:
— Расскажите, как вам наш город? Вы впервые здесь?
— Нет, — ответил Виталий Витальевич, включаясь в разговор. — Мы были здесь несколько раз. Город хороший, компактный. Мне нравится парк возле реки.
— О, я обожаю этот парк! — подхватила Ирина. — Особенно весной, когда цветут яблони.
Разговор потёк в более спокойном русле, но Олеся замечала, как Кира Дмитриевна постоянно бросает на неё оценивающие взгляды. Когда Ирина собралась уходить, она шепнула сестре:
— Позвони мне вечером. Поговорим.
Вечером, улучив момент, когда свекровь занялась приготовлением ужина, а Сергей с отцом смотрели телевизор, Олеся позвонила сестре.
— Ну и как ты это выдерживаешь? — сразу спросила Ирина. — Твоя свекровь — настоящий танк!
— С трудом, — вздохнула Олеся. — И у меня такое ощущение, что она приехала неспроста.
— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю… Она постоянно что-то вынюхивает, задаёт странные вопросы. Вчера интересовалась, почему у нас до сих пор нет детей.
— Серьёзно? — возмутилась Ирина. — А она не думала, что это не её дело?
— Похоже, для неё нет понятия “не её дело”, когда речь идёт о сыне.
Их разговор прервал голос Киры Дмитриевны:
— Олеся! Ужин готов! Зови мужчин!
— Мне пора, — сказала Олеся. — Позвоню позже.
За ужином Кира Дмитриевна была необычно оживлённой. Она рассказывала о соседях в их родном городе, о новостях, а потом вдруг сказала:
— А знаете, мы с Виталиком подумываем переехать.
Сергей поперхнулся.
— Переехать? Куда?
— Сюда, конечно, — улыбнулась Кира Дмитриевна. — Мы уже немолоды, хотим быть ближе к сыну. Я присмотрела квартиру в соседнем доме. Очень удобно — всегда будем рядом.
Олеся почувствовала, как комната начинает кружиться перед глазами. Этого не может быть. Только не это.
— Мам, это серьёзное решение, — осторожно сказал Сергей. — Вы всю жизнь прожили там.
— Ничего, — отмахнулась Кира Дмитриевна. — Зато будем видеться каждый день. Я смогу помогать Олесе с хозяйством.
Она бросила торжествующий взгляд на невестку.
— А вы обсуждали это с Сергеем раньше? — спросила Олеся, пытаясь сохранить спокойствие.
— Конечно, — кивнула свекровь. — Мы с сыном всё обговорили.
Олеся повернулась к мужу:
— И когда ты собирался мне об этом сказать?
— Я… — Сергей выглядел растерянным. — Мы просто обсуждали это как возможность. Ничего конкретного…
— По-моему, очень даже конкретного, — Олеся встала из-за стола. — Извините, мне нужно подышать воздухом.
Она вышла на балкон, пытаясь успокоиться. Через несколько минут туда пришёл Сергей.
— Олеся, прости. Я действительно не думал, что мама воспримет наш разговор как окончательное решение.
— Ты вообще понимаешь, что происходит? — Олеся повернулась к нему. — Она методично пытается взять под контроль нашу жизнь. Сначала эти внезапные “проезжали мимо”, теперь переезд в соседний дом.
— Ты преувеличиваешь…
— Нет, Серёж, это ты не хочешь видеть очевидного. Твоя мать считает, что ты женился на неподходящей женщине, и теперь пытается всё исправить.
Сергей молчал, и это молчание говорило громче любых слов. Олеся поняла, что он знает — она права.
***
На следующее утро Олеся проснулась с решимостью. Она не могла больше терпеть эту ситуацию. Когда все собрались за завтраком, она объявила:
— Я еду к Ирине на пару дней. Мне нужно помочь ей с одним проектом.
Кира Дмитриевна подняла брови:
— Сейчас? Когда у вас гости?
— Да, именно сейчас, — твёрдо ответила Олеся. — Это было запланировано давно.
Это была ложь, но Олеся чувствовала, что иначе просто не выдержит.
Сергей выглядел обеспокоенным:
— Олесь, может, отложишь поездку?
— Нет, не могу, — она избегала его взгляда. — Ирина рассчитывает на меня.
Собрав небольшую сумку, Олеся уехала к сестре. Ирина, узнав о ситуации, полностью поддержала её.
— Ты правильно сделала, что взяла паузу, — сказала она. — Тебе нужно время, чтобы всё обдумать.
— Я не знаю, что делать, Ира, — призналась Олеся. — Если они действительно переедут сюда, наша жизнь превратится в кошмар.
— А что Сергей? Он на твоей стороне?
— Не знаю, — вздохнула Олеся. — Иногда мне кажется, что да, но потом… Он не может противостоять матери. Никогда не мог.
В тот же вечер позвонила мать Олеси, Алла Петровна. Каким-то образом новости дошли и до неё.
— Дочка, что у вас происходит? — спросила она обеспокоенно. — Ирина сказала, ты у неё.
— Всё сложно, мама, — Олеся кратко описала ситуацию.
— Так, — решительно сказала Алла Петровна. — Я приеду завтра. Пора нам с этой Кирой Дмитриевной поговорить по-матерински.
— Мама, не надо! — воскликнула Олеся. — Только этого не хватало!
— Надо, дочка, надо. Нельзя позволять ей так себя вести.
На следующий день Сергей приехал к Ирине. Он выглядел измученным.
— Олеся, пожалуйста, вернись домой, — попросил он. — Без тебя всё стало ещё хуже.
— Что случилось? — спросила она.
— Мама в ярости. Говорит, что ты сбежала, чтобы её обидеть. А ещё… — он замялся, — она записала тебя на приём к врачу.
— Что? — Олеся не верила своим ушам. — К какому врачу?
— К гинекологу, — Сергей выглядел смущённым. — Она считает, что мы должны проверить, почему у нас нет детей.
Олеся рассмеялась от абсурдности ситуации.
— Это переходит все границы! Она что, думает, что может распоряжаться моим телом?
— Я сказал ей, что это неприемлемо, — быстро добавил Сергей. — Мы сильно поссорились.
— И что она?
— Обиделась. Сказала, что я выбираю тебя вместо родной матери.
Олеся покачала головой:
— Это не вопрос выбора. Это вопрос уважения к личным границам.
— Я знаю, — Сергей выглядел решительным. — И я понял, что должен был давно поставить чёткие границы. Прости, что не сделал этого раньше.
Этот разговор стал поворотным моментом. Впервые за долгое время Олеся почувствовала, что муж действительно на её стороне.
Но вскоре ситуация усложнилась ещё больше. Приехала мать Олеси, несмотря на все просьбы дочери этого не делать. Алла Петровна была полной противоположностью Киры Дмитриевны — мягкая, но принципиальная женщина, которая всегда уважала выбор своих детей.
— Я не собираюсь устраивать скандал, — заверила она дочь. — Но эта женщина должна понять, что нельзя так вмешиваться в вашу жизнь.
Встреча двух матерей состоялась в квартире Сергея и Олеси. Кира Дмитриевна была явно не рада видеть Аллу Петровну.
— Какой сюрприз, — холодно сказала она. — Вы тоже решили “мимо проезжать”?
— Нет, Кира Дмитриевна, — спокойно ответила Алла Петровна. — Я приехала поговорить с вами о наших детях.
Мужчины — Сергей и Виталий Витальевич — неловко переминались с ноги на ногу, не зная, стоит ли им участвовать в разговоре или лучше исчезнуть.
— О чём тут говорить? — пожала плечами Кира Дмитриевна. — Они сами разберутся.
— В том-то и дело, — мягко сказала Алла Петровна. — Им нужно дать возможность разобраться самим. Без нашего вмешательства.
— Вы намекаете, что я вмешиваюсь? — возмутилась Кира Дмитриевна. — Я просто забочусь о сыне!
— Я уверена, что вы любите Сергея, — кивнула Алла Петровна. — Как и я люблю Олесю. Но наши дети выросли. Они создали свою семью. И мы должны уважать их выбор и их право жить так, как они считают нужным.
Кира Дмитриевна фыркнула:
— Лёгко говорить! Это ваша дочь увезла моего сына за сотни километров!
— Никто никого не увозил, — вмешался Сергей. — Я сам решил переехать сюда. И я счастлив здесь с Олесей.
— Да, конечно, — саркастически заметила Кира Дмитриевна. — Настолько счастлив, что даже детей завести не можете.
— Мама! — воскликнул Сергей. — Это уже слишком!
— А что такого? Я правду говорю. Семь лет вместе, а результата нет.
— Кира Дмитриевна, — голос Аллы Петровны стал жёстче. — Это исключительно их дело. Не ваше, не моё — только Сергея и Олеси.
Кира Дмитриевна открыла рот, чтобы ответить, но тут вмешался Виталий Витальевич:
— Кира, хватит. Они правы. Мы слишком вмешиваемся в их жизнь.
Это было неожиданно. Все повернулись к нему.
— Что? — Кира Дмитриевна не верила своим ушам. — Ты тоже против меня?
— Не против тебя, — спокойно ответил Виталий Витальевич. — А за наших детей. Мы воспитали сына, теперь нужно дать ему жить своей жизнью.
— Мы не переезжаем сюда, Кира, — добавил он твёрдо. — У нас свой дом, свои друзья. И Сергею с Олесей тоже нужно пространство.
Кира Дмитриевна выглядела так, будто её предали все близкие. Она молча вышла из комнаты.
***
Последние дни перед отъездом родителей Сергея прошли в напряженной тишине. Кира Дмитриевна практически не разговаривала ни с кем, кроме сына, да и то односложно. Она демонстративно собирала вещи, вздыхала и бросала полные обиды взгляды.
Виталий Витальевич, напротив, стал более открытым. Однажды вечером, когда они с Олесей остались на кухне вдвоём, он неожиданно заговорил:
— Ты не думай, что Кира плохой человек, — сказал он, помешивая чай. — Она просто очень любит Сергея. Иногда слишком сильно.
— Я понимаю, — ответила Олеся. — Но любовь не должна превращаться в контроль.
— Верно, — кивнул свёкор. — Нам с ней тоже пришлось через это пройти. Её родители сильно вмешивались в нашу жизнь первые годы. История повторяется, видишь?
Олеся удивлённо посмотрела на него:
— И как вы справились?
— Так же, как вы сейчас, — улыбнулся Виталий Витальевич. — Поставили границы. Было непросто, но со временем все приняли новые правила. И Кира примет, вот увидишь. Ей просто нужно время.
Этот разговор помог Олесе увидеть ситуацию в новом свете. Возможно, свекровь не так уж и ужасна — просто не умеет отпускать.
В день отъезда Сергей отвёз родителей на вокзал. Кира Дмитриевна обняла сына, но с Олесей попрощалась холодно, едва кивнув. Виталий Витальевич, напротив, крепко обнял невестку и шепнул:
— Терпения тебе. Всё наладится.
Когда Сергей вернулся с вокзала, Олеся встретила его с чувством облегчения.
— Ну вот, — выдохнул он, опускаясь на диван. — Наконец-то всё закончилось.
— Закончилось? — Олеся покачала головой. — Боюсь, что нет, Серёж. Это только начало.
— Что ты имеешь в виду?
— Твоя мама не смирится так просто. Она будет искать новые способы вмешаться в нашу жизнь.
Сергей задумался.
— Возможно, ты права. Но теперь я буду готов. Я не позволю ей снова так себя вести.
— Правда? — в голосе Олеси звучало сомнение. — Ты сможешь противостоять ей?
— Да, — твёрдо сказал Сергей. — Эти две недели открыли мне глаза. Я люблю маму, но я не позволю ей разрушить то, что у нас есть.
Олеся обняла мужа. Впервые за долгое время она почувствовала, что они действительно вместе, на одной стороне.
Через неделю после отъезда родителей Сергея раздался звонок. Кира Дмитриевна звонила сыну с радостной новостью:
— Серёженька! Мы с отцом решили взять путёвку на море в следующем месяце. И угадай что? Мы взяли путёвку и для вас с Олесей! Сюрприз!
Сергей замер, затем медленно ответил:
— Мам, это очень щедро, но в следующем месяце у нас уже есть планы. Мы не сможем поехать.
— Какие планы? — удивилась Кира Дмитриевна. — Отменить нельзя?
— Нет, нельзя, — твёрдо сказал Сергей. — И в будущем, пожалуйста, согласовывай с нами такие решения заранее.
— Но я хотела сделать приятное…
— Я понимаю, мам. Но мы с Олесей сами планируем свой отпуск. Спасибо за заботу, но мы справимся.
После этого разговора Сергей выглядел немного виноватым, но и гордым собой.
— Я сделал это, — сказал он Олесе. — Первый шаг.
— Это было нелегко, да? — спросила она с пониманием.
— Очень, — признался Сергей. — Но необходимо.
В тот вечер они долго говорили о своих отношениях, о будущем, о том, чего они хотят от жизни. И впервые обсудили тему детей — без давления, без чужих ожиданий, только их собственные чувства и желания.
— Я не против детей, — сказала Олеся. — Просто хочу, чтобы это было наше решение, когда мы будем готовы.
— Я тоже, — согласился Сергей. — И я не хочу, чтобы наши дети росли с бабушкой, которая считает, что может указывать всем, как жить.
— Думаешь, она изменится?
— Не знаю, — честно ответил Сергей. — Но мы можем измениться. Мы можем научиться устанавливать границы и отстаивать их.
Месяц спустя Олеся получила неожиданное письмо. От Киры Дмитриевны. Удивлённая, она открыла конверт и начала читать:
“Дорогая Олеся,
Я долго думала, прежде чем написать это письмо. Мне нелегко признавать свои ошибки, но я понимаю, что вела себя неправильно. Виталий многое объяснил мне, и я начинаю осознавать, что слишком сильно вмешивалась в вашу жизнь.
Я не прошу прощения — возможно, на это потребуется время. Но я хочу, чтобы ты знала: я буду стараться быть лучше. Ради Сергея, ради вас обоих.
Я всё ещё считаю, что знаю, как лучше для моего сына, и это не изменится. Но я постараюсь уважать ваш выбор и ваши решения.
С уважением,
Кира Дмитриевна”.
Это не было извинением, не было обещанием полного преображения. Но это был первый шаг. Маленький шаг в правильном направлении.
Олеся показала письмо Сергею. Он прочитал его несколько раз, потом тихо сказал:
— Для мамы это почти революция.
— Я знаю, — кивнула Олеся. — И я ценю это. Не думаю, что мы когда-нибудь станем лучшими подругами, но, возможно, мы сможем научиться уважать друг друга.
— Это было бы замечательно, — улыбнулся Сергей.
В ту ночь, лёжа в постели, Олеся думала о странном путешествии, которое началось с неожиданного звонка в дверь и фразы “Мы тут мимо проезжали”. Они прошли через конфликт, боль и непонимание, но вышли из этого испытания сильнее. Их брак выдержал проверку, и теперь они знали, что вместе могут преодолеть любые трудности.
А что касается Киры Дмитриевны… Время покажет. Но маленькая надежда на лучшее будущее уже появилась.
Впрочем, Олеся не обольщалась. Свекровь не изменится полностью — такие люди никогда не меняются до конца. Но теперь, когда Сергей научился отстаивать их семью, а она сама больше не боялась конфликта, у них появился шанс на новые, более здоровые отношения.
И этого, пожалуй, было достаточно. Пока что.