Солнечный луч скользнул по столику, заиграл в бокале с просекко. Вика подняла телефон, прищурилась — свет бил прямо в объектив.
— Подожди, давай с другого ракурса, — Кирилл накрыл её руку своей, развернул телефон. — Вот так лучше. Улыбнись.
Щелчок. На экране — идеальная картинка: десерт, два бокала, их переплетённые пальцы на белой скатерти. Первое совместное фото за три месяца отношений.
— Красиво получилось, — Вика повернула экран к нему.
— Ты красивая получилась, — поправил Кирилл, и она почувствовала, как теплеет внутри.
Тридцать шесть лет, а всё ещё ведётся на такие простые комплименты. Хотя какие там комплименты — ей просто хотелось верить, что на этот раз всё будет иначе. Не как с Максом, который исчез после двух лет отношений. Не как с Димой, который так и не смог определиться между ней и бывшей женой. Кирилл казался другим — взрослым, состоявшимся, определившимся.
Звякнул колокольчик над дверью. Вика машинально подняла глаза — и застыла. Женщина у входа была красивой той отточенной красотой, которая не бросается в глаза, но запоминается навсегда. Тёмные волосы собраны в низкий пучок, бежевое пальто, никаких лишних деталей.
— Один капучино с собой, — сказала она бариста, и Вика узнала этот голос.
Алиса. Бывшая жена Кирилла. Он показывал фотографии, когда рассказывал о разводе — давно, мол, три года назад, расстались спокойно, без скандалов.
Алиса обернулась, окинула взглядом зал, остановилась на их столике. Улыбнулась — вежливо, почти безлично.
— Кирилл? Какая встреча. И в нашем любимом месте.
Нашем.
— Привет, Алиса, — Кирилл слегка напрягся, но голос остался ровным. — Да, тут всё так же вкусно. Это Вика.
— Очень приятно, — Алиса кивнула, взяла свой стакан. — Не буду мешать. Хорошего вечера.
И ушла, оставив за собой едва уловимый аромат дорогих духов и ощущение чего-то незавершённого.
— Извини, — Кирилл сжал её руку. — Неловко получилось. Мы иногда пересекаемся, город небольшой.
— Ничего страшного, — Вика улыбнулась, но что-то внутри сжалось.
Не в нём дело. И не в случайной встрече. А в том, как естественно Алиса сказала “наше место”. Как будто она никуда и не уходила. Просто отлучилась ненадолго.
Через неделю Вика увидела её в спортклубе. Та же раздевалка, соседние шкафчики. Алиса кивнула, улыбнулась всё той же вежливой улыбкой.
— Вы тоже здесь занимаетесь? Отличный клуб, правда? Мы с Кириллом сюда ходили… то есть, я хожу уже много лет.
Вика что-то ответила, не запомнила что. Переоделась быстро, почти убежала в зал. На беговой дорожке пыталась сосредоточиться на музыке в наушниках, но краем глаза видела — Алиса встала на соседнюю. Бежала ровно, размеренно, будто могла так часами.
Дома Вика не стала рассказывать Кириллу. Зачем? Что тут такого — бывшая жена ходит в тот же спортклуб. Город правда небольшой.
Но каждое утро теперь, входя в раздевалку, она невольно проверяла — есть ли знакомое бежевое пальто на вешалке.
— Пап, перезвони попозже, я за рулём, — Кирилл положил телефон на приборную панель.
Экран не погас, высветилось имя — “Алиса”.
— Почему у твоего отца контакт подписан как Алиса? — спросила Вика, стараясь, чтобы голос звучал небрежно.
— А, чёрт, — Кирилл глянул на экран. — Это она звонит. У неё номер отца в автозагрузке стоит, если что-то срочное. Забыл поменять.
— Три года прошло, а ты забыл поменять автозагрузку у бывшей жены?
— Вик, ну что ты начинаешь? Просто не думал об этом. Сейчас поменяю.
Но не поменял. Вика видела через неделю — всё тот же контакт “папа” превращался в “Алиса” при входящем звонке.
Вечером листала фотографии в его телефоне — он сам дал, показывал снимки с корпоратива. Случайно открыла другую папку. “Отпуск 2018”. Турция, море, Алиса в белом сарафане смеётся, запрокинув голову. Ещё фото. И ещё. Целая папка их совместного счастья, бережно сохранённая.
— Нашла что интересное? — Кирилл заглянул через плечо.
— Твой отпуск четырёхлетней давности.
— А, это… Забыл удалить. Сейчас сотру.
— Не надо, — Вика вернула телефон. — Это твоя жизнь. Твои воспоминания.
— Вик, ну что ты? Это прошлое.
Прошлое, которое звонит под видом папы. Которое бегает по утрам на соседней дорожке. Которое называет кафе “нашим местом”.
Сообщение пришло в два часа ночи. Неизвестный номер.
“Ты можешь жить с ним. Но не строй из себя хозяйку. Дом — не твой. Ты — гостья. Я просто раньше ушла.”
Вика лежала в темноте, перечитывала. Рядом мерно дышал Кирилл. В этой тишине чужое “просто” звучало как приговор. Не угроза. Констатация факта.
Удалять не стала. Зачем? Это правда.
— Тапочки возьми, там в шкафу, — Кирилл суетился, пока она разувалась на даче.
Вика открыла шкаф. Мужские тапки, её новые, купленные специально для дачи. И женские — мягкие, домашние, явно ношеные.
— Это чьи?
— А, это… Наверное, Алисины остались. Выброшу.
Но не выбросил. Через месяц они всё так же стояли в шкафу. Как будто ждали хозяйку.
— С днём рождения, зайка! — Кирилл поставил перед ней коробку с тортом. — Загадывай желание!
Вика задула свечи, улыбнулась. Телефон Кирилла пиликнул — сообщение.
— Извини, секунду, — он глянул на экран, быстро что-то напечатал.
— Работа?
— Не, Алиса поздравляет. Твой день рождения у неё в календаре остался.
Вика отрезала кусок торта. Крем был слишком сладким.
— Она каждый год поздравляет?
— Ну… да. А что такого? Мы нормально общаемся.
— Кирилл, а что значит “нормально общаемся” для тебя?
— Ну, созваниваемся иногда, поздравляем с праздниками. Вик, мы взрослые люди, не дети. Можем поддерживать человеческие отношения.
Человеческие отношения. Папка с фотографиями. Тапочки на даче. Автозагрузка в телефоне.
— А она знает обо мне? — спросила Вика.
— Конечно. Я же не скрываю.
Не скрывает. Но и не афиширует. Не говорит “моя девушка”. Не удаляет старые фото. Не меняет экстренные контакты. Живёт так, будто Вика — временная переменная в уравнении, где константа — Алиса.
Скандала не было. Вика не кричала, не выясняла отношения, не требовала объяснений. Просто начала видеть то, что раньше объясняла логикой и случайностями.
Кирилл говорил, что любит её. Но на холодильнике всё ещё висел магнит из их с Алисой поездки в Прагу. Говорил, что хочет быть вместе. Но половину шкафа занимали коробки с какими-то старыми вещами — “потом разберу”. Говорил, что Алиса в прошлом. Но её духи всё ещё стояли на полке в ванной — “забыла забрать, выкинуть рука не поднимается”.
Вика поняла: её враг не Алиса. Алиса просто жила своей жизнью, в которой Кирилл остался приятным воспоминанием с открытым доступом. Враг — сам Кирилл, который открыл дверь в новые отношения, но забыл закрыть предыдущую.
В тот вечер она не устраивала сцен. Пока Кирилл был на работе, методично прошлась по квартире. Удалила старые фото из облака — он дал пароль давно. Заблокировала Алису во всех его соцсетях. Сменила пароль от Netflix — там всё ещё был профиль “Алиска”. Удалила чужие плейлисты из музыкальных приложений.
Флакон духов полетел в мусорное ведро. Магниты с холодильника — туда же. Коробки из шкафа вынесла в подъезд — кто-нибудь заберёт.
В стиральной машине обнаружился шерстяной шарф. Серый, мягкий, пахнущий теми самыми духами. Последний привет из прошлого, которое никак не хотело становиться прошлым.
Когда Кирилл вернулся, квартира выглядела по-другому. Просторнее. Чище. Но как-то… пусто.
— Что происходит? — он остановился в прихожей, увидев коробки.
— Навожу порядок, — спокойно ответила Вика.
— Это же мои вещи!
— Это вещи из твоей прошлой жизни. Им не место в настоящем.
— Вика, ты чего? Из-за Алисы? Да я же объяснял…
— Кирилл, — она прервала его, всё так же спокойно. — Теперь всё, что в этом доме, — моё. Если ты этого не хочешь — тебе туда. К коробкам. И к ней. Я выбираю жить в своей жизни. Не в её “потом” и не в твоём “ещё не забыл”.
Прошла мимо него в спальню. Он остался стоять в прихожей, растерянный, злой, непонимающий.
— Вика, давай поговорим!
— О чём? — она обернулась на пороге. — О том, что ты три года не можешь отпустить прошлое? Или о том, что я устала быть временной заменой?
— Ты не временная!
— Докажи. Удали её номер. Выброси тапочки. Заблокируй в соцсетях. Прямо сейчас. При мне.
Он молчал. Долго. Слишком долго.
— Вот и ответ, — Вика закрыла дверь спальни.
Утром коробок в подъезде уже не было. Кирилл тоже. Оставил записку: “Мне нужно подумать”. Вика скомкала бумажку, выбросила.
Подумать. О чём тут думать? О том, как сложно нажать кнопку “удалить контакт”? Или как тяжело выбросить старые тапочки?
Заварила кофе, села у окна. Телефон молчал. И хорошо. Ей тридцать шесть, и она устала от чужих историй. От мужчин, которые тащат за собой прошлое, как чемодан без ручки. От необходимости конкурировать с призраками. От вечного статуса “временно исполняющей обязанности”.
В дверь позвонили. На пороге стояла Алиса. Всё такая же спокойная, собранная, красивая.
— Извини, что так… Кирилл сказал, можно забрать кое-какие вещи. Я быстро.
Вика отступила, пропуская её в квартиру. Смотрела, как та уверенно идёт к шкафу, достаёт ту самую коробку, которую Кирилл, видимо, вернул из подъезда.
— Спасибо, что сохранили, — Алиса проверила содержимое. — Тут фотоальбомы, письма. Память.
— Забирайте. И тапочки с дачи тоже заберите. И шарф из стиральной машины.
Алиса подняла глаза, внимательно посмотрела на Вику.
— Он не плохой человек. Просто не умеет заканчивать. Ни книги, ни отношения. Я три года ждала, пока он меня отпустит. Не дождалась — ушла сама. Но видишь, — она покачала коробкой, — всё равно приходится возвращаться.
— Больше не придётся. Я не собираюсь ждать три года.
Алиса кивнула, пошла к выходу. У двери обернулась:
— Знаешь, мне почти жаль, что мы не подружились. При других обстоятельствах.
— При других обстоятельствах мы бы не встретились, — ответила Вика.
Дверь закрылась. Вика вернулась к окну, к остывшему кофе. На улице начинался дождь, прохожие раскрывали зонты, ускоряли шаг.
Телефон ожил — сообщение от Кирилла. Длинное, с объяснениями, оправданиями, обещаниями. Вика пробежала глазами, удалила. Потом удалила и его номер.
Не потому что сильная. Не из принципа. Просто поняла наконец — чужие истории это не её жанр. У неё есть своя. Пока чистая, как квартира после уборки. И пусть такой остаётся.
Допила холодный кофе, пошла собираться на работу. Обычный день обычной жизни. Её жизни. Без призраков в шкафу.