Кирилл замер в дверном проеме, загипнотизированный видом собственной гостиной.
Обычно строгий и минималистичный интерьер был почти неузнаваем. Гирлянды из разноцветных бумажных самолетиков висели от стены до стены, на столе красовался торт, украшенный сахарными погонами и миниатюрной копией танка, а на диване, облаченный в пижаму с медведями, сидел его семилетний сын Ваня, с восторгом размахивая новой книжкой о космосе.
— С Днем защитника Отечества, мой главный генерал! — весело выкрикнула Алёна, появляясь из-за его спины и надевая ему на голову бумажную пилотку.
Кирилл рассмеялся, снимая головной убор и разглядывая его.
— Что это?
— А это у нас сегодня не просто 23 февраля, а день всех настоящих мужчин! — объявила Алёна, обнимая его. — А настоящие мужчины, как известно, бывают разными. Кто-то защищает Родину с оружием в руках, а кто-то — от вирусов в компьютерных сетях. И те, и другие достойны праздника!
Она протянула ему изящный конверт. Кирилл открыл его и прочел: “Сертификат на СПА-процедуры для двоих, массаж и сеанс ароматерапии”.
На его лице расцвела улыбка. Это был идеальный подарок. Последние месяцы мужчина работал без выходных над сложным проектом, его плечи и спина были одним сплошным зажимом.
Мысль о том, чтобы провести целый день с женой в атмосфере расслабления казалась раем.
— Алёна, это гениально! Спасибо! — он искренне обрадовался. — Мне как раз размять кости не помешает.
— Я знаю, — улыбнулась она в ответ. — Я уже все забронировала на субботу.
Идиллию нарушил звонок в дверь. На пороге, как и ожидалось, стояла Людмила Викторовна.
В одной руке она держала огромный букет гвоздик, в другой — массивную коробку, перевязанную георгиевской ленточкой.
— С праздником, сынок! С днем настоящих мужчин! — торжественно произнесла женщина, входя и окидывая взглядом украшения. Лицо ее на мгновение выразило недоумение, но она тут же взяла себя в руки. — Ванюшка, бабушка принесла тебе машинку на радиоуправлении! А папе… — она с триумфом протянула коробку Кириллу, — настоящий, профессиональный шуруповерт, чтобы в хозяйстве все было исправно!
Кирилл неловко взял тяжеленную коробку.
— Спасибо, мам… Очень… солидно.
— Да не благодари, — отмахнулась Людмила Викторовна, снимая пальто. — Мужчина в доме должен быть хозяином. Должен гвоздь забить и розетку починить. В отличие от некоторых, — она многозначительно посмотрела на Алёну, — которые только и знают, что по салонам красоты бегать.
Невестка почувствовала, как по телу разливается волна жара. Она глубоко вдохнула.
— Людмила Викторовна, мы как раз подарили Кириллу кое-что другое. Он так много работает, пусть хоть немного отдохнет.
— Подарили? — свекровь подошла к столу и взяла в руки злополучный сертификат. Она прочла его, и ее лицо вытянулось. — Спа-процедуры? — женщина произнесла это слово с такой ядовитой интонацией, будто это было что-то неприличное. — Мужчине — в салон красоты? Что за немужские штучки? Я твоему отцу, — она повернулась к Кириллу, — всегда дарила хороший электролобзик или набор инструментов! Вот это было дело! А не это… — она бросила сертификат на стол, как фантик.
— Мама, — попытался вмешаться Кирилл. — Спасибо за шуруповерт, он, конечно, пригодится, но мне и сертификат очень нравится. Я, действительно, устал…
— Устал? — перебила его Людмила Викторовна, и в ее голосе зазвенели нотки паники, как будто она увидела, что ее сына подменили. — Кирилл, мужчины не устают! Мужчины — решают проблемы! Настоящий мужчина должен руками уметь делать, должен быть опорой! А не… не массаж себе делать!
Алёна не выдержала. Она видела, как Кирилл буквально сжимается под этим напором.
— Людмила Викторовна, — начала женщина, стараясь говорить максимально спокойно. — Настоящий мужчина — это не тот, кто забивает гвозди, а тот, кто обеспечивает семью, заботится о жене и детях, и не боится показаться немужским, если это нужно для его здоровья и гармонии в семье. Кирилл — прекрасный муж и отец. Он не чинит розетки, но обеспечивает нас, он проводит с Ваней все выходные, готовит завтрак лучше меня! Разве это не важнее?
Свекровь фыркнула, ее взгляд скользнул по Алёне с головы до ног с нескрываемым пренебрежением.
— Обеспечивает? Сидит целыми днями за компьютером? Это не работа, это непонятно что! А готовка и дети — это не мужское дело, а твои обязанности, милочка. Ты бы лучше научилась борщ варить, как следует, а не пиццу всякую…
— Мама, хватит! — резко сказал Кирилл.
В гостиной воцарилась тишина. Даже Ваня перестал играть и смотрел на взрослых испуганными глазами.
Людмила Викторовна смотрела на сына с таким выражением, будто он ее предал. Ее губы дрожали.
— Что, сынок? Уже и мать родную затыкать будешь? Ради жены? — она подошла к нему близко-близко и положила руку на плечо, говоря уже тихо, почти шепотом, но так, что слышно было каждое слово: — Лёшенька… И как ты с этим всем справляешься? Как ты живешь в этом… этом женском царстве? Где тебе даже отдохнуть нормально, по-мужски, не дают. Где тебе вместо инструмента вручают… сертификат в спа-салон…
Кирилл стоял рядом с Алёной, опустив голову. Он был бледен.
— Мам, — его голос снова сорвался. — У нас все хорошо. У нас своя жизнь. И мы… мы сами решаем, как нам ее жить.
— Конечно, сынок, конечно, — Людмила Викторовна отошла от него, ее лицо стало маской. — Раз вы такие современные… Я, наверное, лишняя здесь со своими устаревшими понятиями, — она направилась к прихожей и стала одеваться. — С праздником вас, с днем… таких мужчин.
Она ушла, громко хлопнув дверью. В квартире повисла тяжелая, гнетущая тишина.
Алёна стояла, глядя в пол. Она ждала, что Кирилл обнимет ее, скажет, что его мать не права, но он молчал.
— Пап, — тихо позвал Ваня. — А мы в субботу поедем в этот… спа?
Кирилл поднял на сына усталые глаза.
— Не знаю, сынок. Не знаю.
Алёна подошла к столу, взяла сертификат и аккуратно положила его обратно в конверт.
— Знаешь, что самое обидное? — тихо сказала она, не глядя на мужа. — Не то, что она назвала мой подарок немужским. А то, что ты… ты не смог его защитить. Ты не смог защитить нас и позволил ей свести все к тому, что я какая-то дурацкая модница, которая испортила ее “мальчика”, превратила его в… — она замялась, — в недомужину.
— Алёна, она же мать… — слабо начал Кирилл.
— И я — твоя жена! — голос ее наконец сорвался, и в нем прозвучали слезы. — И этот дом — наш с тобой! Или здесь тоже правят законы твоей матери, по которым ценность мужчины измеряется в килограммах железа в его руках?
Алёна не стала ждать ответа. Она повернулась и ушла в спальню, оставив его одного в праздничном интерьере, с двумя подарками на столе.
Один — в виде тяжелого шуруповерта, символа мужчины, которым он никогда не был.
Другой — в виде легкого бумажного сертификата, символа мужчины, которым он хотел быть, но в праве на которого ему только что отказали.
Кирилл долго смотрел на них и решил, что ему все-таки нужно сделать свой выбор.
На следующий день сыну позвонила Людмила Викторовна. Будто бы между делом она спросила:
— Пойдешь в этот… свой спа?
— Нет! — уверенно проговорил Кирилл.
— Вот это правильное решение! Ты молодец! — Людмила Викторовна была рада тому, что сын отказался от сертификата в спа-салон.
Алёна, услышав слова мужа, чуть не заплакала. Она вопросительно посмотрела на него, поджав губы.
Кирилл, поймав ее удивленный взгляд, загадочно улыбнулся и заговорщически подмигнул жене. Поговорив с матерью, мужчина повернулся к Алёне:
— Не мог же я сказать, что пойду в “немужское” спа. Маме лучше об этом не знать.
— Ты что хочешь постоянно ей врать, чтобы угодить? — возмутилась женщина, всплеснув руками.
— Меньше знает, крепче спит, — улыбнулся Кирилл. — Так мы в спа идем или нет?
Алёна нахмурила брови, но, сдержав себя, спокойным тоном ответила:
— Будем готовы через пару минут!
Отныне Кирилл старался как можно меньше посвящать Людмилу Викторовну в свои дела.