К бывшему мужу Олеся возвращалась два раза. И каждый раз – беременная. Как так получалось, она не знала: вроде девочка всегда была приличная, мечтала о сиамской кошке и муже-лётчике. Почему-то профессия лётчика казалась ей страшно романтичной. И вот встретила она своего лётчика, влюбилась без памяти и кошку даже завела. И всё бы хорошо, но детей у них не было. Не получалось.
-Прости, – вздыхал Арсений, когда выяснилось, что проблема в нём, а не в Олесе. – Всю жизнь тебе испортил.
Ни о разводе, ни об усыновлении ребёнка Арсений не помышлял. Олесю он любил так, что даже представить не мог, будто она может не любить его так же, а насчёт приёмных детей у него был пунктик: родители его, когда единственный сын уехал в училище, взяли из интерната мальчика. А что – и вещи остались, и велосипед, и комната вторая есть. Взяли, а потом этот мальчик их топором из-за заначки, которая под матрасом хранилась…
Олеся и сама не думала уходить от мужа. Лётчик всё-таки. А дети… Ну, не судьба, видимо. И занялась она работой, дом начали строить… И влюбилась в прораба. Он был обычный, ничего такого в нём не было, только глаза – прозрачные, серо-голубые, как два драгоценных камня. Арсений вернулся из рейса, а его ждёт заявление о разводе.
-Прости, – плакала Олеся. – Не знаю, как это вышло.
Арсений отпустил её с миром, и Олеся переехала к своему прорабу. Он жил с мамой, сестрой, её мужем и тремя племянниками. Те Олесю почему-то сразу невзлюбили – им больше нравилась бывшая женщина прораба, черноглазая Аида. Когда Олеся была на пятом месяце беременности, она и застала своего прораба с этой Аидой. Как потом оказалось – сестра всё подстроила, но когда Олеся потребовала съехать от таких родственников, прораб отказался. И Олеся вернулась к бывшему мужу.
-Ладно, – сказал он. – Дом большой, живи.
Сначала жили как соседи, но скоро Олеся переехала к Арсению в спальню, а когда родился голубоглазый мальчик, тот записал его на себя.
Три года они прожили в мире и согласии. Замуж она за него не стала выходить.
-Что я, за бывшего мужа замуж пойду? – смеялась Олеся.
А потом мальчик пошёл в сад, а Олеся вышла на работу. Начальник сразу стал её гнобить, указывая на то, что у женщин после декрета мозг разжижается. Олесю это страшно обижало: сколько слёз было пролито в женском туалете! До тех пор, пока Тамара из отдела кадров не сказала:
-Да ты на жену его покойную сильно похожа, влюбился он в тебя, вот и все дела.
Олеся сначала не поверила. А потом решила сыграть на этом сходстве: глазки стала ему строить, печеньем домашним угощать. И доугощалась – сама не поняла, как в него влюбилась. Фотографию жены он ей потом показал – красивая была женщина, Олеся ей в подмётки не годится.
От Арсения Олеся ушла – не стала его обманывать. Тот вроде не сильно расстроился, больше переживал, как сын это воспримет. А сын тяжело воспринял и устраивал всякие пакости начальнику Олеси. Тот человек взрослый, двух дочерей воспитавший, почему-то не понимал ни про кризис трёх лет, ни про то, что мальчик по отцу скучает. И когда он выпорол мальчика за то, что тот очки его разбил, Олеся забрала мальчика и вернулась к Арсению. На третьем месяце беременности…
Родилась девочка. Некрасивая, как и сам начальник. Удивительно, но Олеся сильно тосковала по начальнику, больше чем по прорабу, хотя ей казалось, что прораба она любила больше. Арсения она тоже любила, но иначе: была благодарна ему за всё, отцом он опять же хорошим был…
-Дура ты, – говорили ей подруги. – Такой мужик у тебя! Вот уведёт его какая-нибудь бортпроводница, будешь знать!
-Куда он от детей денется! – отвечала Олеся. – Он их, как своих, любит.
После начальника она долго не подпускала к себе Арсения, жила в отдельной спальне. А потом сама пришла – чего ломаться, не чужие люди вроде.
Про детей Олеся правильно думала. Не учла она только одного. Как-то Арсений вернулся с рейса странный и задумчивый. Олеся никогда его не трогала и не допрашивала, что у него там не так. Он сам пришёл с повинной.
-Я её не люблю, – сказал. – Но у нас родился ребёнок.
-Как, ребёнок? – не поняла Олеся. – Ты же не можешь иметь детей?
Арсений пожал плечами.
-Сам не верил, заставил её тест на отцовство сделать. И всё же я отец, представляешь?
Олеся не представляла. Арсений сказал, что дом им оставит и вообще детей не бросит. Но родной ребёнок – он и есть родной.
Первое время Олеся провела в ступоре. Всё не могла поверить, что это правда с ней произошло. Потом её разобрала злость: да как так, как он смел? После всего, что было вот так бросить её? Она писала ему длинные письма – то обвинительные, то слезливые. Арсений отвечал терпеливо и деликатно. А потом перестал отвечать. И про детей забыл, даже алименты через раз выплачивал. Олеся подала в суд, и тогда ей написала его новая жена: «Не стыдно вам? Почему он чужих детей должен обеспечивать? У нас скоро двойня родится, так что давайте вы теперь как-то сами…».
Двойня. Олеся опешила: ну разве так бывает? Получается, что бывает. Она проплакала всю ночь, а потом написала прорабу и начальнику: дескать, не желаете ли своих детей содержать? Прораб сообщил, что у них с Аидой и так уже трое, хватит ему иждивенцев, а начальник… Начальник написал:
«А я тебя до сих пор вспоминаю…».
Олеся вдруг поняла, что и сама никак не могла забыть эту нелепую историю – казалось бы, ну зачем о ней? Чуть ли не в отцы годится, ничего такого в нём нет, ещё и сына её невзлюбил…
-Любит тебя – полюбит и ребёнка, – сказали подруги.
Так и вышло. Начальник оказался отцом строгим, но справедливым. Да и дочери его приняли Олесю и детей как родных. «Неужели я обрела своё счастье? – думала Олеся. – Не сбегу снова куда-нибудь?».
Не сбежала. Даже когда похоронила мужа, продолжала любить его и нянчить его внуков. А потом и своих…