Странно жили супруги Петровы: то мир-лад, а то на пустом месте ссоры до крика. В посёлке про них говорили: милые бранятся, только тешатся. Но муж Натальи Антон Петров так не считал.
– Вот любишь ты привлекать к себе внимание. Знаешь, что я ревную, ну, не могу скрыть, и всё равно вечно участвуешь во всех танцах, играх на наших мероприятиях в клубе! – упрекал он жену.
– А что я, бабка старая? И так нигде не бываем, в город и то не часто выбираемся, так теперь и у себя в клубе на праздниках сидеть надо? – спорила Наташа, – я так не могу. Что я – уродина какая?
– В том-то и дело, что красавица, – вздыхал муж, – говорила мне мать, не пара я тебе, но влюбился, и вот теперь мучаюсь, а ты понять меня не хочешь…
– А ты меня? – не уступала Наталья, – я молодая женщина, и кто-то должен участвовать, и не я одна. Нам всего по тридцать ещё, а ты хочешь меня дома посадить?
Так супруги выясняли отношения после каждого такого их выхода в клуб или на чей-то юбилей. Антон по-настоящему мучился. Наташа была выше его ростом – высокая стройная женщина с белой кожей и нежным розовым румянцем на щеках. А сам Антон – худощавый, узкоплечий, и лишь ярко-синие глаза выделяли его на фоне других.
– За глаза ты его полюбила, – не раз повторяла мать Наташи, – вот не знали, что такой ревнивый сделается…
– Это у него от любви, – смеялась Наташа, и не обращала внимания на выпады мужа. Она выбрала такую тактику не случайно. Проходило два-три дня после ссор, и Антон становился ласковым, внимательным и спокойным, как всегда.
Так прожили они свои первые молодые годы, а когда им уже стало под сорок, Наталье уже надоела ревность мужа.
– Я думала, что он только по юности меня пасти будет, ан нет. Гляди так и до пенсии психовать не перестанет. Ну, что за человек! Будто бы я повод давала… Вот скоро свадьба у дочери подруги, а не знаю, как и идти туда, – жаловалась Наташа матери – Нине Ивановне.
– Ты же умная женщина, – ответила мать, – сколько лет мучается мужик, а ты не можешь к нему подход найти. Многое от жены зависит… Разбирайтесь сами!
На свадьбе Наташа пела, потому что обладала красивым голосом, и её просили спеть под караоке. Все гости аплодировали Наташе, и она исполняла одну песню за другой. Когда закончила петь, и начала искать глазами мужа, то не нашла его среди гостей.
Наталья поняла в чём дело. Быстро одевшись, она ушла домой. И точно – Антон сидел на кухне насупленный и недовольный.
– Ну, что ты ушёл? Я так сегодня распелась, давно не пела, захотелось. Ты видел, как меня хорошо принимали?
– Видел, как на тебя все мужики пялились. Тоже мне артистка!
– Тебе не понравилось? – Наташа подошла к мужу, – скажи честно – я хорошо пою?
– Ну, поёшь ты хорошо. Кто же спорит? Но вот так вилять бёдрами и засматриваться на других… Разве это мне приятно?
– Опять старая песня, – Наташа переоделась и не вернулась больше на свадьбу к застолью, – как мне надоело выслушивать твои стоны…
– Так и говори, что надоел я тебе…что же я уйду. Вот соберу чемодан и уеду в город на вечернем автобусе. Я тоже не каменный! – повысил голос Антон.
– Скатертью дорога! – крикнула Наташа и ушла в спальню. Уже вечерело, и она слышала, как муж открывает шкаф и собирает вещи в чемодан.
– И где ты там собираешься жить? – не выдержала Наташа, выйдя в большую комнату, – к дочери поедешь? Но там студенческое общежитие, и тебя не пустят.
– Зачем к ней? У меня товарищ там на заводе. Вот устроюсь к нему на завод и буду жить спокойно, – ответил Антон, закрывая чемодан. Он оделся, взял свои вещи и вышел на крыльцо.
– Рано ещё. Только через час автобус приедет, – крикнула Наталья, – хочешь весь посёлок насмешить?
Муж ничего не ответил, и сел на ступени крылечка, закуривая сигарету. А Наташа легла в постель и выключила настольную лампу.
Сумерки накрыли посёлок. Октябрьский промозглый ветерок летал по улочкам, гоняя сгнившие сухие тополиные листья по обочинам дорог. Антон поморщился на свет фар автобуса и вздохнул так тяжело, будто бы стоял перед пропастью…
Наташа спала беспокойно. Она ворочалась, оглядывалась: не вернулся ли муж, но в доме было тихо, только тиканье часов нарушало тишину. Наконец, в полночь она поднялась и выглянула в окошко. Под светящимся фонарём летали как мушки первые снежинки. Где-то слышался смех, пение – это ещё гуляла свадьба.
Наташа пошла проверить заперта ли дверь. Она вышла на крылечко, чтобы вдохнуть морозного воздуха, и вздрогнула: прижавшись спиной к стене сидел муж, укутавшись в куртку, и накрыв голову капюшоном.
– Это ещё что за привидение? – прошептала Наташа, – замёрзнешь ведь, а мне потом тебя лечи…
Она схватила Антона за рукав, и потянула домой. Там он, дрожа, с посиневшими губами, разделся и молча юркнул в постель.
– На вот, – Наташа подала ему треть стакана водки, – а то ведь и правда заболеешь…
Они заснули, а утром Антон как ни в чём ни бывало принес чемодан с крыльца и снова упрятал вещи в шкаф.
Наташа молчала, и всё шло своим чередом. А через неделю однажды за вечерним чаем она сказала:
– Антоша, у меня к тебе необычная просьба.
– Что такое?
– Ты только скажи, что не откажешься.
– Да что такое-то, говори…
– Скоро юбилей колхоза. Меня просят петь на сцене две песни. Но я отказалась…- Наташа была грустной.
– Да пой, мне-то чего… Всегда пела. А тут меня спрашивать…- промямлил Антон.
– Нет, не в этом дело. Требуется особая песня, патриотическая. И мне нужен партнёр – мужской голос. Кроме тебя претендентов я не рассматриваю, так что не откажи. Сделай доброе дело, – Наташа говорила серьёзно.
– Чегооо? – не сразу сообразил Антон, – меня на сцену? Да ты с ума сошла, что ли?
Наташа даже ничего не успела возразить, как Антон, схватив куртку, выскочил на крыльцо курить. Такая новость сбила его с толку. Через пять минут жена вышла вслед на крыльцо.
– Зря ты так кипятишься, Антоша. Между прочим, когда мы дома поём, у тебя очень хорошо выходит. И голос довольно приятный, а главное – ты слышишь ноты, выводишь мелодию верно. Вот увидишь, что тебя хорошо примут…
– Даже не думай, – проговорил Антон, – я – на сцене? Ишь чего захотела…
Наташа, сдерживая улыбку, ликовала. Она по тону голоса Антона поняла, что не всё потеряно, и есть шанс уговорить его петь.
«Ничего, пусть покумекает, – думала Наташа, – ещё как получится у нас. Вот и будет дуэт. Кто кого ревновать станет!»
Через пару дней, Наталья после ужина запела за столом. Антон сразу насторожился и опустил глаза. А она придвинулась к нему, привалилась на его сухенькое плечо и обняла.
– Пооле, русское поооолее, не сравнятся с тобой ни леса, ни моря…- пела женщина, а Антон почти перестал дышать. Но на втором куплете вступил. Раньше они пели, когда гуляли ещё молодыми, но это было давно, словно в другой жизни… А теперь их голоса звучали более зрело, пение было более осмысленным и трогательным.
После песни Наташа поцеловала мужа.
– Не зарывай свой талант! Завтра пойдём в клуб на репетицию. С микрофоном надо попробовать. Будем одни. Без лишних глаз и ушей… Только Рита, наша руководительница.
Почти в полной секретности прошли их репетиции. Так решили Наташа с Ритой, чтобы преподнести сюрприз для зрителей. Две песни слаженно и проникновенно звучали в исполнении супругов.
На последней генеральной репетиции на удивление Наташи и Антона к ним присоединилась и их дочка Юля, приехавшая из города специально по вызову Риты. Родители были так рады, что и Юля будет с ними петь, что страх выступления у Антона пропал.
– Главное, чтобы он не сбежал до концерта, мам, – сказала Юлька, – ты его карауль. Привяжи к себе.
– Он мне обещал… – строго ответила Наташа, глядя на Антона. И тот послушно кивнул.
Перед концертом Антона нарядили в русскую косоворотку, а Наташа и Юля облачились в сарафаны с белыми блузами.
Когда семья вышла на сцену, в зале сразу же раздались аплодисменты. А потом музыка полилась, поплыла, и семья запела так душевно, что зрители не могли сдержать слёз.
Долго не смолкали аплодисменты. Антон волновался, но когда всё было закончено, и Наташа целовала его за кулисами, а Юлька хлопала по плечам и обнимала, он расчувствовался и сам.
– Папка, ты очень хорошо пел, правда! Даже лучше, чем на репетиции.
– Ну, что ради вас не сделаешь. Плетёте из меня верёвки, делаете что хотите, девки вы мои… – шептал Антон.
– Не расслабляйся, Антоша. Ты видишь какой успех? И что это значит? – спросила Наташа.
– И что же это значит? – переспросил Антон.
– Артист родился. Это – ты… Теперь будем петь на каждом концерте и праздниках, на юбилеях, и свадьбах вместе, – пояснила жена, – не отвертишься.
– С тобой я хоть на край света, дорогая… – Антон махнул рукой. Раскрасневшийся, он вышел в холл клуба, а потом незаметно ушёл домой.
Наташа и Юля досмотрели концерт, а когда вернулись домой, увидели, что Антон готовит ужин. На плите жарилась картошка, а на столе красовались в салатнице маринованные огурцы и помидоры.
– Вот сегодня надо это отметить… – сказала Наташа, – и как наш творческий союз, и окончательное примирение.
Послышались шаги в сенях.
– Аа, тёща дорогая… – улыбнулся Антон, приглашая женщину к столу, – ну, как мы? Не оплошали?
– Ой, Антон. Я так за вас переживала, что отойти не могу. Вот удивили, так удивили. Ну, хоть бы мне сказали!
– Ну, вот мы и спелись, мама! – рассмеялась Наташа, – и доченька помогла.
– Какие вы у меня хорошие. Показательная семья, – Нина Ивановна обняла дочь и внучку, – а от тебя я такого не ожидала, зятёк. Оказывается, ты ещё и талантливый! Береги, дочка, такого мужа. Вон сколько вам сегодня аплодировали, и у меня аж ладони горят!