Алиса вышла из такси и остановилась перед знакомым пятиэтажным домом. Пять лет. Ровно пять лет она не была здесь, не отвечала на звонки, не писала, будто растворилась в воздухе. А теперь вернулась — в чёрном пальто, с дорогой кожаной сумкой через плечо и с холодным выражением лица.
Она знала, что её здесь не ждут. Вернее, ждали — но только как призрак, как воспоминание, как неудачницу, которую все давно списали со счетов.
Двор был пуст. Только старый пёс у подъезда лениво поднял голову, провожая её взглядом. Алиса набрала код (кто-то, видимо, так и не удосужился его сменить) и вошла в подъезд. Лифт всё так же скрипел, стены всё так же были исписаны подростками.
Она поднялась на третий этаж.
За дверью квартиры, где прошло её детство, гремела музыка, слышался смех. Алиса на секунду замерла, затем резко нажала на звонок.
— Кто там? — раздался грубый голос брата.
Дверь открылась.
— Привет, родня, — сказала Алиса, глядя в лицо ошеломлённому Дмитрию. — Я вернулась.
За его спиной в прихожей столпились остальные: мать с бокалом вина в руке, сестра Катя с нарочито безразличным видом, дядя Сергей, который когда-то называл её “никчёмной дармоедкой”.
Тишина.
— Ты… жива? — наконец выдавила мать.
Алиса усмехнулась.
— Удивительно, да? А вы, я слышу, меня уже похоронили. И даже квартиру мою поделили.
— Мы думали, ты… — начала Катя, но Алиса перебила:
— Думали, я сдохла где-то в подворотне? Ну, извините, не получилось.
Она шагнула внутрь, и все невольно отпрянули.
— А теперь, — Алиса медленно провела взглядом по каждому, — давайте поговорим о моих деньгах. Потому что я знаю: вы уже в курсе.
Именно в этот момент кто-то из них дёрнулся к телефону — видимо, чтобы проверить, не снятся ли они все.
Утро после возвращения Алисы выдалось хмурым и дождливым. В конторе нотариуса на Ленинском, 84 было непривычно тихо — она специально выбрала раннее время, чтобы избежать лишних свидетелей.
Алиса сидела в кресле, попивая кофе, когда дверь наконец открылась. Первой вошла мать — Лидия Петровна, заметно постаревшая за эти годы, с трясущимися руками и нездоровым румянцем на щеках. За ней, переступая как на минном поле, проследовал Дмитрий в помятом пиджаке, а следом — Катя, нервно теребящая прядь волос. Дядя Сергей, похоже, решил не приходить.
— Ну что, — Алиса поставила чашку на стол, — рада, что хотя бы трое из вас оказались не такими трусливыми, как я думала.
— Алиска, доченька… — мать потянулась к ней, но та отстранилась.
— Сохраним сантименты для суда, мама. А сейчас — к делу.
Она достала папку и положила её перед нотариусом — суховатым мужчиной лет пятидесяти, который до этого сидел, не подавая признаков жизни.
— Я составила документ, — Алиса открыла файл, — согласно которому вы все официально отказываетесь от любых претензий на моё имущество. Взамен… — она сделала паузу, — я готова выплатить каждому по два миллиона рублей.
В воздухе повисло молчание.
— Два… миллиона? — Катя ахнула.
— Да. Но есть условие.
Алиса медленно обвела взглядом всех троих.
— Вы подписываете это здесь и сейчас. Без обсуждений, без попыток выторговать больше. Иначе — уходите с пустыми руками.
Дмитрий нахмурился.
— А откуда у тебя такие деньги?
— Не твоё дело, — Алиса улыбнулась. — Но если хочешь знать… я выиграла суд против одной крупной компании. Той самой, куда ты когда-то позвонил и слил мою репутацию, чтобы меня уволили.
Лицо брата побелело.
— Ты… ты знаешь?
— Я знаю всё, — Алиса откинулась в кресле. — В том числе и то, что ты до сих пор должен криминальным типам из-за своих афер. И что мама продолжает пить, несмотря на все свои клятвы. И что Катя… — она бросила взгляд на сестру, — до сих пор хранит письма моего бывшего.
Катя резко вскочила.
— Это ложь!
— Проверим? — Алиса достала телефон. — У меня есть доступ к твоей почте.
Нотариус кашлянул, напоминая о себе.
— Господа, если вы готовы подписать…
Мать первая потянулась к ручке.
— Я подпишу.
— Мама! — Дмитрий схватил её за запястье.
— Нет, Миша, хватит! — Лидия Петровна вырвала руку. — Я устала.
Алиса наблюдала, как её мать дрожащей рукой ставит подпись. Затем, после секундного колебания, то же самое сделала Катя.
Остался Дмитрий.
— Я не верю тебе, — прошипел он.
— Как хочешь, — Алиса пожала плечами. — Но учти: если ты не подпишешь, я позвоню тем, кому ты должен. И скажу, где тебя искать.
Глаза брата расширились. Он схватил ручку и яростно начеркал свою подпись.
Нотариус собрал документы.
— Всё в порядке. Деньги будут переведены в течение трёх дней.
Алиса встала.
— Поздравляю. Теперь вы богаты. Но запомните: это последние деньги, которые вы от меня получите. И последний раз, когда вы меня видели.
Она направилась к выходу.
— Алиса! — вдруг крикнула мать. — А… а где ты теперь живёшь?
Девушка остановилась у двери, не оборачиваясь.
— В том самом месте, куда вы все когда-то мечтали отправить меня. В красоте и покое.
Дверь закрылась.
А через час, когда её родные вышли из здания, каждый из них обнаружил в телефоне новое сообщение от неизвестного номера.
Проверьте счёт. И помните — я всё ещё слежу”.
Катя первой открыла банковское приложение.
На её счету было ровно 2 000 000 рублей.
И ровно под ними — новая транзакция на вывод всей суммы, запланированная ровно через неделю.
Дождь хлестал по стёклам дорогого пентхауса на Рублёвке, когда Алиса принимала ванну с видом на ночную Москву. Пузырьки шампанского лопались на поверхности воды, как её детские мечты о счастливой семье. Она протянула руку к ноутбуку, стоящему на подставке рядом, и проверила счета.
“Транзакции выполнены”, – гласил отчёт. Деньги ушли, как и планировалось. Все три перевода.
Телефон зазвонил в тот самый момент, когда она собиралась сделать глоток шампанского. Неизвестный номер. Алиса знала, кто это, прежде чем взяла трубку.
“Ты сумасшедшая!” – голос Дмитрия дрожал от ярости. “Где мои деньги?!”
Алиса медленно вытерла губы салфеткой. “Какие деньги, братец? Ты же сам подписал отказ от всех претензий. Взамен получил два миллиона. Всё по закону.”
“Но они исчезли через неделю! Как и у мамы с Катькой!”
“Ой-ой,” – Алиса притворно нахмурилась, хотя знала, что он не видит её лица. “Видимо, у тебя завелись недоброжелатели. Те самые, кому ты должен три с половиной миллиона, если мне не изменяет память.”
В трубке повисла мёртвая тишина. Алиса наслаждалась каждой секундой.
“Ты… ты сольёшь меня им?” – наконец прошептал Дмитрий.
“Я уже сделала это час назад,” – спокойно ответила Алиса. “Но есть хорошие новости – я выкупила твой долг. Теперь ты должен мне.”
Она откинулась в тёплой воде, наблюдая, как за окном сверкает молния.
“Вот какие у нас условия. Ты уезжаешь из Москвы. Сегодня. На вокзале тебя ждёт билет в один конец и десять тысяч на первое время. Если когда-нибудь вернёшься – останешься без ног. Понял?”
Сдавленное рычание в трубке было ей ответом. Алиса улыбнулась и положила телефон на полку.
Следующий звонок раздался через два часа. На этот раз звонила Катя.
“Я беременна,” – сразу выпалила сестра. “Мне нужны деньги на клинику.”
Алиса, уже одетая в шелковый халат, медленно прошлась по просторной гостиной. “Интересно. А кто отец? Тот самый Андрей, который пять лет назад был моим женихом?”
“Это… это неважно,” – Катя сглотнула. “Ты же не позволишь…”
“Конечно позволю,” – неожиданно согласилась Алиса. “Приезжай завтра в клинику Эдем на Фрунзенской. Всё будет организовано. И Катя… поздравляю с ребёнком.”
Она положила трубку прежде, чем сестра успела что-то ответить.
На следующее утро Катя действительно пришла в элитную клинику, где её встретила медсестра. Но вместо кабинета гинеколога её провели в роскошный кабинет, где за столом сидел… Андрей, её тайный любовник все эти годы.
“Привет, дорогая,” – улыбнулся он. “Оказывается, у нас будет ребёнок. И, кажется, нам нужно срочно пожениться.”
Катя побледнела. Алиса предусмотрела всё – она нашла Андрея, рассказала ему о беременности и даже оплатила их совместную жизнь на ближайший год. Теперь Катя навсегда будет прикована к человеку, которого на самом деле никогда не любила.
Последней сдалась мать. Она пришла к пентхаусу Алисы через три дня, пьяная и растрёпанная.
“Пусти меня!” – била она кулаками в бронированную дверь. “Я твоя мать!”
Алиса наблюдала за ней через камеру видеонаблюдения. На столе перед ней лежали документы из частной клиники – результаты обследования Лидии Петровны. Цирроз. Осталось не больше года.
Она нажала кнопку домофона.
“Мама,” – её голос прозвучал в подъезде. “Ты всегда говорила, что я кончу в канаве. Но, похоже, судьба распорядилась иначе.”
На экране она видела, как мать медленно сползает по стене на пол, рыдая.
“В холле тебя ждёт конверт. Там адрес хорошего хосписа. Они уже предупреждены о твоём приезде.”
Алиса выключила монитор.
Дождь за окном усиливался. Где-то там, в этом ливне, её прошлое медленно растворялось, как чернила на мокрой бумаге.
Она подошла к окну и приложила ладонь к холодному стеклу.
“Прощайте,” – прошептала Алиса в никуда.
Внизу, далеко под ней, огни Москвы мерцали, как звёзды, до которых никто из них так и не дотянулся.
Через месяц после этих событий Алиса сидела в пустом зале частного кинотеатра, где на огромном экране транслировались кадры с нескольких скрытых камер. Она наблюдала за финальными сценами своей мести, попивая вино, словно это был премьерный показ.
Первая камера показывала Дмитрия. Он стоял на перроне вокзала в Нижнем Новгороде, куда его отправили с билетом в один конец. Его лицо было бледным, глаза бегали по сторонам — он явно ждал, что в любой момент из толпы на него набросятся те самые кредиторы, которым он был должен. Он не знал, что Алиса действительно выкупила его долг, но оставила ему лишь иллюзию безопасности. В кармане у него лежали те самые десять тысяч, которые она ему оставила. Достаточно, чтобы не умереть с голоду. Но недостаточно, чтобы вернуться.
Камера номер два транслировала квартиру Кати. Она сидела за столом с Андреем, который теперь, по условиям Алисы, был её официальным мужем. Он улыбался, гладил её по животу, говорил что-то ласковое. Но Катя смотрела в пустоту. Она знала, что теперь навсегда прикована к человеку, которого когда-то украла у сестры просто из вредности. Алиса позаботилась о том, чтобы у них не было выбора: контракт, который они подписали, обязывал их воспитывать ребёнка вместе, иначе они теряли всё.
Третья камера показывала хоспис. Лидия Петровна лежала на кровати, глядя в потолок. Врачи сказали ей, что у неё есть год. Максимум. Но Алиса позаботилась о том, чтобы её мать провела эти месяцы в комфорте — дорогая палата, хорошие лекарства, даже личный психолог. Всё, кроме одного — возможности увидеть дочь.
Алиса выключила экран.
Тишина.
Она подняла бокал и медленно выпила вино до дна.
Всё было кончено.
Или нет?
Дверь в зал открылась. На пороге стоял человек, которого она не видела пять лет.
— Здравствуй, Алиса, — сказал её отец.
Она не двигалась. Не дышала.
Он выглядел старше. Седина в волосах, глубокие морщины, но глаза — всё те же.
— Ты думала, я не узнаю, что ты вернулась? — Он сделал шаг вперёд. — Или что не замечу, как ты разобралась со всеми, кроме меня?
Алиса наконец пошевелилась.
— Ты не был в их списке.
— Почему?
— Потому что ты единственный, кто не предал меня тогда. Ты просто… ушёл.
Отец медленно кивнул.
— Я ушёл, потому что не смог их остановить. И я жалею об этом каждый день.
Алиса сжала бокал так сильно, что стекло треснуло.
— Зачем ты пришёл?
— Чтобы сказать тебе одно. — Он подошёл ближе. — Ты выиграла. Но теперь у тебя есть выбор. Остаться этой ледяной королевой, которая мстит всем, кто её обидел… или просто выдохнуть.
Она засмеялась.
— Ты хочешь, чтобы я их простила?
— Нет. — Он покачал головой. — Я хочу, чтобы ты перестала тратить свою жизнь на них.
Алиса закрыла глаза.
Где-то вдали зазвонил телефон. Возможно, Катя. Или Дмитрий. Или даже мать.
Но она не стала отвечать.